А царевич говорит:
– Купцу деньги нужны, мне царство нужно, тебе сила нужна, чтоб работать; а и деньги, и царство, и сила – нам от Бога. Захочет Бог – и мне царство даст, и тебе силу, а не захочет – ни тебе силы, ни мне царства не даст.
Мужик не стал слушать, а пошёл в город. В городе он нанялся таскать дрова. Ввечеру ему заплатили деньги. Он их принёс товарищам и говорит:
– Вы покуда собираетесь царствовать, а я уж заработал.
На другой день купец выпросил денег у мужика и пошёл в город.
На торгу купец узнал, что в городе мало масла и каждый день ждут нового привоза. Купец пошёл на пристань и стал высматривать корабли. При нём пришёл корабль с маслом. Купец прежде всех вошёл на корабль, отыскал хозяина, купил всё масло и за свои хлопоты заработал денег в десять раз больше против мужика и принёс товарищам. Царевич и говорит:
– Ну, теперь мой черёд идти в город. Вам обоим посчастливилось, может, и мне то же будет. Для Бога ничего не трудно, – что тебе мужику дать работу, что купцу барыши, что царевичу царство.
Входит царевич в город, видит он – народ ходит по улицам и плачет. Царевич стал спрашивать, о чём плачут. Ему говорят:
– Разве не знаешь, нынче в ночь наш царь умер, и другого царя нам такого не найти.
– Отчего же он умер?
– Да, должно быть, злодеи наши отравили.
Царевич рассмеялся и говорит:
– Это не может быть.
Вдруг один человек присмотрелся к царевичу, приметил, что он говорит не чисто по-ихнему и одет не так, как все в городе, и крикнул:
– Ребята! Этот человек подослан к нам от наших злодеев разузнавать про наш город. Может, он сам отравил царя. Видите, он и говорит не по-нашему, и смеётся, когда мы все плачем. Хватайте его, ведите в тюрьму!
Царевича схватили, отвели в тюрьму и два дня не давали ему пищи. На третий день пришли за царевичем и повели его на суд. Народа собралось много слушать, как будут судить царевича.
На суде царевича спросили, кто он и зачем пришёл в их город. Царевич сказал:
– Я – царский сын. Мой отец отдал всё царство старшему брату, а мать за меня заступалась, и из-за меня отец с матерью ссорились. Я этого не захотел, простился с отцом и матерью и ушёл странствовать. По дороге встретил я двух товарищей: купца и мужика и с ними подошёл к вашему городу. Когда мы сидели и отдыхали за городом, мужик сказал, что надо теперь работать, кто что умеет; купец сказал, что он умеет торговать, но что у него денег нет; а я сказал, что я умею только царствовать, да у меня царства нет. Мужик сказал, что мы с голоду помрём, дожидаючи денег да царства, а что у него есть сила в руках и что он и себя и нас прокормит. И он пошёл в город, заработал деньги и принёс нам. Купец на эти деньги пошёл и наторговал вдесятеро; а я пошёл в город, и вот меня взяли и понапрасну посадили в тюрьму и два дня не давали есть и теперь хотят казнить. Да я этого ничего не боюсь, потому что знаю, что всё от Бога, и захочет Бог, так вы меня казните понапрасну, а захочет, так вы меня царём сделаете.
Когда он всё это сказал, судья замолчал и не знал, что говорить. Вдруг один человек из народа закричал:
– Нам Бог послал этого царевича. Мы не найдём себе лучшего царя! Выбирайте его в цари!
И все выбрали его царём.
Когда его выбрали царём, царевич послал за город привести к себе своих товарищей. Когда им сказали, что их требует царь, они испугались: думали, что они сделали какую-нибудь вину в городе. Но им нельзя было убежать, и их привели к царю. Они упали ему в ноги, но царь велел встать. Тогда они узнали своего товарища. Царь рассказал им всё, что с ним было, и сказал им:
– Видите ли вы, что моя правда? Худое и доброе – всё от Бога. И Богу не труднее дать царство царевичу, чем купцу – барыш, а мужику – работу.
Он наградил их и оставил жить в своём царстве.
Волк и мужик
Гнались за волком охотники. И набежал волк на мужика. Мужик шёл с гумна и нёс цеп и мешок.
Волк и говорит:
– Мужик, спрячь меня, – меня охотники гонят.
Мужик пожалел волка, спрятал его в мешок и взвалил на плечи.
Наезжают охотники и спрашивают мужика, не видал ли волка?
– Нет, не видал.
Охотники уехали. Волк выскочил из мешка и бросился на мужика, хочет его съесть. Мужик и говорит:
– Ах, волк, нет в тебе совести: я тебя спас, а ты ж меня съесть хочешь.
А волк и говорит:
– Старая хлеб-соль не помнится.
– Нет, старая хлеб-соль помнится, хоть у кого хочешь спроси – всякий скажет, что помнится.
Волк и говорит:
– Давай пойдём вместе по дороге. Кого первого встретим, спросим: забывается ли старая хлеб-соль или помнится? Если скажут: помнится, – я пущу тебя, а скажут: забывается, – съем.
Пошли они по дороге, и повстречалась им старая, слепая кобыла. Мужик и спрашивает:
– Скажи, кобыла, что, помнится старая хлеб-cоль или забывается?
Кобыла говорит:
– Да вот как: жила я у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, и всё то время пахала да возила, а прошлым годом ослепла и всё работала на рушалке; а вот намедни стало мне не в силу кружиться, я и упала на колесо. Меня били, били, стащили за хвост под кручь и бросили. Очнулась я, насилу выбралась, и куда иду – сама не знаю.
Волк говорит:
– Мужик, видишь, – старая хлеб-соль не помнится.
Мужик говорит:
– Погоди, ещё спросим.
Пошли дальше. Встречается им старая собака. Ползёт, зад волочит. Мужик говорит:
– Ну, скажи, собака, забывается ли старая хлеб-соль или помнится?
– А вот как: жила я у хозяина пятнадцать лет, его дом стерегла, лаяла и бросалась кусаться; а вот состарилась, зуб не стало – меня со двора прогнали, да ещё зад оглоблею отбили. Вот и волочусь, сама не знаю куда, подальше от старого хозяина.
Волк говорит:
– Слышишь, что говорит?
А мужик говорит:
– Погоди ещё до третьей встречи.
И встречается им лисица. Мужик говорит:
– Скажи, лиса, что, помнится старая хлеб-соль или забывается?
А лиса говорит:
– Тебе зачем знать?
А мужик говорит:
– Да вот бежал волк от охотников, стал меня просить, – и я спрятал его в мешок, а теперь он меня съесть хочет.
Лисица и говорит:
– Да разве можно большому волку в такой мешок уместиться? Кабы я видела, я бы вас рассудила.
Мужик говорит:
– Весь поместится, хоть у него сама спроси.
И волк сказал:
– Правда.
Тогда лисица говорит:
– Не поверю, пока не увижу. Покажи, как ты лазил.
Тогда волк всунул голову в мешок и говорит:
– Вот как.
Лисица говорит:
– Ты весь влезь, а то я так не вижу.
Волк и влез в мешок.
Лисица и говорит мужику:
– Теперь завяжи.
Мужик завязал мешок. Лисица и говорит:
– Ну, теперь покажи, мужик, как ты на току хлеб молотишь.
Мужик обрадовался и стал бить цепом по волку. А потом говорит:
– А посмотри, лисица, как на току хлеб отворачивают, – и ударил лисицу по голове и убил, а сам говорит: – Старая хлеб-соль не помнится!
Шат и Дон
У старика Ивана было два сына: Шат Иваныч и Дон Иваныч. Шат Иваныч был старший брат; он был сильнее и больше, а Дон Иваныч был меньший и был меньше и слабее. Отец показал каждому дорогу и велел им слушаться. Шат Иваныч не послушался отца и не пошёл по показанной дороге, сбился с пути и пропал. А Дон Иваныч слушал отца и шёл туда, куда отец приказывал. Зато он прошёл всю Россию и стал славен.
В Тульской губернии, в Епифанском уезде, есть деревня «Иван-озеро», и в самой деревне есть озеро. Из озера вытекают в разные стороны два ручья. Один ручей так узок, что через него перешагнуть можно. Этот ручей называют Дон. Другой ручеёк широкий, и его называют Шат.
Дон идёт всё прямо, и чем дальше он идёт, тем шире становится.
Шат вертится с одной стороны на другую.
Дон прошёл через всю Россию и впал в Азовское море. В нём много рыбы, и по нём ходят барки и пароходы.
Шат зашатался, не вышел из Тульской губернии и впал в реку Упу́.
Рассказы
Лев и собачкаБыль
В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям.
Одному человеку захотелось поглядеть зверей; он ухватил на улице собачонку и принёс её в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье.
Собачка поджала хвост и прижалась в угол клетки. Лев подошёл к ней и понюхал её.
Собачка легла на спину, подняла лапки и стала махать хвостиком.
Лев тронул её лапой и перевернул.
Собачка вскочила и стала перед львом на задние лапки.
Лев смотрел на собачку, поворачивал голову со стороны на сторону и не трогал её.
Когда хозяин бросил льву мяса, лев оторвал кусок и оставил собачке.
Вечером, когда лев лёг спать, собачка легла подле него и положила свою голову ему на лапу.
С тех пор собачка жила в одной клетке со львом. Лев не трогал её, ел корм, спал с ней вместе, а иногда играл с ней.
Один раз барин пришёл в зверинец и узнал свою собачку; он сказал, что собачка его собственная, и попросил хозяина зверинца отдать ему. Хозяин хотел отдать, но, как только стали звать собачку, чтобы взять её из клетки, лев ощетинился и зарычал.
Так прожили лев и собачка целый год в одной клетке.
Через год собачка заболела и издохла. Лев перестал есть, а всё нюхал, лизал собачку и трогал её лапой.
Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать себя хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал грызть засовы и пол.
Целый день он бился, метался по клетке и ревел, потом лёг подле мёртвой собачки и затих. Хозяин хотел унести мёртвую собачку, но лев никого не подпускал к ней.
Хозяин думал, что лев забудет своё горе, если ему дать другую собачку, и пустил к нему в клетку живую собаку; но лев тотчас разорвал её на куски. Потом он обнял своими лапами мёртвую собачку и так лежал пять дней.