– Да, многое можно сделать за год. – Стрэнгъярд рассмеялся. – Люди очень много работали. Но каковы твои новости после последнего письма?
Тиамак улыбнулся:
– У меня много новостей. Я нашел моих оставшихся в живых соплеменников, разбежавшихся по разным поселениям Вранна. Думаю, многие из них вернутся обратно в деревню Роща, ведь ганты отступили обратно в глубину болот. – Его улыбка исчезла. – А моя сестра до сих пор не верит в половину того, что я рассказываю.
– Стоит ли ее винить? – мягко спросил Стрэнгъярд. – Я и сам с трудом могу поверить в то, что видел собственными глазами.
– Нет, я ее не виню. – Тиамак снова улыбнулся. – И я наконец дописал «Совранские лекарства, используемые целителями Вранна».
– Тиамак, друг мой! – Стрэнгъярд был искренне рад. – Я с нетерпением жду возможности прочитать твою книгу. Могу я надеяться, что это произойдет скоро?
– Очень скоро. Я прихватил ее с собой. Саймон и Мириамель сказали, что сделают копии. Четыре писца-священника! – Тиамак покачал головой. – Разве я мог о таком мечтать?
– Замечательно, – сказал Стрэнгъярд, и его улыбка стала таинственной. – Пойдем, нам пора возвращаться, наверное, время пришло.
Тиамак кивнул и неохотно вытащил ноги из воды. Кувшинка вернулась на прежнее место.
– Я слышал, это будет больше, чем памятник, – сказал вранн, когда они смотрели на незаконченную каменную оболочку, рядом с разбросанными досками и одеждой ушедших рабочих. Прежде здесь стояла Башня Зеленого Ангела. – Там будут архивы. – Он медленно повернулся и посмотрел на друга. – Я подозреваю, что ты знаешь больше о четырех писцах-священниках, чем мне рассказал.
Стрэнгъярд кивнул и покраснел.
– Ну, а вот мои новости, – с гордостью сказал он. – Я помогал рисовать планы. Получится потрясающе, Тиамак. Дом науки, где ничто не будет утрачено или скрыто. А я получу много помощников. – Он улыбнулся и посмотрел куда-то вперед. Два человека неспешно прошли через строительную площадку, шагнули в недавно установленные двери и скрылись внутри. – Скорее всего, мое зрение совсем ослабеет к тому моменту, когда строительство завершится – если Господь не призовет меня к себе раньше, – и я не смогу взглянуть на Дом науки. Но меня это совершенно не тревожит. Я уже его вижу. – Стрэнгъярд постучал себя по голове, и его улыбка стала еще шире. – Здесь. Он великолепен, друг мой, это просто невероятно.
Тиамак взял священника за руку, и они вместе прошли через Внутренний двор.
– Я могу только повторить, что перемены производят потрясающее впечатление, – сказал вранн, глядя на крыши замка, их почти все починили, и теперь они сверкали в лучах полуденного солнца. Высоко в небо вокруг купола часовни поднимались строительные леса. На них суетились несколько человек, которые закрывали площадку на ночь. Взгляд Тиамака переместился к дальней части Внутреннего двора, и он остановился. – Башня Хьелдина – теперь без окон. Кажется, раньше они были красными, верно?
– Башня Прайрата… и склад. – Стрэнгъярд нарисовал у себя на груди знак Дерева. – Да. Ее полностью сожгут, а потом сровняют с землей. Она долго оставалась запечатанной, но никто не спешил туда входить, и Саймон – король Сеоман, так, я полагаю, теперь следует говорить, хотя для меня это звучит странно, – хочет, чтобы вход в катакомбы был запечатан. – Архивариус покачал головой. – Тебе известно, что я считаю знания бесценными, Тиамак. Но по поводу данной части плана у меня нет ни малейших возражений.
Вранн кивнул:
– Я понимаю. Но давай поговорим о более приятных вещах.
– Да. – Стрэнгъярд снова улыбнулся. – Кстати, я столкнулся с завораживающим предметом – частью книги смотрителя замка времен Сулиса Отступника. Кто-то ее нашел, когда наводили порядок в архиве. Там поразительные вещи, Тиамак, – да, поразительные! Я думаю, у нас есть время, чтобы зайти в мою комнату и взять ее с собой в обеденный зал.
– Тогда поспешим, – с улыбкой ответил Тиамак, но, когда он зашагал рядом с архивариусом, не удержался и обернулся, чтобы бросить взгляд на Башню Хьелдина и ее пустые окна.
– Ты видишь, – тихо сказал Изгримнур. – Ее облицевали красивым камнем, как и обещала Мириамель.
Гутрун вытерла лицо шарфом.
– Прочитай мне надпись.
Герцог прищурился, глядя на вделанную в пол каменную плиту. Они стояли под открытым небом, но солнце заходило, и свет быстро тускнел.
Изорн, сын Изгримнура и Гутрун, герцога и герцогини Элвритсхолла. Храбрейший из мужчин, любимый Господом и всеми, кто его знал. – Изгримнур выпрямился, полный решимости сдержать слезы. Он будет сильным ради потерянного сына.
– Благословляю тебя, сын, – прошептал он.
– Должно быть, ему там одиноко, – сказала Гутрун, и ее голос дрогнул. – В земле так холодно.
– Тише. – Изгримнур положил руку ей на плечо. – Ты знаешь, что Изорна здесь нет. Он в лучшем месте. И будет смеяться, если увидит, что мы так сильно горюем. – Он постарался, чтобы его слова прозвучали твердо. Нет никакого смысла сомневаться и переживать. – Господь его наградил.
– Конечно. – Гутрун всхлипнула. – Но, Изгримнур, я так по нему скучаю!
Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и тихонько выругался, а затем поспешно сотворил знак Дерева.
– Я также по нему скучаю, жена. Конечно. Но у нас есть те, о ком нам следует думать, и Элвритсхолл – не говоря уже о двух крестниках в Кванитупуле.
– Крестники, которыми я даже не могу похвастаться! – возмущенно сказала Гутрун, а потом рассмеялась и покачала головой.
Они постояли еще некоторое время, пока не зашло солнце и плита не погрузилась в тень. Потом повернулись и пошли прочь.
Они сидели в обеденном зале, расставив стулья вокруг большого стола Джона. Во всех подставках на стенах были зажжены факелы, на столе расставили свечи, и большой зал был хорошо освещен.
Мириамель встала, и ее голубое платье зашуршало в наступившей тишине. В золотой короне отразился свет.
– Добро пожаловать всем. – Ее голос был тихим, но сильным. – Этот дом ваш и всегда будет вашим. Приходите к нам, как только пожелаете, и оставайтесь столько, сколько захотите.
– Но не реже раза в год, – сказал Саймон и поднял кубок.
Тиамак рассмеялся.
– Для некоторых из нас это долгое путешествие, Саймон, – сказал он. – Но мы будем стараться сделать все, что в наших силах.
Сидевший рядом с ним Изгримнур, который совершал частые набеги на склады эля и вина, стукнул кубком по столу.
– Он прав, Саймон. И, кстати, о долгих путешествиях, я не вижу маленького Бинабика.
Саймон встал, положил руку на плечо Мириамель, наклонился к ней и поцеловал в лоб.
– Бинабику и Сискви отправили письмо с почтовой птицей. – Саймон улыбнулся. – Они участвуют в Ритуале Возрождения – Слудиг знает, о чем я говорю, ведь этот обряд едва всех нас не убил, – потом вместе со своими соплеменниками они совершат путешествие к Озеру Голубой грязи. А после прибудут к нам. – Улыбка Саймона стала еще шире. – В следующем году мы со Слудигом навестим их в высоком Минтахоке!
Слудиг энергично кивал, а кругом зазвучали самые разные шутки.
– Тролли меня пригласили, – с гордостью сказал он. – Первого «крухока», так они нас называют. – Он поднял кубок. – За Бинабика и Сискви! Долгой им жизни и множества ребятишек!
Все подняли кубки.
– Неужели ты и вправду думаешь, что сможешь отправиться в такое приключение один? – спросила Мириамель, глядя на мужа. – Собираешься оставить меня дома, чтобы я делала тут всю работу.
– Удачи тебе, если ты решил сбежать от Мири, – фыркнул Изгримнур. – Эта женщина путешествовала по миру больше тебя!
Гутрун ткнула его локтем в бок:
– Пусть поговорят.
Изгримнур поцеловал ее в щеку:
– Конечно.
– Тогда мы отправимся туда вместе, – с важным видом заявил Саймон. – В настоящей королевской процессии.
Мириамель с кислым видом на него посмотрела, а потом повернулась к Драконихе Рейчел, которая остановилась у входа в обеденный зал, чтобы негромко отругать одного из слуг. Рейчел приподняла брови, когда услышала реплику Саймона, и они с Мириамель обменялись понимающими взглядами.
– А ты представляешь, сколько возникнет проблем, – поинтересовалась Мириамель, – если мы отправимся со всем двором в горы Иканука?
Саймон оглядел веселые лица гостей, провел пальцами по рыжей бороде и усмехнулся:
– Я еще не стал по-настоящему цивилизованным, но они стараются. – Мириамель ткнула его под ребра и снова к нему прижалась. Саймон высоко поднял кубок. – Как я рад видеть всех вас здесь! Еще один тост! За отряд принца! Будь с нами Джошуа – я уверен, он посчитал бы это честью, где бы он сейчас ни находился! – Гости рассмеялись, все уже знали тайну Джошуа.
Тиамак встал:
– На самом деле я принес вам сообщение от… отсутствующего друга. Он посылает вам свою любовь и хочет, чтобы вы знали, что он, его жена и дети в полном порядке. – Слова вранна были встречены радостными криками.
Внезапно, слегка покачиваясь, на ноги поднялся Изгримнур.
– И не забудем выпить за тех, кто сражался и пал, чтобы мы могли здесь собраться! – воскликнул он. – За всех погибших. – Его голос слегка задрожал. – Да хранит Господь их души. Мы не должны их забывать!
– Аминь! – закричали многие.
Когда крики стихли, наступила долгая тишина.
– А теперь выпьем, – приказала Мириамель. – Но сохраняйте трезвую голову. Санфугол обещал исполнить сегодня новую песню.
– И ее споет Джеремия. Он долго репетировал. – Арфист оглядел стол. – Я не знаю, куда он подевался. Как же неприятно, когда оказывается, что певец не готов.
– Ты хочешь сказать, что некоторые певцы бывают готовы? – Изгримнур рассмеялся, а затем сделал вид, что ужасно испугался, когда Санфугол замахнулся на него караваем хлеба.
– Шутить по поводу певцов могут те, у кого уши не из камня, герцог Изгримнур, – ледяным тоном ответил Санфугол.