»
11 (35). Вор и навозный жук.
Жил-был один знаменитый вор, и любил он воровать ночью, когда никто не слышит. Вот однажды, устав от ночной работы, забрел он на луг. Время было летнее, луг был весь в траве и цветах, по лугу бежал ручей с нежным журчанием, и все это манило отдохнуть утомленного вора. И вот, соблазнившись приятным местом и часом, раскинулся он на траве и (заснул. Но едва погрузился он в сон, как забрался в него навозный жук. А если спросишь, откуда он забрался, то отвечу: забрался снизу, потому что знал свое дело. Как почувствовал вор в себе неуютного гостя, сразу проснулся. Те места, где угнездился жук, у него очень болели, и пошел он к врачам, спросить, что с ним такое. А врачи говорят: «Это ты забеременел». Поверил человек врачам и ему самому стало казаться, что в этом причина всех мук. Удивительная новость разносится по всей округе, все с изумлением слушают и страшно пугаются, потому что знаменье это, говорят, недоброе. Вот уж вор лежит в родах и стонет, а люди сидят вокруг и смотрят, чем же дело кончится и какая придет беда. Но пока он кричал и стонал, как роженица, навозный жук устал, наконец, от долгой борьбы и выбрался тем же путем, каким вошел. Так и открылось, что жук, мучитель лошадей, был и мучителем рожающего вора.
Таков несчастный людской обычай: всегда люди падки до нового и всякой новинки ждут с нетерпением, хотя бы то было им же на беду.
12 (36). Женщина и ее любовник.
Одна женщина, когда мужа ее не было дома, обманывала его с любовником. Вдруг муж вернулся, присмотрелся сквозь щелку, увидел их вместе и воскликнул: «Ах, что я вижу! Лучше б это было призраком!» Услыхав его голос, женщина испугалась, вскочила, в распущенной рубашке, с растрепанными волосами, и как бросится навстречу мужу с такими словами: «Ах дорогой мой, какое это желание произнес ты с таким тяжелым вздохом?» А он ей говорит: «Показалось мне, что какой-то юноша был у тебя в постели, и обнимался с тобой, и целовался с тобой, и всеми радостями наслаждался с тобой». На это жена говорит ему так: «Вижу я, как был ты глуп, так и остался глуп. Вот она, давняя твоя дурь — верить всему, что приснится и привидится!» — «Да не сон это, — говорит ей муж, — днем я это видел и своими глазами». А жена ему: «Так неужто ты веришь всему, что видишь своими глазами?» Отвечает муж: «Кто же не верит своим глазам? Глаза не лгут». — «Ну, тогда иди сюда,—говорит женщина, — и проверим, так это или не так». Была у них кадка с водой, стоявшая под открытым небом; ведет к ней женщина мужа и говорит: «Вот, посмотри сюда, и увидишь юношу, о котором ты говорил». Муж жене поверил, посмотрел, но увидел в воде только самого себя и говорит: «Любовника не вижу, а вижу мужа». А женщина ему: «Ну, что же, видишь ты правду своими глазами?» Муж ей в ответ: «Отнюдь, — говорит,— только призрак правды я вижу». И тогда в заключение женщина воскликнула: «И ты можешь верить своим глазам, которые тебя так обманывают!» Доверчивый муж не знает, что возразить, благодарит женщину и говорит: «Ах, куда спокойнее верить милой жене, чем неверным глазам!»
Мораль этой басни следует искать в женщинах.
13 (39). Вор и дьявол.
Спал вор в терновнике под белым терновым кустом, и приснилось ему, что перед ним стоит дьявол. Проснулся он, оглянулся и видит: кто снился, тот уже наяву перед ним стоит. И говорит ему дьявол: «Любезный друг, верность твоя безгранична, и я знаю, что не напрасно к тебе благосклонен: и пути твои, и дела твои достойны моей милости. И если ты будешь и впредь таков, в помощи моей не будет тебе отказа: призови только мое имя, и всюду пройдешь безопасно». Вор от таких речей обнаглел, еще хуже стал разбойничать, и так как о хозяине своем он не забывал, то всюду был ему успех. Но вот, наконец, он попался, и предстал перед судом, и был осужден, и повели его в колодках на казнь, которая ждет воров; и тут-то, когда волокли его жестоко и грубо, снова он воззвал к дьяволу, ибо на дьявола была вся его надежда. Предстал вызванный и говорит: «Здесь я: не сомневайся!» Вот пришли они к месту казни, и снова вор воззвал к своему господину; а господин всех казнимых опять говорит: «Будь терпелив: терпение все превозмогает!» Вот уже захлестнули ему веревкой горло, и в третий раз воззвал он к своему защитнику с такими словами: «В беде познается истинный друг: ты видишь, где я и что со мной, подай же мне помощь во имя того белого тернового куста, что был свидетелем и залогом нашего союза». А дьявол на это: «До сих пор воевал ты спокойно, с нашею помощью; а теперь неплохо было бы посмотреть, каково ты будешь воевать без меня?»
Часто мы бываем свидетелями, как обманщик обманывает обманщика и коварство уступает коварству, а более всего бывает обманут тот, кто полагается на дьявола.
14 (42). Дракон и человек.
Дракон с человеком заключил уговор быть друзьями и товарищами и был этому договору верен. Вот прошло немного времени, и оставляет дракон человеку на хранение и сбережение все свои сокровища — а было там серебра и золота без числа, и драгоценных камней множество, ибо в драгоценных камнях дракон хорошо разбирался, а были ли там и дорогие ткани, того я не знаю. Все эти сокровища отдал хитрый дракон человеку на хранение, а потом, желая испытать верность товарища, положил среди них яйцо и промолвил: «Есть у меня еще и другое сокровище, не меньше этого, и мне надо его проверить и укрыть. Ты же во имя нашей дружбы береги это яйцо: в нем моя жизнь и спасение». И с этими словами дракон пустился в путь, а человека оставил стеречь сокровище. Но был человек жаден, и стал он думать, как бы завладеть сокровищем, и решил разбить то яйцо, в котором будто бы была драконова жизнь; решил и сделал. А когда дракон не в долгом времени воротился к своему товарищу, то увидел, что яйцо разбито, и понял, чего стоит верность такого человека.
Полезное дело испытывать друга и товарища, ибо тогда, убедись в их верности, спокойнее можно верить им и полагаться на них.
15(43). Отшельник.
Точно так и один отшельник, желая испытать своего слугу и убедиться, верен ли он, спрятал под опрокинутым горшком мышку и сказал слуге: «Я иду навестить других братьев, ты же оставайся стеречь мою келью; если что понадобится, бери, ни на чем тебе нет запрета, и один только этот горшок, который опрокинут, ты не трогай и не двигай — не хочу, чтобы ты знал, что под ним спрятано». Вот ушел хозяин, а слуга стал гадать, что же это такое запрещено ему трогать? И как водится, не посчитал он запрет ни во что, а рассудил, что отлично можно ему все узнать и хозяин не заметит. Подходит он к горшку, подозревая в нем что-то замечательное, приподымает его и этою неосторожностью упускает на свободу спрятанную мышь. Вернулся тем временем отшельник и сразу спрашивает слугу, видел он, что лежало под горшком, или нет? «Видел,— отвечает слуга, — только лучше бы и не видел!»
Так следует испытывать слуг: если верны они в малом, то должны быть верны и во многом.
16(44). Крестьянин с одной лошадью.
У крестьянина была единственная лошадь; и думал он, будь у него еще одна лошадь, мог бы он гораздо лучше и пахать и обрабатывать поле. Поэтому он все время и просил, и молил, и взывал к господу, чтобы удалось ему по божьему произволению купить вторую лошадь. Между тем, пока твердил он это в своих молитвах без конца, утомляя господа такими просьбами, случилось так, что вор увел единственную лошадь, которая у него была. И потеряв собственную лошадь, стал человек молиться уже по-другому — говорил он: «Господи боже, верни мне только украденную лошадь, и тогда уж я не буду докучать тебе о второй».
Так глупцы, недовольные тем, что имеют, хотят того, чего у них нет, и не хранят то, что у них есть, пока их добро у них не украдут или не отнимут; а как получат они свое обратно, так и сами видят, что этого им было вполне достаточно.
17 (45). Человек, который молился.
Один человек имел обычай приходить в церковь поздно, склонять колени и молиться всегда одними и теми же словами: «Господи боже, будь милостив ко мне, и к жене моей, и к детям моим, а больше ни к кому». Но услышал это однажды его сосед и тоже стал молиться, чтобы тот слышал: «Господи, господи, боже всемогущий, разрази ты его, и жену его, и детей его, а больше никого».
18 (46). Человек и его галка.
У одного городского жителя была ручная галка, которую он долгими стараниями научил говорить по-человечьи. И вот случилось несчастье: сосед его эту галку убил. Хозяин галки, тяжко огорченный такой потерей, пришел с жалобой к судье. Судья сказал: «Смерть пичуги — невелик убыток: вот будь в ней какие-нибудь особенные достоинства, тогда другое дело». Говорит хозяин: «Она умела говорить по-человечьи, дивно перенимала наши слова и голоса, и никто еще не слыхивал такого дивного пения». — «Если так, — говорит судья, — то, конечно, лишиться такой птицы — большая потеря». Зовут в суд ответчика-соседа. А ему было страшно держать ответ, и вот принес он с собою в суд под полою баранью крашеную шкуру, чтобы задобрить судью. Увидел судья кончик этой шкуры и сразу сообразил, в чем тут дело и как его толковать. Вот спрашивает он истца: «А как твоя галка умела петь и какие речи говорить?» Тот отвечает: «Песен ее не знаю, а голоса передать не умею». И тогда судья, предвкушая подарок, говорит: «Я полагаю так: ни при жизни твоя птица дохода не приносила, ни смерть ее тебе убытка не принесла».
Много есть таких людей, которые говорить не умеют, а молчать не желают.
19 (47). Крестьянин и гном.
Одному мужику довелось поймать горного гнома. И гном, чтобы вызволиться, подарил ему исполнение трех желаний. А жена мужика уговорила мужа пожелать, чтобы эти желания перешли к ней: она-де лучше знает, чего стоит желать и чего не стоит. Вот и уступил муж жене остальные два желания. А она не стала торопиться и выжидала случая. Но вот однажды за едою случилось ей грызть баранью кость; хотела она добраться до мозга, да не смогла, и протянула кость мужу с такими словами: «Хоть бы у тебя был железный клюв, чтобы догрызться до этого мозга!» И только она это сказала, как муж ее уже сидит с железным клювом. Говорит она тогда: «Нет уж, лучше пусть у тебя будет лицо без клюва, как раньше!» Вот так-то из их желаний ни одно не пошло ей на пользу.
Если человек вверяется и подчиняется власти другого, то пусть тот, кого он выбирает вожатым и наставником, будет человеком ученым и сдержанным в своих делах.
20 (48). Лисица и отражение луны.
Шла лисица ночью возле реки, увидела в воде отражение луны и решила, что это сыр. Вот и стала она лакать воду: она думала, что выпьет реку, высохнет дно, и сыр достанется ей. Так и лакала она без передышки, пока не захлебнулась.
Так человек алчный рвется к наживе с таким усилием, что сам себя сводит в могилу раньше времени.
21 (49). Волк и ворон.
Увидел однажды волк барана, у которого на спине сидел ворон, и с глубоким вздохом сказал: «Блаженный ворон, под счастливой звездою он рожден: где бы он ни сидел, что бы ни сказал, что бы ни сделал, никто ему дурного слова не скажет. А окажись я на его месте, и все вокруг закричали бы что есть мочи и погнали бы меня прочь, будто бы для них нет ничего дороже барана».
Так завистник всегда завидует людскому счастью; и хоть сам он сознает свое злонравие, все же обижается, что верят ему меньше, чем другим.
22 (51). Лисица и голубка.
В зимнюю пору лиса вышла из норы на добычу и увидела голубку, что сидела на верхушке креста. Захотелось ей голубку поймать; вот подошла она поближе, поздоровалась и со своей обычной хитростью заговорила так: «Право, я дивлюсь, почему это ты под северным ветром, снегом и дождем забираешься на такие высокие места? А по мне, так лучше бы ты сидела пониже, да ко мне поближе, и мы коротали бы день разговорами». Отвечала голубка: «Я птица робкая, несмелая, вот и сижу я спокойствия ради там, где повыше». — «Прогони страх!—говорит лисица.— Я только что из совета: там запрещены отныне все ссоры и драки, оглашена грамота о вечном мире, и теперь, клянусь жизнью, не решилась бы я на тебя косо смотреть». — «Если это правда, то все это очень хорошо — и писанный договор, и читанная грамота; и я с большой охотой коротала бы время в наших разговорах; но вон на дороге два человека, верхом и с собаками, и едут они, как я понимаю, на охоту». Лисица на такие слова пугается и спрашивает, далеко ли они и нет ли где здесь укрыться от них: дело в том, что за собак-де она не ручается, слышали они грамоту о мире или нет. А голубка ей: «Да, боюсь я, что твоя грамота хоть и написана, да не подписана».
Так разумный человек должен быть осторожен с неприятелем — ибо враг не пожалеет никакой дружбы ради выгоды.
23 (52). Орел, ястреб и голуби.
Орел, царь птиц, как называют его древние, уселся однажды на вершине дуба; ястреб, которого называют судьей птиц, сел на сук пониже орла и поближе к земле; а на самой земле, поплескивая крылышками, сытые малыми зернышками, миловались голуби. Сказал им ястреб: «Откуда это у вас такая смелость, что вы так беспечно себя ведете предо мною, вашим судьей и господином? Будьте уверены: кабы не сидел надо мною царь птиц, орел, не такие бы пошли у нас забавы».
Хорошо, когда есть над судьею высшая власть, ибо страх перед нею будет сдерживать его неистовство.
24 (53). Конь в поле.
Голодный конь увидел поле, все в спелых колосьях; да не приметил он терновника, что отделял поле от дороги, и понял это лишь когда больно изорвал о него живот.
Так люди алчные видят предмет своей алчности, но тернистых путей к нему не видят, и оттого
«Только к корысти стремятся, и только с убытком уходят».
25 (54). Человек, козел и конь.
Один человек вывел на продажу козла, косматого и вонючего, и с ним коня, стройного и красивого, и за них назначил покупателю цену: один талант. Покупатель стал торговаться: он хотел купить только коня, а козла оставить продавцу. Отказался продавец: «Или получай и того и другого, или не получишь ни того ни другого».
Конь и козел — это добродетели и пороки в людях дурных и испорченных: связаны они неразделимо, и если тебе случится жить с дурным человеком, то увидишь — даже если есть в нем какая добродетель, пусть редкая, во всяком деле ей неизбежно будет сопутствовать порок, как коню козел.
26 (62). Волк и еж.
Случилось однажды волку и ежу свести меж собою дружбу, и уговорились они, чтобы еж отвлекал на себя лютых псов, потому что есть такой у ежей обычай — спасаясь от собак, свертываться в клубок. С таким уговором отправились они в деревню и похитили овечку. Волк ее подхватил и ударился в бегство, а товарища оставил позади — задерживать настигающих собак. Но увидел еж, что колючки его от собак еще спасают, а от людей совсем бесполезны, и позвал волка к себе на помощь. А волк в ответ: «Чем же я могу тебе помочь, если до леса еще далеко, а мужики с собаками на нас так и наседают?» Говорит ему еж: «Тогда поцелуй меня в последний раз, чтобы мог ты потом передать друзьям, с какою нежностью простились мы друг с другом перед лицом смерти». — «Правда твоя, — говорит волк,—так я и сделаю». Подбежал и поцеловал ежа. А еж как ухватит волка зубами за губу и повис на нем так, что не оторвать. Собаки уже наседают, и бежит волк, волей-неволей волоча с собой прицепившегося ежа. Говорит: «Отпусти меня, наконец, не то сейчас обоих нас поймают». Отвечает ему еж: «Сам знаешь: не отпущу тебя, потому что по чести и справедливости такие нежные друзья и спасаться должны вместе, и погибать вместе». Вот добежали они до леса; тут увидел еж, что спасение близко, разжал зубы, отцепился от волчьей губы и забрался на соседнее дерево. «Ну, сиди, жалкая ты тварь, — говорит волк, — и спасайся от собак, как знаешь, а я побегу в самую чащу и там останусь цел». Отвечает ему еж: «Заключили мы с тобой уговор о товариществе, а теперь ты его бесстыдно нарушаешь, коли хочешь овцу утащить, а меня бросить; но пусть так — делай с овцою, что угодно, только смотри, берегись собак!»
Так бывает с обманщиком: желая обмануть другого, он сам себя обманывает.
27 (65). Два волка.
Повстречались однажды два волка, разговорились, и зашла у них речь о том, что люди по самой природе своей волков ненавидят и всегда на них набрасываются, даже если волки им не делают ничего дурного. И сказал волк волку: «Дело в том, что люди от нас никогда добра не видели; а вот пусть они увидят хоть раз, что мы доброе дело делаем, и тогда поверят, что мы и всегда бы так хотели». Отвечал другой волк: «Что ж такого хорошего можем мы сделать, чтобы люди и впредь от нас ждали добра?» Говорит первый: «Давай, выйдем из лесу: люди сейчас работают на полях, вот мы и поможем им снопы вязать». Вот вышли они из лесу в поле и давай вязать снопы, как порешили. Но не тут-то было: лишь завидели люди волков в поле, как с громким криком бросились прямо к ним. Удивились волки и говорят: «Что это? С какой такой стати набрасываются они на нас, если мы тут стараемся им же не во вред, а на пользу?» — И сказал один другому: «Нет, вернемся лучше в лес и будем жить, как жили. Что бы мы ни делали людям, добро иль худо, — не избыть нам людской ненависти».
Так и дурные люди: как не получают они тотчас награду и славу, на которую рассчитывали, так сразу и отступаются от доброго дела.
28 (68). Живописец и жена его.
Жил был один живописец, и картины, какие он делал, он давал жене своей переписывать, чтобы она каждую его черту повторяла бы точка в точку. Посмотрел он однажды и видит: получается картина, никуда не годная. Стал он ругать работницу за нерадивость; а она, видя, что муж сердится, и зная, что никакой нерадивости не было, а каждую черту она повторяла так, как следует, говорит ему в ответ: «По-твоему, я картину твою испортила, а между тем, я ничего не прибавила и не убавила от того, что ты сам нарисовал. Поэтому сперва сам научись вести твои черты, как следует, а тогда и я смогу перенять твое мастерство».
Так многие сваливают свою вину на других и поносят других, сами заслуживая брани.
29 (69). Лань и олененок.
Лань однажды в поле учила своего олененка, как надо избегать опасности. А тут как раз повстречался им охотник, и спросил олененок, кто это такой и что это за штука у него в руках? Мать говорит: «Это — тот самый, кого больше всего тебе надо бояться: — заметь его хорошенько, чтобы быть осторожным и убегать от него, если встретишь». Олененок отвечает: «Да я его отлично вижу: он совсем не страшный и даже, по-моему, трусит. Я по тому сужу, что с коня он слез так, чтобы конь заслонял его от нас, — как видно, он нас боится, и немало, потому что вот он побежал прятаться и залез в самый густой кустарник. Только скажи, а что это у него в руках?» Лань говорит: «В руках у него деревянная изогнутая палка, и она для нас очень опасна, а посредине на веревке палка поменьше, и она-то опаснее всего: ее и надо бояться». — «Если это вещи такие опасные, — спрашивает малыш, — почему же человек их изо всех сил к себе прижимает?» — «Потому и опасные, — отвечает мать: — чем крепче он их к себе прижимает, тем скорее достанет до нас».
Так глупые люди не предвидят и не остерегаются заранее бед и опасностей, пока не почувствуют их на себе.
30 (70). Ворон и воронята.
Сидел ворон на придорожном дереве, а с ним его воронята. Сидел и учил своих воронят быть осторожными. Проходил по дороге человек, и сказал ворон воронятам: «Вот кого надо вам опасаться больше всех: как только увидите, что он наклоняется к земле, — летите скорее прочь!» Отвечает один вороненок: «А я улечу, едва он покажется, он даже наклониться не успеет!» — «Отлично, — говорит отец, — видно, мне за тебя и впредь можно не беспокоиться; но остальным моим птенцам вновь и вновь буду твердить: будьте осторожны!»
31 (72). Коза и волк.
Коза однажды паслась среди кустарника и вдруг повстречала огромного волка. «Что ты здесь делаешь?—спросил ее волк, — в этой тенистой роще?» Отвечала коза: «Господин мой, долго и далеко убегала я от вашего лица; а теперь сама к вам навстречу иду и об одной только прошу милости». Волк ей говорит: «И я тебя искал повсюду и вот нашел на моих собственных пастбищах; милость тебе я готов оказать какую угодно, не проси только сохранить тебе жизнь». — «Не о жизни прошу, — говорит коза, — а прошу только не убивать меня, пока не пропою я две молитвы, одну за меня, другую за тебя». — «Хорошо, — говорит волк, — будь, как ты просишь». Тогда коза говорит: «Отведите же меня на возвышенное место, чтобы я ближе была к небесам и слышнее раздавались бы мои молитвы и песнопения; а все козы, дикие и домашние, как услышат меня, так и сами благочестиво начнут молиться и за меня и за вас». Сделал волк, как она просила; встала коза на возвышенное место, возвела очи к небу и принялась кричать громким голосом; а волк стоял рядом и думал, что это она поет молитву. Услышали ее крик все козы по соседству, а там и собаки, и мужики сбежались со всех дворов, и набросились на волка, и схватили его, и избили его, и козу от зубов его избавили. И вот, когда его уже волокли и колотили, обернулся волк к козе и сказал: «Эх, не везет мне! видно, за меня ты молилась кое-как, а за себя — не жалея сил». Отвечала коза: «Мне и того довольно, что из молитв моих только молитва за меня и была услышана».
Так многие, обещая заботиться о чужих делах, заботятся только о своих и пекутся о собственной пользе.
32 (73). Муж и жена-спорщица.
У одного человека была жена, буйная и упрямая, болтливая и строптивая. Случилось им однажды гулять по лугу, который только что был хозяином старательно выкошен, и сказал муж: «Как ровно и старательно выкошена здесь трава!» — «Неправда, — говорит жена, — не выкошена здесь трава, а выщипана». — «Вечно ты мне перечишь!—говорит муж. — Но уж это я знаю точно: мой сосед этот луг выкосил косою».— «С ума ты спятил, — твердит жена, — не косою, а щипцами выщипана здесь трава».— «Не можешь, чтобы не за тобою было последнее слово!» — кричит муж, валит ее, налегает и говорит: «Признавайся, что я прав, не то смотри: отрежу тебе язык за то, что всегда он мне говорил гадости! Говори: чем выкошен луг?» А она не могла уже выговаривать слова, как следует, потому что он ухватил ее за язык и сильно сжимал; но все-таки выговорила вместо «щипцы» — «сыпы». Тут начал муж отрезать ей язык и опять спросил то же самое. А она без языка уже не могла говорить, но знаками показала все то же упрямство, сложив и двигая пальцами, как щипцами. Так и отрезал муж жене язык.
33 (74). Еще о муже и злой жене.
У одного человека была жена, строптивая и непокорная. Пошел он однажды со своими рабами к реке, чтобы отвести оттуда воду и сделать пруд. Рабы его просили взять с собою еды, чтобы подкрепиться после работы. «Вот как мы сделаем, — говорит им хозяин. — Вы подите и возьмите припасов у моей жены, только не говорите, что это для меня или по моему желанию». Вот пошли они и сказали, как велел хозяин: «Работу на нас взвалили тяжелую, а припасов у нас нет, потому что хозяин у нас скуп и даже сам не хочет есть». Женщина на это говорит: «Так ему и надо, пусть сидит голодный, а о вас я пойду и сама позабочусь». И в обеденный час пришла она к ним, принесла вдоволь всякой еды и велела рабам лечь и закусывать, а муж пускай себе работает один. Только начали они есть, как подходит муж, чтобы тоже подкрепиться, и подсаживается к жене. Она видит, что муж тоже хочет есть, и отодвигается от него подальше, а муж опять к ней подсаживается. Так вот они и пересаживались, она отодвигаясь, а он придвигаясь, пока не свалилась жена с берега прямо в реку и не утонула. Побежали рабы вниз ио берегу, чтобы перехватить ее на мелком месте. А хозяин им и говорит: «Зря ищете внизу по течению — бегите лучше вверх, да поджидайте ее у истока. Живая она во всем шла против меня, а мертвая непременно будет плыть против течения».
Если женщина тебе перечит, ты с нею не спорь: потому что как кожу с тела содрать, так и строптивость из души изгнать одинаково невозможно.
34(113). Воин и разбойники.
Один солдат скакал по полю и увидел двух разбойников, которые перешептывались, словно затевая какое-то злое дело. Подскакал он и спросил, чего это они шепчутся, когда в открытом поле никого нет и можно разговаривать свободно? Отвечал один разбойник: «Конечно, надобности в этом никакой, но шепот как-то больше к лицу черным делам, а потому и нам по душе».
Так люди глупые и злонравные во всяком деле обнаруживают свое злонравие и сами себя выдают без всякой нужды.
35(114). Богач, пускавший себе кровь.
Один богатый человек сделал себе кровопускание, а выпущенную кровь велел дочери приберечь, пока не придет врач посмотреть ее и не скажет, какие в ней признаки болезни. А дочь была небрежная и не устерегла: прибежала на кровь собака и часть вылакала, а часть расплескала. Увидела это девушка, испугалась, что отец рассердится, заплакала и обо всем рассказала подруге. Та утешает ее и говорит: «Знаю, что делать: пусти себе самой кровь в эту же чашку и покажи врачу, как велел отец: вот никто ни о чем и не догадается». Понравился девушке такой совет, и она поспешила сделать, как сказано. А врач был в своем искусстве не пустой знаток: только посмотрел он на кровь, как увидел в ней верные признаки беременности. Говорит он хозяину: «По всем правилам моей науки говорю тебе с уверенностью: кровь показывает, что беременен тот, у кого она пущена». Изумляется хозяин, что с ним случилось такое небывалое дело, и в великом страхе ждет, когда начнутся роды. Весь дом в изумлении и ужасе, все дрожат за беременного хозяина, не знают, что делать, и ругают врача лжецом и обманщиком. Но между тем в страхе перед грозящей опасностью, начинают люди доискиваться, как было дело, обнаруживают пролитую кровь, приступают с расспросами к девушке и выпытывают от нее всю правду. Видит девушка, что врач в своем деле не ошибается, рассказывает все по порядку и открывает отцу свое бесчестие.
Так и раскрывается то, что не делает чести человеку небрежному и ненадежному.
36 (119). Барсук среди свиней.
Был на желуди большой урожай, и разбрелись по лесу свиньи со свинопасами. А барсук, лесной уроженец и житель, который тоже желудями кормится, как заметил, что свиньи напустились на желуди, так и сам к ним присоединился: заявил, что он тоже из свиного рода и по праву должен пастись вместе с ними. Но потом увидел он, как свиньи, отъевшись, попадают под нож и гибнут, испугался за себя и говорит мясникам: «Меня не надо трогать: ведь родом и породою я — собака и людям в пищу не гожусь». А в доказательство показал свои собачьи когти и стал скрести ими землю на собачий лад.
Так многие люди, жадные и хитрые, сразу служат двум хозяевам и этим вводят всех в обман; но когда хитрость их раскрыта, то даже если делают они добро и говорят правду, никто уже ни со словами, ни с делами их не считается.
37 (120). Волк и еж.
Волк и еж жили в дружбе. Но случилось волку наступить неосторожно на капкан, и капкан ухватил его за лапу. Просит волк друга своего, ежа, помочь ему и показать себя в такой беде верным другом. А еж отвечает: «Как же я могу тебе помочь, пока святые, направившие тебя в капкан, сами оттуда тебя не вызволили? Много раз приносил ты обеты святым ради удачи на охоте, и от мяса зарекался, и мало ли от чего, а выполнял обещанное куда как плохо! Вот и кажется мне, что это они, обиженные, и завели тебя в эту петлю. Стало быть, надо сперва заслужить их прощение; если заслужишь — будет теб»е на пользу и моя дружба; а не заслужишь — не будет, потому что против воли божьей я никогда не пойду».
Не очень надейся на товарища, а больше следи сам за собой.
38(121). Волк и перевозчик.
Шел волк в чужие места и пришел к реке. Увидел он, что река — широкая и глубокая и не решился броситься в волны, а попросил перевозчика, чтобы перевез его на своем суденышке. «Перевезу, коли заплатишь»,— говорит перевозчик. А волк в ответ: «Дам, что угодно, только пусти меня в лодку». Пустил его перевозчик и отвалил от берега. Говорит волк человеку: «Ну, какой же ты хочешь от меня платы?» — «Скажи мне, — говорит перевозчик, — три слова правды, вот и вся плата». Понравилось это волку, и он тут же говорит первое: «Кто делает добро, тот хороший человек». — «Что правда, то правда», — отвечает перевозчик. Добрались они до середины реки, говорит волк второе свое слово: «А кто не делает добра, тот дурной человек». — «И то правда», — отвечает перевозчик.— «А какое третье?» — «Третьего пока не знаю, — говорит волк, — но ты подвези меня к берегу, а я тем временем придумаю». Подъехали они к берегу, волк одним скачком выскочил из лодки, и как очутился на суше, крикнул: «А кто делает добро дурному, тот только силы теряет зря!»
Правду сказал волк: кто делает добро злому, тому и воздается за добро злом.
39(124). Священник и волк.
Один священник вздумал учить волка азбуке. Говорит священник «Б», и волк говорит «Б». Говорит священник «А», и волк говорит «А». «А теперь сложи», — говорит священник. «По складам не умею», — говорит волк. А священник: «Что получается, то и скажи». — «Получается, — говорит волк, — по-моему, Ба-ра-шек». Молвит на это священник: «Да, впрямь, видать, что на уме, то и на языке».
У кого что болит, тот о том и говорит: оттого и поймешь, что у человека лежит на сердце.
40 (128). Волк и голубка.
Увидел волк, как лесная голубка веточки собирает, и сказал ей: «Целый день, как я погляжу, ты по хворосту порхаешь и прутики собираешь; а все никогда не видать у тебя ни крепкого дома, ни жаркого очага». Отвечала голубка: «И я тоже вижу с тех пор, как мы соседи: всегда ты хватаешь овечек, всегда их таскаешь к себе, а все никогда не видать ни одежды на тебе, ни компании вокруг тебя».
Так люди злые и хищные трудятся не меньше, чем добрые, но счастья этим не наживают.
41 (130). Человек в челноке.
Один человек задумал в челноке переплыть через пролив и помолился богу, чтобы тот пришел к нему на помощь и привел его к желанной пристани. Но на половине пути обрушилась на челнок буря, и челнок закачался, а пловец затрепетал. Взмолился он тогда к господу, чтобы тот привел его назад туда, откуда он отплыл; но когда повернул он и попробовал плыть обратно, волны его не пустили. Тогда отчаялся он пристать к тому или другому берегу, и обратился к господу так: «Поступи со мною, господи, по твоей воле, коли не хочешь, чтобы я поступал по моей воле». И только он так сказал, повеял попутный ветер и сам принес его к желанному берегу.
Кто свою волю подчиняет божьей воле, тот пусть будет уверен, что бог его не оставит в беде.
42(131). Старик и его сын.
У одного старика был юноша-сын. Когда увидел сын, что отец его достиг преклонных лет и близится к закату, спросил он отца, как ему теперь жить и в какой земле поселиться после отцовой смерти? Сказал отец сыну: «В той земле живи, где люди тебя будут любить». Сын на это: «А если не найдется такой земли, тогда как?» — «Тогда в той земле, где люди тебя будут бояться». — «А если и такой не найдется, — опять спрашивает юноша, — тогда как?» — «Если ни той, ни другой земли не найдется, — говорит отец, — тогда поселись в такой земле, где тебе ничего не придется делать». — «А если и такой не найду, отец?» Говорит тогда отец: «Ну, коли так, живи, где хочешь, только чтоб никто ничего про тебя не знал».
43 (132). Кот-епископ.
Уселся кот у очага, надел митру, оперся на посох и созвал к себе мышей и крыс. «Я, — говорит он, — ваш епископ; подойдите под мое благословение и повинуйтесь мне». Но сказала на это одна старая крыса: «Нет, лучше мне умереть некрещеною, чем принять крещение от твоей руки!» И тогда мыши и крысы, разбежавшись от его благословения, попрятались по своим норам, а коту пришлось, снявши митру, сложить с себя епископство.
Побоялась крыса поддаться под власть кота, потому что потом нелегко бы ей было от этой власти избавиться: попасть под чужую власть легко, а освободиться от нее трудно.