– Значит, это произошло, когда мы встретились с мужчиной и женщиной – слугами Огненных танцоров. Мы разговаривали и с другими людьми, но всякий раз после этого оставались одни.
– Да. Я нагнал вас здесь, в долине Асу, – накануне вечером я устроился в пещере и последовал за вами и той парочкой в горы. Мы с Кантакой наблюдали за тем, что происходило, спрятавшись за деревьями, и видели Огненных танцоров. – Он нахмурился. – Их становится все больше, и они ничего не боятся. Я узнал это, подглядывая за путниками на дорогах и слушая их разговоры. Я был свидетелем того, что сделали Огненные танцоры, и, когда они отвели вас на вершину горы, развязал ваших лошадей и последовал за вами. – Он ухмыльнулся, довольный собственной изобретательностью.
– Спасибо тебе, Бинабик, – сказала Мириамель уже не так холодно, как раньше. – Я так тебя и не поблагодарила.
Он улыбнулся и пожал плечами:
– Мы все делаем, что можем, когда можем. Как я уже однажды говорил Саймону, мы трое столько раз спасали друг другу жизнь, что благодарности перестали быть такими существенными.
Когда он взял с земли кусок мха и принялся чистить свою миску, в пещеру бесшумно вошла Кантака. У нее был мокрый мех, и, когда она встряхнулась, во все стороны полетел фонтан капель.
– Ты можешь мне помочь, – сказал Бинабик и поставил миску на пол перед волчицей. Когда Кантака слизала розовым языком остатки похлебки, Бинабик встал. – Вот и вся история. Думаю, если мы будем соблюдать осторожность, мы сможем сегодня покинуть пещеру. И постараемся держаться подальше от дорог, пока долина Асу не останется далеко позади.
– А Огненные танцоры нас не найдут? – спросила Мириамель.
– После событий вчерашней ночи сомневаюсь, что их осталось много или они захотят сделать что-то, кроме как понадежнее спрятаться. Думаю, слуга Короля Бурь напугал их не меньше, чем вас. – Он наклонился и стал собирать вещи. – К тому же теперь их вожак мертв.
– Его прикончила твоя стрелка с черным наконечником, – догадался Саймон, вспомнив, как Мэйфвару с удивленным видом схватился за шею.
– Да.
– Мне его нисколько не жаль. – Саймон отправился складывать свою постель. – Ни капельки. Значит, ты действительно пойдешь с нами.
Бинабик стукнул себя по груди основанием ладони.
– Я не считаю, что вы задумали нечто умное или правильное, но не стану отпускать вас одних, в то время как могу помочь остаться в живых. – Он задумчиво нахмурился. – Жаль, у нас нет возможности отправить нашим друзьям весть о том, что я вас нашел.
Саймон подумал о троллях в лагере Джошуа, особенно о любимой Бинабика Сискви, которую он оставил, чтобы отправиться их искать. Значительность жертвы маленького тролля его потрясла, и ему стало стыдно. Бинабик был прав, они с Мириамель вели себя как капризные дети. Но ему хватило одного взгляда на принцессу, чтобы понять: пытаться отговорить ее от того, что она задумала, так же бесполезно, как убеждать волны не набегать на берег – а он не мог предоставить ей в одиночку встретить свою судьбу. Как и Бинабик, он оказался в ловушке. Саймон вздохнул и стал снова складывать постель.
Либо Бинабик был отличным проводником, либо Огненные танцоры действительно перестали их искать, они не встретили никаких признаков жизни во время путешествия по сырой, с холмами, заросшими лесом, долине Асу, если не считать нескольких соек и серой белки. В лесу густо росли деревья и множество самых разных растений, каждый ствол покрывал губчатый мох, но все вокруг казалось странным образом неподвижным, как будто живые существа, здесь обитавшие, спали или тихо ждали, когда чужаки уйдут.
Через час после захода солнца они разбили лагерь под скалистым карнизом, но он оказался совсем не таким удобным, как сухая, скрытая от посторонних глаз пещера. Когда пошел дождь и вода потоком потекла по склону, им пришлось забраться в самый дальний конец своего убежища. Лошадей, которым совсем не нравилась погода, привязали перед входом, где их безжалостно поливал дождь. Саймон надеялся, что, поскольку лошади часто ночуют в полях, они не слишком сильно пострадают, но все равно чувствовал вину. Вне всякого сомнения, Искательница, лошадка рыцаря, заслужила лучшего обращения.
Кантака вернулась с охоты и прижалась ко всем троим, устроившимся рядом друг с другом и смирившимся с сильным запахом мокрого меха волчицы, которая их грела. Наконец они провалились в сон и проснулись на рассвете промокшие до нитки, чувствуя, как все у них затекло и болит. Бинабик не хотел разжигать костер на открытом месте, поэтому они поели немного вяленого мяса и ягод, собранных троллем, и снова отправились в путь.
День выдался очень тяжелым для путешествия, склоны холмов и поля стали скользкими от расползшейся земли и мокрого мха, ветер швырял в них потоки дождя, заливая водой, ветки хлестали по лицам. Когда дождь прекратился, над землей повис туман, скрыв предательские ямы, и их продвижение вперед стало совсем медленным. И все же способность тролля находить дорогу, не полагаясь на солнце, произвела на Саймона огромное впечатление.
Немного после полудня Бинабик повел их вдоль склона горы, мимо окраин города Долина Асу. Разглядеть сквозь плотно росшие деревья хоть что-то было довольно трудно, разве что очертания примитивных домов и – когда сильный ветер на несколько мгновений рассеял туман – извивавшуюся, словно змея, темную полосу дороги, уходившей на несколько фарлонгов вперед. Впрочем, город казался таким же тихим и безжизненным, как и лес: трубы домов окутывал серый туман, и путники нигде не видели ни людей, ни животных.
– Куда они все подевались? Я здесь бывала раньше, и тогда в городе кипела жизнь.
– Их распугали Огненные танцоры, – мрачно проговорил Саймон.
– Или существа, с которыми Огненные танцоры устраивают праздники на вершине горы по ночам, – добавил Бинабик. – Я думаю, совершенно необязательно их видеть, как видели вы, чтобы понять, что происходит нечто нехорошее. Это ощущается в воздухе.
Саймон кивнул, сообразив, что тролль прав. Это место вдруг напомнило ему Тистерборг, населенную призраками гору между лесом и Эрчестером, место, где стояли Камни Гнева… именно там норны передали королю Элиасу меч по имени Скорбь…
Ему не хотелось думать о той жуткой ночи, но по какой-то ему самому непонятной причине это воспоминание показалось ему важным. Что-то его мучило, заставляя разбегаться мысли, которые стремились соединиться в цельную картину. Норны. Красная Рука. Тистерборг…
– Что там? – испуганно вскричала Мириамель, и Саймон подпрыгнул от неожиданности; Искательница под ним вздрогнула и слегка поскользнулась на мокрой земле, но быстро восстановила равновесие.
Впереди в тумане появилась какая-то темная тень, которая дико размахивала руками. Бинабик наклонился вперед, к шее Кантаки, и прищурился, но через долгое напряженное мгновение улыбнулся:
– Ничего страшного. Тряпка, которую треплет ветер. Думаю, кто-то потерял рубашку.
Саймон тоже прищурился и увидел, что тролль прав – за дерево зацепилась рваная рубашка, рукава которой трепетали на ветру, точно флаги.
Мириамель с облегчением сотворила знак Дерева.
И они поехали дальше. Город скрылся за густой зеленой стеной быстро и окончательно, как будто его проглотил безмолвный лес.
Вечером они разбили лагерь в защищенном от непогоды овраге у основания западного склона долины. Бинабик выглядел задумчивым, Саймон и Мириамель тоже молчали. Они съели скудный ужин, немного поговорили ни о чем, а потом все забрались в темное убежище и улеглись спать.
Саймон снова чувствовал, что их с Мириамель разделяет расстояние, вызывавшее неловкость. Он так и не решил, как относиться к тому, что она ему рассказала. Она сама сделала выбор и перестала быть девственницей. Это вызывало у него боль, но то, как она открыла ему правду, а потом набросилась на него, словно хотела наказать, возмущало и одновременно озадачивало. Почему временами она была такой доброй, а порой невыносимой? Ему хотелось верить, что она играла с ним в игру – подойди-поближе-уходи, которой учат молодых придворных дам, когда они имеют дело с мужчинами, но он слишком хорошо ее знал: Мириамель никогда не относилась к числу безмозглых кокеток. У него напрашивалось только одно объяснение мучившей его загадке – она действительно хотела, чтобы он был ее другом, но боялась, что ему нужно больше.
Я и правда хочу больше, – печально подумал он. – Даже если никогда этого не получу.
Закутавшись в плащ, он долго не мог уснуть, просто лежал, слушая, как вода стучит по листьям и падает на землю, теребил свою боль, точно рану на теле, пытаясь понять, насколько она может быть сильной.
К середине следующего дня они вышли из долины Асу, оставив ее за спиной. Справа от них, подобный огромному зеленому одеялу, тянулся лес, постепенно исчезавший за горизонтом. Впереди раскинулась холмистая, заросшая травой земля, которая лежала между Старой Лесной дорогой и полями перед горой Свертклиф.
Саймон жалел, что это путешествие с Бинабиком и Мириамель совсем не похоже на дни, когда они отправились в путь, покинув дом Джелой на берегу озера – как же давно это было! Тролль тогда то и дело принимался петь или болтал разные глупости, даже принцесса, выдававшая себя за служанку по имени Мария, казалась счастливой, радуясь тому, что жива. Теперь же они шли вперед, точно солдаты в сражение, которое не рассчитывают выиграть, каждый погрузившись в собственные мысли и страхи.
Впрочем, пустынные, однообразные земли к северу от озера Кинслаг совсем не поднимали настроение. Такие же наводившие тоску, сырые и безжизненные, как долина Асу, только здесь негде было спрятаться и почувствовать себя в безопасности, в отличие от Асу, заросшей густым лесом. Саймон чувствовал, что они открыты со всех сторон, и не мог не удивляться поразительной храбрости – или глупости, или тому и другому, – ведь они совершенно безоружные намеревались явиться прямо в замок Верховного короля. Если кто-то из них останется в живых или сохранится хотя бы часть истории, когда пройдут темные времена, из их приключений получится чудесная, невероятная песня! Какой-нибудь будущий конюх Шем расскажет потрясенному поваренку: «