— Что ты говоришь? — не понимает Ксанф.
— А то, — говорит Эзоп, — что вчера за выпивкой ты побился об заклад на все, что у тебя есть, будто выпьешь море, и дал кольцо в залог своего имущества.
— Да как же это я выпью море? — спрашивает Ксанф.
Эзоп говорит:
— Я стоял у тебя в ногах и говорил: "Не надо, хозяин! что ты делаешь! это же невозможно!" А ты меня не слушал,
Тут Ксанф как рухнет прямо в ноги Эзопу.
— Эзоп! — стонет, — умоляю, постарайся, ты же умница, придумай мне какой-нибудь способ выиграть или отделаться от этого спора.
— Выиграть, — говорит Эзоп, — никак нельзя, а вот отделаться — это я устрою.
— Как же? — спрашивает Ксанф. — Объясни мне.
(71) Эзоп объясняет:
— Вот придет к тебе судья с другим спорщиком и прикажет выпить море. Ты не отказывайся: что пьяным говорил, то и трезвым повтори. Пусть поставят стол, пусть рабы встанут вокруг: это произведет впечатление. Ведь весь народ сбежится к берегу посмотреть, как это ты выпьешь море. Когда уже будет полно народу, тогда ты наберешь чашу морской воды, поставишь ее перед судьей и спросишь: "Так какие у нас условия?" Он ответит: "Чтобы выпить море". Ты спросишь: "И все?" Он ответит: "Все". Тогда ты обратишься к свидетелям и скажешь: "Дорогие мои граждане, в море много впадает рек, и полноводных и многоводных, а я поклялся выпить только море, а не реки, что в него впадают. Пусть мой противник затворит все реки, и тогда я выпью море!" Невозможно затворить все реки в мире, невозможно и выпить море, — вот так, нет на нет, ты и разделаешься с этим спором.
(72) Изумился Ксанф такой хитрой выдумке и воспрянул духом.
Вот приходит к его воротам второй спорщик с самыми именитыми гражданами и вызывает Ксанфа:
— Или выпей море, или отдавай мне все твое добро.
Эзоп ему говорит:
— Это ты отсчитывай свое добро, а море, считай что, уже наполовину выпито.
— Ого, Эзоп, — смеется ученик, — теперь ты мой раб, а не Ксанфа!
— Не болтай чепухи, — говорит Эзоп, — отдавай лучше свое добро моему хозяину.
И приказывает он вынести ложе, поставить на берегу моря, принести стол, расставить чаши; весь народ сбежался поглазеть. Вот выходит Ксанф, устраивется за столом, Эзоп становится рядом, набирает в чаши морской воды и подает хозяину.
— Провались я на месте, — говорит ученик, — никак он и впрямь хочет выпить море?
(73) Вот Ксанф уже подносит чашу к губам, но вдруг останавливается и говорит:
— А судья где?
Судья выходит. Ксанф его спрашивает:
— Так какие у нас условия?
— Чтобы выпить море, — говорит ученик.
— И все? — спрашивает Ксанф.
— Все, — говорит судья.
Ксанф поворачивается к народу и говорит:
— Дорогие мои граждане, вам известно, что в море много впадает рек, и полноводных, и многоводных. А я поклялся об заклад, что выпью только море, а не реки. Так пускай же мой противник затворит все реки, чтобы мне не пришлось пиьть их вместе с морем!
Вот так философ и выиграл спор. Народ во славу Ксанфа поднял громкий крик, а ученик повалился Ксанфу в ноги и говорит:
— Ах, учитель, ты великий человек! Ты победил, признаю это, признаю! А теперь, умоляю, возьмем свои слова обратно!
(74) А Эзоп Ксанфу говорит:
— Ты видишь, хозяин, я спас тебе все твое добро; теперь за это ты должен отпустить меня на волю.
— Молчать! — говорит Ксанф, — без тебя знаю, что мне делать.
Помрачнел Эзоп — не оттого, что его не отпустили, а оттого, что Ксанф оказался таким неблагодарным, — но смолчал. ["Погоди, — думает, — я с тобой еще рассчитаюсь!"]
XVI
(75) Однажды Эзоп, оставшись один, задрал себе подол и взял в руку одну свою штуку. Тут вдруг входит жена Ксанфа и спрашивает:
— Эзоп, что это у тебя?
— Дело делаю, — говорит Эзоп, — полезное для здоровья и для желудка.
А она увидела, какая у него эта штука добротная да крепкая, и взыграла в ней кровь; даже про уродство забыла думать.
— Слушай, Эзоп, — говорит, — сделай то, о чем я тебя попрошу, и увидишь, тебе будет послаще, чем хозяину.
— Ты же знаешь, — говорит Эзоп, — как проведает про это хозяин, достанется тогда мне, и поделом.
А она смеется и говорит:
— Удовольствуй меня десять раз — получишь плащ.
— Побожись, — требует Эзоп.
А она до того вся распалилась, что взяла и побожилась, и Эзоп поверил; да и хотелось ему отомстить хозяину.
Вот удовольствовал он ее девять раз и говорит:
— Хозяйка, больше не могу!
А она, испытав его силу:
— Десять раз, — говорит, — а не то ничего не получишь.
Поднатужился он в десятый раз и попал, да не туда. Но говорит:
— Давай теперь плащ, не то пожалуюсь хозяину!
А она ему:
— Я тебя позвала мое поле вспахать, а ты за межу заехал и на соседнее попал! Давай еще раз, и получай плащ!
(76) Тут пришел домой Ксанф, Эзоп ему и говорит:
— Рассуди меня, хозяин, с твоей хозяйкой!
— В чем дело? — спрашивает Эзоп.
— Слушай, хозяин, — говорит Эзоп. — Пошли мы с твоей хозяйкой в сад, и увидела она яблоню, всю в яблоках. Посмотрела она на ветку, захотелось ей яблочка, и говорит она мне: "Коли сможешь запустить камнем и стряхнуть мне десять яблок, я тебе плащ подарю". Запустил я камнем и стряхнул ей ровно десять, да одно из них в навоз упало. А теперь она не хочет мне плащ давать.
Хозяйка слышит и говорит мужу:
— Конечно: я-то получила только девять, а то, которое в навозе, не в счет. Пусть он еще раз бросит камень и еще одно мне стряхнет, тогда дам ему плащ.
— Да яблоко-то еще не вызрело, — отвечает Эзоп.
Ксанф выслушал их обоих, приказал дать Эзопу плащ и говорит:
— Ступай, Эзоп, сейчас на рынок, а то мне невмоготу; потом стряхнешь то яблоко и отдашь хозяйке.
— Непременно, муженек, — говорит хозяйка, — только ты сам не тряси, пускай Эзоп стряхнет, а я тогда и отдам ему плащ.
XVII
(77) Ксанф говорит Эзопу:
— Знаешь ли ты, что я — птицегадатель? Ступай за ворота и посмотри, нет ли там какой недоброй птицы. Если же увидишь, что две вороны сидят рядом, тогда сразу зови меня: это сулит удачу тому, кто увидит.
Эзоп вышел и ему повезло: он увидел перед воротами как раз двух ворон рядышком. Бежит к Ксанфу и зовет:
— Хозяин, скорей выходи: две вороны сидят!
— Идем! — говорит Ксанф.
Но пока они выходили, одна ворона улетела, и Ксанф, выйдя, увидел только одну.
— Мерзавец, — говорит Эзоп, — я же тебе сказал: увидишь двух — зови; а ты увидел одну и позвал?
— Другая улетела, хозяин, — объясняет Эзоп.
— Все время ты мне голову морочишь! — кричит Ксанф. — Раздеть его! Плети сюда!
Выпороли Эзопа очень основательно. И еще не кончили его пороть, как приходит раб от приятелей Ксанфа и приглашает философа на обед. Эзоп говорит:
— Хозяин, незаконно меня дерешь!
— Как так незаконно? — спрашивает Ксанф.
Эзоп говорит:
— Ты сказал: кто увидит двух ворон, тому это сулит удачу. Я увидел двух ворон, побежал сказать тебе, а одна тем временем улетела. Ты вышел, увидел только одну, и тебя позвали на обед; а я вышел, увидел двух, и меня выпороли. Что же, после этого не пустое ли дело твое птицегадание?
Подивился Ксанф и говорит:
— Отпустите, хватит его пороть! — А сам пошел на обед.
(77а) Через несколько дней Ксанф позвал Эзопа и говорит:
— Приготовь нам завтрак на славу, сегодня мои ученики придут.
Эзоп приготовил в столовой все, что было надо, а хозяйка тут же отдыхала на ложе. Эзоп ей говорит:
— Хозяйка, посмотри, пожалуйста, за столом, как бы собака чего не утащила.
— Ступай и не беспокойся, — говорит хозяйка, — у меня будут глаза и спереди и сзади.
Эзоп побежал по другим делам, замешкался, а когда опять пришел в столовую, то видит: хозяйка лежит к столу спиною и спит. Испугался он, как бы собака чего не утащила, и вдруг вспомнил, как хозяйка говорила: "У меня глаза и спереди и сзади". Задрал он на ней платье, заголил зад и оставил спать дальше.
Вот приходит к завтраку Ксанф и его ученики и видят: хозяйка лежит, заголившись, и спит. Отворачиваются они от такого срама, а Ксанф Эзопу говорит:
— Что это значит, мерзавец?
— Хозяин, — говорит Эзоп, — я тут замешкался по хозяйству, а хозяйку попросил последить за столом, чтобы собака чего не утащила. Она мне говорит: "Ступай и не беспокойся, у меня будут глаза и спереди и сзади". А теперь, видишь, она заснула: вот я ее и заголил, чтобы она видела стол теми глазами, которые сзади.
— Разбойник! — кричит Ксанф, — сколько раз ты меня уже позорил, а хуже этого — никогда: и меня осрамил, и хозяйку! Только ради гостей я тебя сейчас не трогаю, но ужо погоди, будет время — отлуплю не на жизнь, а на смерть!
(77б) Немного спустя пригласил Ксанф к завтраку философов и риторов, а Эзопу говорит:
— Стань у ворот и смотри, чтоб никто из простых людей не прошел, а одни только ученые!
Подошел час завтрака, Эзоп запер ворота и уселся неподалеку. Вот подходит первый гость, стучит в ворота, а Эзоп его спрашивает:
— Чем собака поводит?
А тот отвечает:
— Хвостом и ушами!
Услышал Эзоп такой хороший ответ, отворил и впустил его, а сам идет к хозяину и докладывает:
— Хозяин, вот пришел к тебе философ, а больше никого ученых не было.
Огорчился Ксанф и подумал, что они его обманули. Но на другое утро пришли они слушать Ксанфа обиженные и говорят:
— Учитель, ты, верно, решил надсмеяться над нами, только самому-то стыдно было, вот ты и поставил у ворот своего негодного Эзопа ругаться на нас и собачиться?
— Что это вам во сне приснилось?
— Мы не спим, — отвечают ученики, — так что дело было наяву.
— Позвать сюда Эзопа! — приказывает Ксанф.
Эзоп явился; Ксанф к нему:
— Отвечай, выродок, ты почему моих друзей и питомцев ругал, оскорблял и гнал с позором вместо того, чтобы с честью впустить в мой гостеприимный дом?