Отряд состоял из эркингардов в доспехах, но солдаты выглядели на удивление мрачными, несмотря на прекрасное снаряжение. Интересно, какую задачу они выполняли, – подумал Саймон и тут увидел среди них знакомую лысую голову.
Прайрат!
Саймон прижался к стене, не сводя глаз с всадников, и почувствовал, как его подхватывает волна ненависти. Чудовище находилось перед ним в полусотне шагов, и его лысая голова блестела в лунном свете.
Я бы мог легко на него напасть, – промелькнула у Саймона дикая мысль. – Если бы я подошел к нему не спеша, солдаты не стали бы реагировать – они бы приняли меня за одного из наемников, который выпил слишком много вина. Я бы проломил ему череп камнем…
А что, если я потерплю неудачу? В таком случае меня наверняка поймают, и я не принесу Джошуа никакой пользы. Мало того, стану пленником Красного священника. И все будет, как говорил Бинабик: сколько пройдет времени, прежде чем я расскажу Прайрату тайны Джошуа, ситхи и мечей – причем сам попрошу у алхимика разрешения сообщить ему все, что тот захочет услышать?
Саймон не сумел сдержать дрожи – точно собака на натянутой веревке. Чудовище находилось так близко!..
Отряд всадников остановился. Священник принялся поносить одного из эркингардов слабым хриплым голосом, который Саймон сразу узнал. Саймон наклонился вперед, чтобы его услышать, не выходя из тени, и даже приложил к уху руку.
– …или я буду скакать на тебе! – презрительно бросил священник.
Солдат ответил что-то приглушенным голосом. Несмотря на высокий рост и меч в ножнах на бедре, мужчина трясся от страха, точно ребенок. Никто не осмеливался перечить Прайрату – даже до того, как Саймон сбежал из замка.
– Ты безумец или просто болван? – Теперь Прайрат заговорил громче. – Я не могу скакать на хромой лошади до самого Вентмута. Отдай мне свою.
Солдат спешился и передал поводья алхимику. И что-то сказал. Прайрат рассмеялся:
– В таком случае ты поведешь мою. Тебе не повредит пройтись пешком, ведь именно твой идиотизм и привел к тому… – Он продолжал что-то насмешливо говорить, и Саймону показалось, что Прайрат еще раз упомянул Вентмут, скалистые горы на юге, где река Гленивент впадала в море.
Прайрат вскочил в седло своей новой лошади, и на мгновение Саймон увидел его похожие на кровавые раны красные одежды под темным плащом. Священник пришпорил лошадь и поскакал по мосту в средний двор. Остальной отряд поспешил за ним, последним брел солдат с хромой лошадью Прайрата на поводу.
Когда они проскакали мимо его укрытия, Саймон обнаружил, что сжимает в руке камень, но не смог вспомнить, когда его поднял. Он смотрел на голову священника, круглую и голую, словно скорлупа яйца, и думал о том, какое удовольствие получил бы, глядя, как она треснет и расколется. Это злое существо убило Моргенеса, и один лишь Господь знает, сколько еще людей. Страх Саймона таинственным образом исчез, он изо всех сил боролся с отчаянным желанием выплеснуть в крике свою ненависть и наброситься на Красного священника.
Почему добрые, хорошие люди вроде Моргенеса, Джелой и Деорнота умерли, а такому зверю дозволено жить? Убийство Прайрата стоило того, чтобы отдать за это жизнь. Невероятное зло ушло бы из мира. Делать то, что нужно, – так сказала бы Рейчел. – Грязная работа, но необходимая. – Но складывалось впечатление, что сейчас собственная жизнь ему не принадлежала.
Саймон смотрел вслед проезжавшему мимо отряду. Они объехали палатки и исчезли, продолжая движение к Малым воротам, что вели во Внешний двор. Саймон уронил камень, который сжимал в руке, на землю и еще некоторое время молча стоял и дрожал.
Внезапно ему в голову пришла новая мысль, настолько дикая и безумная, что ему стало страшно. Он посмотрел на небо, пытаясь понять, сколько времени осталось до рассвета.
Кто скорее всего взял Сияющий Коготь из могилы? Конечно, Прайрат. Он мог ничего не сказать Элиасу, если это не входило в его планы. И где он его хранит в таком случае? В собственной крепости – Башне Хьелдина.
Саймон повернулся. Башня алхимика выглядела неприятно приземистой рядом с чистыми линиями Башни Зеленого Ангела, возвышаясь над стеной Внутреннего двора. Если там и горел свет, его было не видно: алые окна оставались темными. Башня выглядела заброшенной – впрочем, как и все остальное в центре огромной крепости. Вся внутренняя часть Хейхолта походила на мавзолей – город мертвых.
Осмелится ли он туда войти – или хотя бы попытаться? Ему потребуется свет. Возможно, в Башне Зеленого Ангела есть факелы или затененная лампа. Он будет ужасно, невероятно рисковать…
Если бы он собственными глазами не видел, как уехал Прайрат, который говорил о Вентмуте, Саймону даже в голову бы такое не пришло: одна только мысль о том, чтобы забраться в зловещую башню, когда в ней находился лысый черноглазый Прайрат, точно паук в центре паутины, вызывала у него дрожь. Но священник покинул Хейхолт, тут не могло быть никаких сомнений, и Саймон понимал, что другого шанса у него может не быть. Что, если он найдет Сияющий Коготь?! Он заберет его и покинет замок еще до того, как Прайрат вернется. Неплохая месть убийце в красных одеяниях. И как же замечательно будет войти в лагерь принца Джошуа и показать, как сверкает на солнце Сияющий Коготь! Тогда он станет Саймоном, Властелином Великих мечей, разве не так?
Саймон быстро и бесшумно двигался через мост, не спуская глаз со стены Внутреннего двора. Что-то в ней изменилось. Она стала… светлее.
Вставало солнце, во всяком случае, должно было скоро появиться на сером небе. Саймон пошел быстрее. Он ошибся.
Еще несколько часов, да? Тебе повезло. А если бы ты оказался перед дверью Башни Хьелдина, когда взошло солнце? Олух, все еще олух.
И все же ситуация еще не стала безнадежной. Рыцари и герои должны быть дерзкими, а он сейчас обдумывал именно такой план и готовился совершить на редкость отважный поступок.
Когда он возвращался в свое убежище в Башне Зеленого Ангела, Саймон пожалел, что рядом нет друзей, с которыми он мог бы обсудить свой план.
Солнце село несколько часов назад. С ночного неба падал легкий дождь. Саймон стоял у двери Башни Зеленого Ангела и готовился выйти наружу.
Это было нелегко. Он все еще чувствовал слабость и хотел есть, хотя перед тем, как проспать весь день, нашел остатки чужого ужина, краюху хлеба и небольшой кусок сыра на тарелке в алькове в вестибюле замка. Хлеб и сыр засохли, но не сильно; и пока Саймон поспешно грыз свою добычу, он пытался понять, кто мог оставить здесь еду. Быть может, церковный сторож Барнабас все еще следил за башней и огромным колоколом? Если так, он плохо справлялся со своей работой.
Размышления о Барнабасе заставили Саймона сообразить, что с тех пор, как он вернулся в Хейхолт, он ни разу не слышал, как бьют колокола Башни Зеленого Ангела. И теперь, когда он стоял у ее двери и ждал, когда стемнеет, ему в голову пришла эта мысль. Мощные удары бронзовых колоколов были биениями сердца Хейхолта, сколько Саймон его знал, они каждый час напоминали, что время идет и жизнь продолжается. Но сейчас колокола молчали.
Саймон пожал плечами и вышел наружу, остановился, подставил ладони под ручеек лившейся с крыши воды и жадно напился. Потом вытер руки о штаны и посмотрел на тень Башни Хьелдина, которая вырисовывалась на фоне фиолетового неба. Ничего другого ему не оставалось. Никаких причин медлить больше не было.
Он обошел двор по периметру, прячась в тенях зданий на случай, если кто-то случайно выглянет в окно. Вчера ночью он едва не попал в руки Прайрата и его солдат; несмотря на то что замок казался пустым, он не мог рисковать. Один или два раза он услышал обрывки разговоров, но нигде не видел людей, которые их вели, потом одинокий рыдающий смех. Саймон вздрогнул.
Когда он огибал одну из надворных построек, ему показалось, что он увидел вспышку света в верхних окнах башни, короткий красный отблеск тлеющих углей. Он остановился и тихо выругался. Почему он решил, что после отъезда Прайрата в башне будет пусто? Возможно, там живут норны.
Или нет. Даже священнику нужны люди, чтобы ему прислуживать, подметать полы и зажигать лампы, как делал когда-то сам Саймон для доктора Моргенеса. Если кто-то и находился в башне, то весьма вероятно, какой-то до смерти напуганный обитатель замка, которого заставили работать в башне Красного священника. Возможно, Дракониха Рейчел. В таком случае он ее спасет, а также заберет Сияющий Коготь. Конечно, она сильно удивится – ему следует сохранять осторожность, чтобы ее не напугать. Должно быть, она захочет узнать, куда исчез ее своенравный поваренок.
Не доходя до дверей башни, Саймон свернул и стал взбираться вверх по плющу, который вился по стене Внутреннего двора. Герой или нет, но дураком он не был. Он проверит, живет ли кто-то в башне.
Саймон прижался к стене, плотно обхватив плющ коленями. Темная каменная громада башни нависала над ним, вызывая смущение. Ему казалось, будто огромный великан делает вид, что спит, дожидаясь момента, когда Саймон войдет в башню и окажется рядом…
Время шло очень медленно. Когда Саймон почувствовал, что больше не может ждать, он не сразу выбрался из плюща – так сильно он к нему прижимался. Никто не подходил к двери, никто не появился во Внутреннем дворе. Он больше не видел света в окнах и слышал лишь стоны ветра наверху башни. Время пришло.
Но как попасть внутрь? Едва ли у него был шанс просто открыть огромную черную дверь – склонный к секретности Прайрат, вне всякого сомнения, так укрепил ворота башни, что она способна выдержать натиск целой армии. Нет, придется взбираться по стене. Сторожка, расположенная рядом с входом, станет наилучшим шансом. С ее крыши он почти наверняка сможет добраться до верхних окон. Камни на стенах были крупными и небрежно обработанными, и он без особого труда сумеет найти опоры для рук и ног.
Саймон спрятался у стены сторожки и немного подождал, разглядывая почерневшие доски входных дверей. Дерево выглядело массивным, и Саймон решил, что даже люди с топорами смогут пробить и