Усмехавшийся Прайрат отвернулся от старого рыцаря и сделал шаг вниз по лестнице, но потом обратил взгляд своих бездонных черных глаз на дверной проем, в котором стояла Мириамель. Уничтожение двери напугало его не больше, чем падение листка с дерева. Без малейших размышлений и колебаний Мириамель подняла лук, натянула тетиву и выстрелила. Она целилась в самую широкую часть тела священника, но стрела ушла вверх. Ей показалось чудом, что Прайрат пошатнулся и сделал еще один шаг назад. Когда принцесса увидела, что стрела торчит из его горла, она была так ошеломлена своим удачным выстрелом, что даже не почувствовала радости. Священник упал и покатился по ступенькам вниз.
– Клянусь костями Чукку! – выдохнул тролль. – Ты его прикончила.
– Дядя Джошуа! – крикнула Мириамель. – Где ты? Камарис! Это все обман! Они хотели, чтобы мы принесли сюда мечи!
Я его убила! – Эта мысль взволновала Мириамель. – Я убила чудовище!
– Меч не должен двигаться дальше, – сказал Бинабик.
Старый рыцарь сделал несколько неуверенных шагов в их сторону, но лежавший лицом вниз Прайрат, мертвый или умиравший, казалось, по-прежнему сохранял над Камарисом ужасную власть. Джошуа нигде не было видно; в зале двигался только старый рыцарь, все остальное замерло и не шевелилось.
Прежде чем кто-то успел заговорить, раздался бой колокола, высоко на башне, невероятно громкий и низкий, – раньше Мириамель не доводилось слышать ничего подобного. Все камни в комнате содрогнулись, и она почувствовала, как новый звук болью отозвался во всем ее теле. На несколько мгновений мир вокруг исчез, и сырые гобелены превратились в сияющие белые стены. Повсюду мерцал свет, словно множество светлячков. Когда колокол наконец смолк, иллюзия исчезла.
Пока Мириамель пыталась взять себя в руки, на ноги медленно поднялся лежавший у основания лестницы Джошуа в перекосившемся плаще, тонкая рубашка была разорвана у ворота.
– Дядя Джошуа! – Мириамель бросилась к нему.
Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, не сразу поняв, кто перед ним.
– Ты жива, – сказал он. – Слава богу.
– Все обман, – сказала она, обнимая его. Возвращение слабой надежды, когда главные угрозы никуда не делись, было болезненным, как ножевая рана. – Фальшивый посланник – это стихотворение о мечах! Все обман. Они хотят, чтобы Три меча оказались здесь!
Он мягко отстранился от Мириамель. По его лбу сбежала струйка крови.
– Кто хочет мечи? Я не понимаю.
– Нас обманули, принц Джошуа. – Бинабик вышел вперед. – Король Бурь и Прайрат спланировали это с самого начала: мечи должны собраться здесь. Я думаю, для какого-то очень мощного заклинания.
– Мы не принесли Сияющий Коготь, – нетерпеливо добавила Мириамель. – Он у вас?
Принц покачал головой:
– Склеп был пуст.
– Тогда у нас еще остается надежда! Третьего меча здесь нет!
Джошуа собрался ей ответить, но его остановил громкий стон Камариса.
– О Господь, почему Ты мучаешь меня? – воскликнул старик и поднес свободную руку к голове, словно его ударили камнем. – Это не так – такой ответ неправильный!
На лице принца по-прежнему застыла тревога.
– Мы должны отсюда уйти. Меч вел Камариса в башню. Пока он еще сохраняет разум, мы должны увести его, – сказал Джошуа.
– Но Прайрат создал вокруг башни барьер, – с беспокойством сказал Бинабик. – Нам лишь остается надеяться…
– Это мое наказание! – закричал Камарис. – О мой Бог, здесь слишком много мрака, слишком много греха. Я сожалею… я так сожалею!
Джошуа шагнул к нему, но тут же отпрыгнул назад – Шип описал в воздухе опасную дугу. Принц отступил к лестнице, стараясь держаться между Камарисом и тем, что так сильно влекло его наверх.
– То, что начал Прайрат, еще не закончено, – крикнул Бинабик. – Меч не должен идти дальше!
Джошуа отскочил в сторону от новой, не слишком уверенной атаки Камариса. Он держал перед собой Найдел, но явно не хотел его использовать, словно опасался, что может причинить вред старому рыцарю. Паника охватила Мириамель – она поняла, что Джошуа погибнет, если не начнет защищаться по-настоящему.
– Дядя Джошуа! Сражайся! Останови его!
Когда Джошуа стал отступать вверх по широкой лестнице, а Камарис добрался до нижней ступеньки, Бинабик метнулся вперед. Он перепрыгнул через лежавшие перед лестницей тела, сзади бросился в ноги старого рыцаря и сбил его. Когда Мириамель поспешила на помощь троллю, у нее за спиной появился еще один человек, и она с удивлением узнала вранна Тиамака.
– Возьмите его за руку, леди Мириамель. – Глаза вранна были широко раскрыты от страха, и голос дрожал, но он уже протянул руку. – А я возьму другую.
Хотя Бинабик обхватил руками и ногами колени Камариса, старый рыцарь сумел высвободиться и уже начал подниматься. Мириамель вцепилась в руку, которой Камарис оторвал от себя Бинабика, и повисла на ней. Через мгновение все четверо снова оказались на полу среди других неподвижных тел. Мириамель обнаружила, что смотрит на наполовину открытые глаза Изорна, чье застывшее лицо стало таким же бледным, как у норнов. Мириамель уже собралась закричать, но она так крепко держала руку Камариса, что не могла думать о сыне Изгримнура. Она ощущала лишь запах пота и страха и присутствие мертвых тел.
Она увидела Джошуа, который стоял чуть выше них на лестнице. Камарис начал снова подниматься на ноги, но все продолжали крепко его держать.
– Джошуа, – задыхаясь, сказала Мириамель. – Он вырвется. Убей его, если потребуется… но останови!
Принц молча на них смотрел. Мириамель чувствовала огромную силу старого рыцаря и понимала, что через несколько мгновений он стряхнет их всех.
– Убей его, Джошуа! – закричала она.
Камарис уже наполовину стоял, но Тиамак повис на его руке, державшей меч; грудь и живот Камариса оставались незащищенными.
– Что-нибудь! – закричал от боли Бинабик, пытаясь удержать ноги Камариса. – Сделайте что-нибудь!
Но Джошуа лишь сделал неуверенный шаг вперед, держа перед собой Найдел.
Мириамель отпустила руку Камариса, схватилась двумя руками за его ремень с ножнами и уперлась ногами в нижнюю ступеньку. Несколько мгновений старый рыцарь стоял, раскачиваясь, но общий вес Тиамака и Бинабика делал его движения неуклюжими, и ему не удавалось удерживать равновесие. Он пошатнулся и тяжело, точно срубленное дерево, упал.
Ноги Мириамель оказались зажаты между ногами рыцаря, он упал на принцессу, и у нее перехватило в груди. Когда Камарис снова зашевелился, она уже знала, что у нее больше не осталось сил и она не сумеет ему помешать.
– О господи! – пробормотал рыцарь, глядя в потолок. – Освободи меня от этой песни! Я не хочу идти, но она слишком сильная. Я платил и платил…
Казалось, Джошуа страдал не меньше Камариса. Он сделал еще один шаг вниз и остановился перед тем, как снова отступить.
– Милосердный Бог, – сказал принц. – Милосердный Бог. – Он выпрямился и заморгал. – Задержите Камариса, на сколько сможете. Я думаю, что знаю, кто ждет нас на вершине лестницы. – Он отвернулся.
– Джошуа! – закричала Мириамель. – Не надо туда ходить!
– Времени уже не осталось, – бросил принц через плечо, продолжая подниматься наверх. – Я должен до него добраться. Пока еще есть возможность. Он меня ждет.
Внезапно Мириамель поняла, кого он имеет в виду.
– Нет, – прошептала она.
Камарис все еще лежал на полу, Бинабик так и не отпустил ноги рыцаря. Тиамака Камарис отбросил в сторону; вранн сидел у основания лестницы, потирал руку, покрытую синяками, и со страхом смотрел на старого рыцаря.
– Тиамак, иди за ним, – взмолилась Мириамель. – Следуй за дядей. Поторопись! Не дай им убить друг друга.
Глаза вранна широко раскрылись, он посмотрел на Мириамель, потом перевел взгляд на Камариса, и его лицо стало серьезным, как у напуганного ребенка. Наконец он поднялся на ноги и, прихрамывая, стал подниматься вслед за Джошуа, который уже исчез в тени.
Камарис сел.
– Отпустите меня, – сказал он. – Я не хочу причинять вам вред, кем бы вы ни были. – Его взгляд остановился на далекой точке где-то за пределами башни. – Он зовет меня.
Мириамель встала и, дрожа, взяла его руку.
– Сэр Камарис, пожалуйста, – сказала она. – Вас зовет злое заклятие. Не ходите. Если вы отнесете туда меч, все, за что вы боролись, будет уничтожено.
Старый рыцарь опустил бледные глаза и посмотрел на Мириамель. Его лицо стало безрадостным. Он явно находился в колоссальном напряжении.
– Скажи ветру, чтобы не дул, – хрипло проговорил Камарис. – Скажи грому, чтобы не гремел. Скажи проклятому мечу, чтобы не пел и не тянул меня. – Но старый рыцарь немного расслабился, словно давление на него стало не таким сильным.
В этот момент раздался животный крик ужаса, Мириамель вдруг вспомнила про Кадраха, повернулась и увидела, что он сидит на корточках возле двери, монах снова закричал и указал рукой.
Прайрат, покачиваясь, точно пьяница, медленно поднимался на ноги. Стрела все еще торчала с двух сторон его шеи. Разорванная плоть испускала слабое гнилостное сияние.
Но он же мертв. – Мириамель овладел ужас. – Он мертв! Добрая Элизия, Матерь Божья, я его убила!
Священник сделал неуверенный шаг, застонал, а потом бросил акулий взгляд на Мириамель.
– Ты… причинила мне боль. – Его голос стал еще более хриплым, чем раньше. – И за это я… долго не дам тебе умереть, женщина-дитя.
– Дочь Гор, – безнадежно пробормотал Бинабик.
Он все еще сжимал ноги старого рыцаря. Камарис лежал и смотрел в потолок, забыв обо всем, кроме зова с вершины башни.
Покачиваясь, священник поднял руку и сжал древко черной стрелы за наконечником, отломил его, и из раны снова хлынула кровь. Он сделал несколько хриплых вдохов, затем схватился за оперение стрелы, вырвал ее из раны через собственное горло, и его лицо перекосилось от боли. Несколько мгновений он смотрел на окровавленный обломок стрелы, а потом презрительно швырнул его на пол.