– И мы едва ли можем их винить, учитывая вред, который им причинили смертные при помощи камня, огня и железа. – Джошуа снова посмотрел на вранна. – Милосердный Господь, мы напрасно тратим дыхание на разговоры. Я вижу боль на твоем лице, Тиамак. Позволь, я немного тебя понесу.
Тиамак, упрямо карабкавшийся вверх, покачал головой.
– Камарис не сбавляет шага. Мы сильно от него отстанем и, если уйдем с лестницы, его снова потеряем – а с нами больше нет ситхи, которые помогли бы его отыскать. Он останется один, а мы будем блуждать здесь вечно. – Он поднялся еще на несколько ступенек и только после этого продолжал: – Если потребуется, позвольте мне отстать. Для вас важнее оставаться рядом с Камарисом, чем со мной.
Джошуа ничего не ответил, лишь с несчастным видом кивнул.
Тиамак вновь ощутил жуткое смещение, а вместе с ним затанцевали огни, и на мгновение ему показалось, что лестница горит. Он тряхнул головой, пытаясь привести в порядок разбегавшиеся мысли. Что все это могло означать? Воздух стал странно горячим, и он ощутил, как встают дыбом волоски у него на руках и шее.
– Происходит нечто ужасное, – воскликнул Тиамак.
Он поднимался в тени Джошуа, размышляя о том, что странное смещение, которое усиливалось, могло означать победу Королевы норнов над ситхи. Эта мысль вцепилась в него, словно у нее имелись когти. Возможно, она сумела выбраться из водоема. Последует ли она за ним и принцем по темной лестнице, в своей серебряной маске и развевавшихся белых одеяниях?..
– Он исчез! – Голос Джошуа наполнил ужас. – Но как такое может быть?
– Что? Куда исчез? – Тиамак поднял голову.
Свет факела показал им место, где внезапно заканчивалась лестница, упиравшаяся в низкий каменный потолок. Камариса нигде не было видно.
– Здесь негде спрятаться! – сказал принц.
– Нет! Взгляните! – Тиамак указал в сторону трещины в потолке, достаточно широкой, чтобы в нее мог пролезть человек.
Джошуа быстро поднял к ней Тиамака и некоторое время держал вранна на весу, пока тот пытался найти точку опоры. И ему это удалось. Он сумел просунуть голову в трещину, затем подтянулся, хотя его уставшие мышцы так ныли, что отказывались повиноваться. Наконец он выбрался из трещины и остался лежать на каменном полу.
– Здесь кладовая! Идите сюда!
Джошуа забросил в трещину факел. С помощью Тиамака ему удалось пролезть в трещину, они вместе прошли через кладовую, обходя разнообразный мусор, и поднялись по шаткой лестнице к люку. За ним они обнаружили новую кладовую с маленьким окошком, расположенным высоко на стене. Над головами у них клубились угрожающие черные тучи, холодный ветер задувал внутрь. Еще один люк – и они оказались на следующем этаже.
Когда Тиамак поставил больную ногу на нижнюю ступеньку, раздался оглушительный удар, сопровождавшийся жутким грохотом. Джошуа, который поднимался перед ним, быстро взбежал по лестнице и исчез.
Следуя за ним, Тиамак оказался в маленькой темной комнате, на полу перед ним валялись обломки двери. Он увидел свет факела и двигавшиеся фигуры. Затем раздался голос Джошуа:
– Ты! Пусть Господь отправит твою черную душу в ад!
Тиамак поспешил к дверному проему, но остановился и заморгал, пытаясь понять, что происходило в большой круглой комнате, в которой он оказался. Слева, из окон, расположенных над высокими главными дверями, проливалось алое сияние, сливавшееся с тусклым серым светом факелов, укрепленных на стенах. Всего в нескольких локтях от вранна среди обломков малой двери стоял Камарис. Старый рыцарь застыл в неподвижности, казалось, он ошеломлен. Джошуа находился на расстоянии вытянутой руки от Камариса. В руке принца подрагивал Найдел. В двух дюжинах шагов за ними, у дальней стороны каменной двери Тиамак увидел такую же маленькую дверь, симметричную той, что сломал Камарис. Справа от Тиамака, за высокой аркой, виднелась лестница, уходившая вверх и исчезавшая из вида.
Но внимание Тиамака, как и Джошуа, привлекли фигуры на нижних ступенях лестницы – и в первую очередь лысый мужчина в развевавшейся красной сутане, который стоял среди груды тел, как рыбак в неглубокой реке. Одного человека в доспехах Красный священник продолжал держать за плечи, хотя его голова в золотом шлеме свесилась набок, указывая на то, что он давно прекратил сопротивление.
– Будь ты проклят, Прайрат, отпусти его! – закричал Джошуа.
Священник рассмеялся. Пожав плечами, он с легкостью отбросил в сторону… Камариса, который с грохотом рухнул на каменный пол, продолжая сжимать рукоять черного меча. Онемевший Тиамак не мог прийти в себя от удивления. Камарис, за которым они с Джошуа шли, стоял рядом, точно дерево, раскачивающееся под сильным ветром. Но как могло появиться два Камариса? Кто лежал на каменном полу?
– Изорн! – закричал Джошуа, и его голос был полон скорби.
Тут только Тиамак все вспомнил, и его наполнил невыносимый ужас. Так вот к чему привел обман, который они задумали вместе с ситхи, – гора бездыханных людей? Почти дюжина солдат, в том числе могучий молодой Изорн, – и священник разделался с ними голыми руками? Кто теперь остановит Прайрата и его бессмертных союзников? У Джошуа и его друзей был лишь один из Великих мечей, а его обладатель, Камарис, казалось, застыл в полном помрачении…
– За это я вырежу тебе сердце, – прорычал принц Джошуа и бросился к лестнице.
Прайрат поднял руки, и пальцы алхимика окружило желтое сияние. А когда Найдел, сверкнув и описав смертельную дугу, полетел к Прайрату, рука священника метнулась в его сторону и перехватила клинок. Место соприкосновения зашипело, словно раскаленный камень упал в воду, затем Прайрат схватил принца за руку с мечом и потянул к себе. Джошуа отчаянно сопротивлялся, пытался ударить Прайрата другой, бесполезной рукой, но священник схватил и ее и продолжал подтаскивать Джошуа к себе, пока их лица не оказались так близко друг к другу, что священник мог бы поцеловать принца.
– Это оказалось даже слишком просто, – со смехом сказал Прайрат.
Тиамак, ослабевший от страха, скользнул обратно в тень дверного проема.
Я должен что-то сделать – но кто я такой? – Вранн с трудом держался на ногах. – Маленький человек, никто! Я не боец! Он поймает меня и убьет, как маленькую рыбку.
– Для тебя не найдется достаточно глубокого ада, – прохрипел Джошуа.
Пот градом катился по его лицу, рука с мечом дрожала, но он выглядел беспомощным, как ребенок, в мертвой хватке священника.
– И я побываю во всех. – Прайрат снова выставил перед собой руки, вокруг которых дрожал желтый свет. – Ты один из немногих, кто осмелился выступить против меня, Однорукий. Теперь ты увидишь, к чему привело твое вмешательство – ни к чему. – Он отшвырнул Джошуа в сторону ближайшей арки.
Принц сильно ударился о каменную стену, сполз на пол и остался неподвижно лежать рядом с воином, одетым в серый плащ и доспехи, – Тиамак узнал Бриндаллеса, брата барона Наббана. Его правая рука, как у Джошуа, заканчивалась черным футляром. Однако была вывернута под таким углом, что внутри у Тиамака все сжалось. На бледном, забрызганном кровью лице лже-Джошуа не осталось ни малейших признаков жизни.
Тиамак еще дальше отступил в тень, но Прайрат даже не смотрел в его сторону. Священник начал подниматься вверх по лестнице, но остановился и повернулся к Камарису.
– Пойдем, старик, – сказал он и улыбнулся. Тиамак подумал, что его безжалостная и холодная усмешка напоминает крокодила. – Я чувствую, как формируется заклинание, из чего следует, что время пришло. Тебе осталось совсем немного нести свое бремя.
Камарис сделал шаг в его сторону, но остановился и медленно покачал головой.
– Нет, – хрипло ответил он. – Нет. Я не позволю… – К нему вернулась часть настоящего Камариса, и Тиамак почувствовал, что в нем просыпается слабая надежда.
Прайрат лишь скрестил руки на алой груди.
– Будет интересно взглянуть на твое сопротивление. Конечно, ты потерпишь поражение. Сила меча слишком велика для любого смертного, даже для такой древней легенды, как ты.
– Будь ты проклят, – простонал Камарис. Его тело стало дергаться, и он с трудом удерживал равновесие, словно невидимая сила тянула его к лестнице. Старый рыцарь с трудом втянул в себя воздух. – Что же ты за существо?
– Существо? – На безволосом лице Прайрата появилось довольное выражение. Казалось, происходящее его развлекало. – Я тот, кем становится человек, который не приемлет никаких ограничений…
Его последние слова еще висели в воздухе, когда внезапно раздался глухой удар, и на месте маленькой двери, расположенной с противоположной стороны, заклубилось темное облако. В комнате появилось несколько смутных фигур, окруженных дымом.
– Как волнительно. – Прайрат говорил с презрением, но Тиамак заметил, что на лице алхимика появилось некоторое оживление, которого не было прежде.
Священник сделал шаг вниз по лестнице и стал всматриваться в дымный туман. Через мгновение его отбросило назад, и он захрипел, его горло пронзила черная стрела, а наконечник на ладонь вышел из шеи. Прайрат зашатался, упал и покатился вниз по лестнице, пока не оказался рядом со своими жертвами. Кровь начала скапливаться у него под головой, словно яркие одеяния растворились и потекли.
Мириамель оглядывала узкие коридоры, пытаясь сориентироваться. Когда она здесь жила, эта часть замка являлась настоящим лабиринтом, но сейчас стала еще более запутанной. Знакомые двери и коридоры перестали быть прежними, словно все измерения постоянно менялись. Мириамель старалась сохранять хладнокровие. Она не сомневалась, что рано или поздно сумеет найти правильный путь, но боялась, что потеряет слишком много драгоценного времени.
Пока она ждала своих спутников, леденящий ветер, проникавший в замок через лишенные ставен окна, пронес мимо ее ног смятые свитки.
Бинабик рысцой выбежал из-за угла.
– Я не просил меня ждать, – сказал он. – Я решил остановиться из-за того, что увидел вот это. Мне кажется, они влетели в окно. – Он протянул ей три стрелы – не такой изящной работы, как древки стрел норнов, которые Мириамель нашла раньше. – Мне попадались и другие, но они сломались о стены.