Д.К.) романом или новеллой и в таком качестве осудили, хотя он — сказка… Сказка и детектив одинаково плетут цепь событий вокруг лишь эскизно обрисованных образов…» И далее: «Невинно подозреваемые — это отданные во власть дракона золушки и принцессы детективной истории…» То, что в этой работе столь часто цитируется венгерский исследователь, объяснимо тем, что на сегодняшний день это чуть ли не единственное исследование детектива, имеющееся на русском языке, а ссылок на книги, вышедшие на других языках, я стараюсь по возможности избегать.
Итак, детективное повествование представляет собою волшебную сказку, обряженную в сегодняшние урбанистические одежды. Сказка же происходит от эпической поэзии и мифологии — с того момента, когда эпос и миф утрачивают религиозное значение и становятся частью фольклора. Ну, а поэтическую природу фольклора, надеюсь, никто отрицать не будет. И все, что следует ниже, имеет целью показать, сколь причудливые и древние персонажи скрываются под масками героев детективных произведений. Так же, как в сказку, они пришли из мифа, так же как в сказке — и еще в большей степени — они постарались прикинуться реальными людьми, живущими на соседней улице. Для того я предлагаю рассмотреть книгу, фактически относящуюся к любимому мною (и надеюсь, вами) жанру, но до известной степени.
История детектива как жанра точкой своего отсчета имеет 1841 год — появление рассказа Эдгара По «Убийство на улице Морг». И несмотря на то, что в разных странах на роль основоположника претендовали разные авторы, отцом жанра единогласно признан американский романтик. Тем не менее, говоря о генезисе центральной фигуры детектива — сыщика-интеллектуала, — я хочу обратить ваше внимание на другого писателя — столь же великого, что и «безумный Эдгар». Речь пойдет об Александре Дюма. Следует заметить, что произведения Дюма, могущие быть полностью отнесенными к детективу, являются наименее удачными в его наследии — тринадцать историй о Скотланд-Ярде — сегодня рискнет прочесть разве что уж очень большой энтузиаст. Они скучны, примитивны и плохо написаны. Говоря о Дюма-предтече я имею в виду, напротив, лучший его роман (или один из лучших) — «Граф Монте-Кристо», вышедший в свет тремя годами позже «Убийства на улице Морг» — в 1844 году.
«По слабому свету, падающему сверху»
«Дантес… посмотрел в ту сторону, куда направлялась лодка, и увидел в ста саженях перед собою черную отвесную скалу, на которой каменным наростом высился мрачный замок Иф…» Сюжет «Графа Монте-Кристо» настолько хорошо известен, что пересказывать предысторию заключания Эдмона Дантеса нет никакого смысла. Я предлагаю внимательнее присмотреться к самым важным для сюжета романа (и для вопроса о происхождении центрального образа детективного жанра) сценам пребывания Дантеса в замке Иф. Если помните, товарищем несчастного моряка по заключению стал узник весьма необычный — аббат Фариа. Фариа обладает поистине энциклопедическими знаниями, блестящим интеллектом, и некоторыми другими качествами, о которых речь пойдет ниже. Вскоре после знакомства с ним, пораженный проницательностью своего соседа, Дантес просит помочь разгадать загадку ареста: как и почему он оказался в узилище? Дальше я хочу привести сцену из книги и прошу прощения за длинную цитату, но задача того требует. Итак:
«— В науке права, — сказал он (аббат — Д.К.), помолчав, — есть мудрая аксиома, о которой я вам уже говорил: кроме тех случаев, когда дурные мысли порождены испорченной натурой, человек сторонится преступления Но цивилизация сообщила нам искусственные потребности, пороки и желания, которые иногда заглушают в нас доброе начало и приводят ко злу… если хочешь найти преступника, ищи того, кому совершенное преступление могло принести пользу. Кому могло принести пользу ваше исчезновение?
— Да никому. Я так мало значил…
— Вас хотели назначить капитаном „Фараона“?
— Да.
— Вы хотели жениться на красивой девушке?
— Да.
— Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вас не назначили капитаном „Фараона“? Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вы не женились на Мерседес? Отвечайте сперва на первый вопрос: последовательность — ключ ко всем загадкам. Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вас не назначили капитаном „Фараона“?
— Никому, меня очень любили на корабле. Если бы матросам разрешили выбрать начальника, то они, я уверен, выбрали бы меня. Только один человек имел причину не жаловать меня: я поссорился с ним, предлагал ему дуэль, но он отказался.
— Ага! Как его звали?
— Данглар.
— Кем он был на корабле?
— Бухгалтером.
— Заняв место капитана, вы бы оставили его в прежней должности?
— Нет, если бы это от меня зависело; я заметил в его счетах кое-какие неточности.
— Хорошо. Присутствовал ли кто-нибудь при вашем последнем разговоре с капитаном Леклером?
— Нет; мы были одни.
— Мог ли кто-нибудь слышать ваш разговор?
— Да, дверь была отворена… и даже… постойте… да, да, Данглар проходил мимо в ту самую минуту, когда капитан Леклер передавал мне пакет для маршала.
— Отлично, мы напали на след. Брали вы кого-нибудь с собой, когда сошли на острове Эльба?
— Никого.
— Там вам вручили письмо?
— Да, маршал вручил.
— Что вы с ним сделали?
— Положил в бумажник.
— Так при вас был бумажник? Каким образом бумажник с официальным письмом мог поместиться в кармане моряка?
— Вы правы, бумажник оставался у меня в каюте.
— Так, стало быть, вы только в своей каюте положили письмо в бумажник?
— Да.
— От Порто-Феррайо до корабля где было письмо?
— У меня в руках.
— Когда вы поднимались на „Фараон“, любой мог видеть, что у вас в руках письмо?
— Да.
— И Данглар мог видеть?
— Да, и Данглар мог видеть.
— Теперь слушайте внимательно и напрягите свою память; помните ли вы, как был написан донос?
— О, да; я прочел его три раза, и каждое слово врезалось в мою память.
— Повторите его мне.
— Вот он, слово в слово: „Приверженец престола и веры уведомляет господина королевского прокурора, что Эдмон Дантес, помощник капитана на корабле „Фараон“, прибывшем сегодня из Смирны с заходом в Неаполь и Порто-Феррайо, имел от Мюрата письмо к узурпатору, а от узурпатора письмо к бонапартистскому комитету в Париже. В случае его ареста письмо будет найдено при нем или у его отца, или в его каюте на „Фараоне““.
Аббат пожал плечами.
— Ясно как день, — сказал он, — и велико же ваше простодушие, что вы сразу не догадались… Какой был почерк у Данглара?
— Очень красивый и четкий, с наклоном вправо.
— А каким почерком был написан донос?
— С наклоном влево.
Аббат улыбнулся, взял перо, обмакнул в чернила и написал левой рукой, на холсте, заменяющем бумагу, первые строки доноса.
— Невероятно! — воскликнул Дантес. — Как этот почерк похож на тот!
— Донос написан левой рукой. А я сделал любопытное наблюдение. Все почерки правой руки разные, а почерки левой все похожи друг на друга. Перейдем ко второму вопросу. Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вы не женились на Мерседес?
— Да, одному молодому человеку, который любил ее.
— Его имя?
— Фернан.
— Имя испанское.
— Он каталанец.
— …Знал ли его Данглар?
— Нет… Да… Вспомнил!… За день до моей свадьбы они сидели за одним столом в кабачке старика Памфила. Данглар был дружелюбен и весел, а Фернан бледен и смущен…
— …Хотите знать еще что-нибудь? — спросил аббат с улыбкой…»
Далее с той же легкостью и тем же способом Фариа объясняет поведение прокурора Вильфора, за обманчивым сочувствием которого крылся страх перед разоблачением отца-заговорщика и крахом карьеры, и т. д. Я не привожу в параллель фрагменты из произведений, безусловно принадлежащих к детективному жанру, потому только что не хочу утомлять читателя чрезмерным цитированием. Но таких параллелей — и у Артура Конан-Дойла, и у Агаты Кристи и у прочих мастеров более чем достаточно. Думаю, читатель согласится: перед нами типичная сцена из детектива, в которой сыщик путем дедукции раскрывает загадку преступления. Обращаю ваше внимание на еще один фрагмент из «Графа Монте-Кристо» и вновь прошу прощения за длинную цитату по причинам, изложенным выше. Аббат Фариа рассказывает Дантесу о том, каким образом он стал обладателем тайны несметных сокровищ кардинала Спады, как расшифровал завещание последнего — Фариа нашел обрывок уничтоженного завещания погибшего кардинала. Вот он: «Сего 25 апреля 1498 года, бу… Александром VI и опасаясь, что он, не… пожелает стать моим наследником и го… и Бентивольо, умерших от яда… единственному моему наследнику, что я зар… ибо он посещал его со мною, а именно в… ка Монте-Кристо, все мои зол… ни, алмазы и драгоценности; что один я… ценностью до двух мил… найдет его под двадцатой ска… малого восточного залива по прямой линии. Два отв… в этих пещерах; клад зарыт в самом даль… каковой клад завещаю ему и отдаю в по… единственному моему наследнику…. 25 апреля 149…» Далее он объясняет Дантесу: «По уцелевшему отрывку я разгадал остальное, соразмеряя длину строк с шириной бумаги, проникая в скрытый смысл по смыслу видимому.» И приводит свою реконструкцию: «…дучи приглашен к обеду его святейшеством… довольствуясь платою за кардинальскую шапку… товит мне участь кардиналов Капрара… объявляю племяннику моему Гвидо Спада… ыл в месте, ему известном… пещерах остров… отые слитки, монеты, кам… знаю о существовании этого клада… лионов римских скудо, и что он… лой, если идти от… ерстия вырыты… нем углу второго отверстия… лную собственность, как… 8 года… аре Спада…». Вот полученный результат: «Сего 25 апреля 1498 года, бу…дучи приглашен к обеду его святейшеством Александром VI и, опасаясь, что он, не… довольствуясь платою за кардинальскую шапку, пожелает стать моим наследником и го…товит мне участь кардиналов Капрара и Бентивольо, умерших от яда… объявляю племяннику моему Гвидо Спада, единственному моему наследнику, что я зар…ыл в месте, ему известном, ибо он