Герцог кивнул. Внутренне он проклинал судьбу, заставившую его принять на себя командование вместо Джошуа.
– Мы будем делать то, что собирались. После вчерашнего совета изменилось лишь то, что Джошуа нет с нами. Так что нам нужно подготовить не одного фальшивого рыцаря, а двух.
– Я готов, – сказал Изорн. – Мне дали плащ Камариса – и вот, взгляните, – он вытащил меч из ножен: клинок и рукоять стали черными, – немного черной краски, и у меня в руках Шип. – Он перехватил огорченный взгляд Изгримнура. – Отец, ты согласился, теперь уже ничего нельзя изменить. Из всех, кому мы могли доверить эту тайну, только я достаточно высокий, чтобы заменить Камариса.
Герцог нахмурился:
– Так и есть. Но из-за того, что тебе поручено изображать Камариса, не думай, что ты есть Камарис: ты должен оставаться живым и верхом, чтобы все тебя видели. Ты не имеешь права глупо рисковать.
Изорн бросил на него сердитый взгляд, недовольный тем, что отец, несмотря на весь его опыт, по-прежнему относился к нему как к ребенку. Изгримнур едва не пожалел о своих отцовских тревогах – почти, но не до конца.
– С этим понятно, – сказал герцог. – А кто будет изображать Джошуа?
– Среди нас кто-то может сражаться левой рукой? – спросил Слудиг.
– Верно, – согласился Фреосел. – Никто не поверит, если Джошуа будет держать меч в правой руке.
Изгримнур чувствовал, как растет его раздражение. Это было безумие – все равно что выбирать придворных для процессии в День святого Танато.
– Будет достаточно, чтобы его видели, ему необязательно сражаться, – прорычал Изгримнур.
– Но он должен находиться рядом со сражением, – настаивал Слудиг, – или его никто не увидит.
– Я могу, – сказал Хотвиг. Покрытый шрамами тритинг поднял руку, и его браслеты зазвенели. – Я могу сражаться правой и левой руками.
– Но… он не похож на Джошуа, – извиняющимся тоном сказал Стрэнгъярд, – …ведь так? – Он успел протрезветь после того, как герцог видел его ночью, но до сих пор выглядел рассеянным. – Хотвиг, ты… слишком широкий в плечах. И у тебя светлые волосы.
– Он будет в шлеме, – заметил Слудиг.
– Арфист Санфугол больше похож на принца, – предложил Стрэнгъярд. – Он худощавый и темноволосый.
– Ха! – Изгримнур рассмеялся. – Я бы не стал посылать певца, даже если ему не придется сражаться, он должен будет усидеть на коне в разгар кровавой битвы. – Герцог покачал головой. – И я не могу обойтись без тебя, Хотвиг. Нам необходимы твои тритинги, вы наши самые быстрые всадники, и мы должны быть готовы на случай, если королевские рыцари предпримут вылазку от ворот. Кто еще? – Он повернулся к Серридану. Капитаны из Наббана молчали, ошеломленные исчезновением Джошуа. – У вас есть какие-то идеи, барон?
Но Серридана опередил его брат, Бриндаллес.
– Я похож на принца, – сказал он. – И я умею держаться в седле.
– Нет, это глупо, – начал Серридан, но Бриндаллес остановил его, подняв руку.
– Я не такой сильный воин, как ты, брат, но уверен, что справлюсь. Принц Джошуа и его люди многим рисковали ради нас. Им грозило лишение свободы и даже смерть от наших рук, когда они открыли нам правду, а потом они помогли нам изгнать Бенигариса. – Он серьезно посмотрел на собравшихся в палатке людей. – Но какая нам будет польза от трона, если мы не доживем до победы, если Элиас и его союзники лишат наших детей дома? Я все еще в недоумении после разговоров о мечах и необычной магии, но, если таков наш план, это меньшее из того, что я могу сделать.
Изгримнур увидел спокойную уверенность юноши и кивнул.
– Тогда вопрос решен. Благодарю тебя, Бриндаллес, и пусть Эйдон дарует тебе удачу. Изорн, подбери ему подходящую одежду Джошуа, потом возьми доспехи Камариса, которые тебе подойдут. Насколько я понял из слов Джеремии, Камарис не взял шлем. Фреосел?
– Да, герцог Изгримнур?
– Скажи инженерам, чтобы были готовы. И да поможет нам всем Господь.
– Да, – неожиданно заговорил Стрэнгъярд. – Да, конечно, – да благословит нас всех Господь.
Тот, Кто Всегда Ступает по Песку, – безмолвно молился Тиамак, – я отправляюсь в темное место. Я так далеко от болот, гораздо дальше, чем когда-либо прежде. Пожалуйста, не теряй из вида этого жителя болот.
Солнце скрывалось за грозовыми тучами, но темная синева ночи начала бледнеть. Тиамак перевел взгляд от берега Кинслага на едва заметные тени башен Хейхолта. Они казались невозможно далекими и суровыми, точно горы.
Верни меня живым, и я буду… и… – Он не сумел придумать обещание, которое могло показаться привлекательным богу-защитнику. – Я буду чтить тебя. Буду делать то, что правильно. Приведи меня обратно живым, пожалуйста!
Бешено кружился снег, завывал ветер, по поверхности Кинслага бежали пенные волны.
– Мы идем, Тиамак, – сказала Адиту у него за спиной.
Она оказалась так близко, что он едва не подскочил от неожиданности.
Ее брат исчез в черном входе в пещеру. Тиамак последовал за ним, и шум ветра стал постепенно стихать.
Тиамака удивило, что ситхи отправили в пещеру такой маленький отряд, и поразился еще больше, когда увидел, что в него вошла Ликимейя.
– Разве ваша мать не важна для народа ситхи, чтобы сейчас его покинуть? – шепотом сказал Тиамак Адиту.
Когда он перебрался через высокий камень, крепко сжимая в руке сиявшую сферу, которую ему дал Джирики, он перехватил взгляд Ликимейи и заметил в нем презрение. Тиамак смутился и рассердился на себя за то, что недооценил тонкий слух ситхи.
Адиту шла рядом, ловкая и грациозная, как лань.
– Если кому-то придется говорить от имени Дома Ежегодного танца, это сделает наш дядя Кендрайа’аро. Но остальные будут принимать решения по мере того, как станут развиваться события, и сделают то, что потребуется. – Она остановилась, чтобы поднять что-то с пола, и внимательно посмотрела на предмет, оказавшийся таким маленьким, что Тиамак не смог его разглядеть. – В любом случае есть не менее важные вещи, которыми необходимо заняться здесь, поэтому вниз пошли те, кто лучше сможет с ними справиться.
Они с Адиту оказались в конце небольшого отряда, за Джирики, Ликимейей и Кира’ату, а также маленькой, тихой женщиной-ситхи и еще одной ситхи по имени Чийа, которая почему-то показалась Тиамаку еще более странной, чем ее соплеменники. Последним шел черноволосый ситхи по имени Каройи. Все они двигались с поразительным изяществом, которым отличалась Адиту, и на вранна обращали не больше внимания, чем на собаку, идущую по дороге.
– Я нашла песок, – сказала Адиту остальным ситхи.
Она все утро говорила на вестерлинге, даже с другими ситхи, за что Тиамак был ей благодарен.
– Песок? – Тиамак прищурился, пытаясь разглядеть почти невидимые песчинки между ее указательным и большим пальцами. – Да?
– Мы довольно далеко отошли от берега реки, – сказала Адиту. – А я нашла круглые крупинки, отполированные водой. Я бы сказала, что мы идем по следам Джошуа.
Тиамак думал, что ситхи следуют за принцем, пользуясь магией бессмертных, и сейчас не знал, какой вывод следовало сделать из слов Адиту.
– А вы не можете… просто… узнать, где сейчас находятся Камарис и принц?
На губах Адиту появилась вполне человеческая улыбка:
– Нет. Есть вещи, которые мы иногда можем сделать, чтобы облегчить поиск, но не здесь, – ответила она.
– Не здесь? Почему? – не удержался от нового вопроса Тиамак.
Улыбка исчезла:
– Потому что здесь многое меняется. Разве ты не чувствуешь? Для меня могущественное присутствие столь же ощутимо, как вой ветра снаружи.
Тиамак покачал головой.
– Если нам навстречу попадется что-то опасное, я надеюсь, вы меня предупредите. Я далеко от своих болот и не знаю, где находятся опасные пески.
– Мы идем в место, которое когда-то нам принадлежало, – серьезно ответила Адиту. – Но мы давно утратили над ним власть.
– А вы знаете, куда идти? – Тиамак огляделся по сторонам и увидел множество ответвлений, почти одинаковых перекрестков, где обитала лишь темнота.
Мысль о том, что здесь можно заблудиться, приводила Тиамака в ужас.
– Моя мать знает, во всяком случае, скоро будет знать. Чийа также здесь жила.
– Ваша мать тут жила?
– В Асу’а, – ответила Адиту. – Тысячу лет.
Тиамак содрогнулся.
Отряд шел вперед, Тиамак не видел никакой логики в выборе дороги, но уже давно решил полностью доверять ситхи, хотя многое здесь его пугало. Встреча с Адиту на Сесуад’ре произвела на него достаточно странное впечатление, но там она была единственной ситхи – таким же чуждым, вероятно, Тиамак представлялся обитателям материка. Но когда он видел их вместе: войско на склоне холма к востоку от Хейхолта или здесь, в составе небольшого отряда, – его поражало то, как они принимали решения без обсуждений, находясь в полном согласии друг с другом, – именно в такие моменты он чувствовал, как сильно они отличались от обычных людей. Когда-то ситхи правили Светлым Ардом. История утверждает, что они являлись добрыми хозяевами, но Тиамак не мог не спрашивать себя: а так ли было на самом деле, или они вовсе не обращали внимания на людей, смертных и недостойных? В таком случае они жестоко поплатились за свое высокомерие.
Каройи остановился, остальные последовали его примеру, и он заговорил на текучем языке ситхи.
– Здесь кто-то есть, – тихо сказала Адиту Тиамаку.
– Джошуа? Камарис? – Тиамак не хотел думать, что их ждет нечто опасное.
– Сейчас узнаем.
Каройи свернул в туннель, сделал несколько шагов вниз и через мгновение с шипением отскочил назад. Адиту поспешила к нему.
– Не бегите! – крикнула она в темноту. – Это я, Адиту.
Через несколько мгновений появился Джошуа с обнаженным мечом.
– Принц Джошуа! – Тиамак с облегчением выдохнул. – Вы целы!
Принц долго смотрел на него, моргая в свете кристаллических сфер.
– Эйдон Милосердный, это действительно вы. – Он медленно опустился на пол туннеля. – Мой… факел догорел до конца. Я некоторое время провел в темноте. Мне показалось, что я услышал шаги, но вы шли так тихо, что я не был уверен…