318. Собаки и волки.
Только единодушие и единомыслие целого войска приносит победу над врагами.
Была война между волками и собаками. Собаки выбрали своим военачальником греческого пса, но он не спешил вступать в сражение, и собаки громко роптали. Вождь сказал: «Послушайте, почему я медлю. Обо всем надо думать заранее. У волков и порода, и масть у всех одна, а мы и с виду разные, и из мест разных, и даже мастью несхожи: одни черные, другие рыжие, третьи белые, четвертые серые. Как же я сумею начальствовать вами на войне, если у вас у всех все разное и ни в чем нет согласия?»
319. Человек, животные и Зевс.
Иные из людей, которых боги наделили разумом, не сознают этой чести и завидуют животным неразумным и бессловесным.
Говорят, что бог создал животных раньше, чем человека, и одарил их кого силой, кого быстротой, кого крыльями. А человек, стоя нагой, сказал: «Только я один и остался не одаренным!» Зевс ответил: «Ты сам не замечаешь, какого удостоился величайшего дара: ты наделен и владеешь речью, которая и у богов, и у людей сильнее всякой силы и быстрее всякой быстроты». Тогда, ощутив этот дар, человек преклонился и, исполненный благодарности, удалился.
320. Теленок и олень.
Тем, кто от природы робок, никакое разумное увещевание не придаст силы, будь тот даж с виду и велик, и крепок.
Теленок сказал оленю: «Ты и ростом больше собак, и быстротою их превосходишь, и рога у тебя есть для защиты; отчего же ты их так боишься?» Олень отвечал: «Что все это так, я знаю: но стоит мне заслышать собачий лай, как все у меня в голове помрачается и, кроме бегства, я ни о чем уже не думаю».
321. Пастух и собака.
Близость с дурными людьми несет великие несчастия и даже гибель.
Пастух загонял овец в овчарню и вместе с ними чуть не запер там волка. Но собака это заметила и сказала ему: «Если ты хочешь уберечь овец, то зачем впускаешь этого зверя?»
322. Светильник.
Слава и жизненный блеск не должны ослеплять человека: никакие блага не принадлежит ему навеки.
Фитилек в светильнике, упившись маслом, разгорелся и стал хвастаться, что сияет он ярче солнца. Но дохнул чуть слышный ветер, и он погас. И сказал кто-то, прилаживая его опять: «Свети и молчи: не затмить тебе блеска светил».
323. Краб и его мать.
Кто бранит обиженных судьбою, тому следует сперва самому жить правильно и ходить прямо, а потом уже учить других.
«Не ходи боком, — говорила мать крабу, — и не волочи брюхо по мокрым камням». А тот в ответ: «Сперва ты, наставница моя, ступай прямо, а я посмотрю и тогда уж пойду за тобой».
324. Мышь полевая и мышь городская.
Жить скромно и спокойно лучше, чем предаваться роскоши среди опасностей и страхов.
Две мыши, одна полевая, другая домашняя, гостили друг у друга. Домашняя первой пришла к подруге, чтобы угоститься у нее, пока хлеба на поле стоят спелыми. Погрызла она зерен и корешков с налипшими комьями и говорит: «Живешь ты, как несчастный муравей! А вот у меня добра сколько угодно: сравнить с тобой, так я живу прямо в роге изобилия! Приходи ко мне, когда захочется: попируем!» Уговорила и повела мышку к себе домой. Показала ей и хлеб, и муку, и бобы, и фиги, и мед, и финики, а у той от удовольствия так глаза и разбегаются. Взяла она сыр из корзины и потащила к себе. Вдруг кто-то открыл дверь; мыши бросились бегом в узкую щелку и забились туда с писком, тесня друг друга. Потом снова высунулась мышка, потянулась к сушеной маленькой фиге, но опять кто-то зачем-то вошел, и опять обе мышки попрятались. И тут полевая мышь, хоть и была она голодная, сказала так: «Прощай, оставайся со всем твоим богатством и довольством, коли оно не дается без опасностей. А я лучше буду грызть мои корешки да травки и жить небогато, да зато в безопасности».
325. Человек и Гермес.
Пусть никто не хулит богов в несчастии, а лучше оглянется на то, в чем сам виноват.
Один человек увидел, как тонул корабль со множеством людей, и сказал: «Неправедно судят боги: из-за одного нечестивца сколько гибнет невинных!» А на том месте, где он стоял, было множество муравьев, и только он это сказал, как какой-то муравей укусил его. И хоть укушен он был одним только муравьем, но раздавил за это многих. Тогда предстал ему Гермес, ударил его жезлом и сказал: «Почему же ты сердишься, что боги вас судят так же, как ты — муравьев?»
326. Статуя бога.
Обращаться с дурным человеком по-хорошему — бесполезно; поступить с ним по-свойски — гораздо лучше.
У человека была деревянная статуя бога. Каждый день он приносил богу жертвы и умолял ниспослать ему богатство. Так прошло много времени, а он только еще больше обеднел. Тогда разозлился он, схватил статую за ногу и швырнул оземь. А из разбитой ее головы так и посыпались деньги. Человек подобрал их и говорит: «Мошенник ты, видно, и упрямец: пока я тебе кланялся да жертвы приносил, от тебя никакого толку не было, а стоило мне за тебя по-свойски взяться — и ты сразу вон каким богатством меня жалуешь».
327. Заяц и лиса.
Кто любопытен и дурно употребляет свое любопытство, тем нередко приходится плохо.
Заяц спросил лису: «Вправду ли ты так ловка на поживу, что зовут тебя лиса-добычница?» Лиса отвечала: «Если не веришь, то ступай сюда, я угощу тебя». Заяц послушался, но только он вошел, как сам и достался лисице на обед. И промолвил он: «Хоть и плохо мне приходится, зато узнал я, как тебя зовут: ты не лиса-добычница, а лиса-обманщица».
328. Волки и собаки.
Вот какое возмездие ждет всех, кто предает свое отечество.
Волки сказали собакам: «Мы всем похожи друг на друга: отчего бы нам не жить по-братски, душа в душу? Между нами нет никакой разницы, кроме как во вкусах: мы живем на свободе, а вы подчиняетесь людям и рабски им служите, а за это должны терпеть от них побои, носить ошейники и сторожить их овец. А вместо корма они бросают вам одни кости. Если же вы нас послушаетесь, то выдайте нам ваши стада, и мы все вместе наедимся досыта». Собаки поддались на такие уговоры; но когда волки вошли в загон, то прежде всего они растерзали собак.
329. Осел и конь.
Не следует завидовать тем, кто богат и кто стоит у власти; а надо, вспомнив о недоброжелательстве и опасностях, которым они подвергаются, возлюбить бедность — матерь спокойствия.
Осел завидовал коню <за то, что тот получает хороший корм и уход, и плакался на свою судьбу: ему, ослу, приходится таскать тяжести, кормят его впроголодь, а конь красуется в своей уздечке и бляхах, и бегать ему легче. Пока осел так рассуждал, пришло время войны; хозяин в оружии влез на коня и поскакал в гущу врагов. И конь под ударами упал, израненный, и испустил дух. Тогда осел стал думать уже иначе и пожалел коня.
330. Зевс-судья и Гермес.
Не нужно удивляться, что люди злые и несправедливые не скоро получают воздаяние за свои дурные дела.
Зевс приказал Гермесу записать все людские прегрешения на черепках и положить их в ларец подле него, чтобы каждому было воздано по справедливости. Но черепки перемешались между собою, и когда Зевс берется за правый суд, то одни попадаются ему в руки раньше, а другие — позже.
331. Осел и лиса.
Не нужно слушать попреки болтунов: они до добра не доводят.
Осел грыз колючий терновник. Лиса, увидев это, воскликнула: «Да как же ты с твоим нежным языком жуешь такую жесткую и колючую снедь?»
332. Лягушка-врач.
Кто сам не учен, тот может ли для других быть учителем, и наставником?
Лягушка, болотная жительница, вылезла на сушу и заявила всем животным: «Я — врач и лучше знаю все целебные снадобья, чем даже врач богов — Пеан!» — «Но как же будешь ты лечить других, — возразила лисица,—-если сама ты такая бледная и землистая, как больная, а вылечить себя не можешь?»
333. Змеиная голова и змеиный хвост.
Басня изобличает людей дурных и коварных, которые восстают на своих господ.
Однажды змеиный хвост решил поползти вперед и повести за собою все остальные члены. Те возразили: «Как же ты поведешь нас, ведь у тебя нет ни глаз, ни носа, как у остальных животных?» Но хвост не послушался, и здравый смысл оказался побежденным. А хвост пополз впереди вслепую и поволок за собою все тело, пока не занесло его в каменистую расщелину и не изранил он там себе и спину, и туловище. Только тогда обратился он к голове с униженною просьбою: «Смилуйся, госпожа, спаси нас: вижу сам, что неладный затеял я спор».
334. Река и мех.
Несчастье в жизни сводит в могилу даже человека заносчивого и дерзкого.
Река обратилась с вопросом к плывущему по ней бурдюку из бычьей кожи: «Как тебя звать?» Тот отвечал: «Сухомятная кожа». Вспенив свой поток, река ему сказала: «Ищи себе другое название: у меня ты живо размокнешь».
335. Орел и хозяева.
Благодетелям надо отвечать добром, а с дурными людьми обращаться обходительно.
Один человек поймал орла, подрезал ему крылья и пустил к себе на двор жить вместе с курами. Но орел от тоски сидел понуро и не брал корма: похож он был на пленного царя. Купил его у хозяина другой человек, отрастил ему перья, смазал крылья маслом и пустил его летать. Взлетев, орел схватил когтями зайца и принес ему в подарок. Лиса, увидев это, сказала: «Отдай его лучше не этому хозяину, а первому: этот и без того добрый, а того еще надо задобрить, чтобы он опять не поймал тебя и не подрезал крылья».
336. Роза и бархатник.
Лучше проводить век в скромном достатке, чем после недолгой роскоши испытать горестную превратность судьбы или даже погибнуть.