Бэнкрофт сделал паузу и провел рукой по своим редким волосам, приглаживая.
– Прошу прощения?
Я наклонилась вперед, желая ускорить процесс, так чтобы могла попасть домой до того как перекроют Цинци.
– Волна – это дикая магия. Вы действительно думаете, что у вампиров есть способность вытащить ее из моей линии, а потом поймать, чтобы она не обогнула земной шар. Просто, что они делают с ней? – Выражение лица Бэнкрофта замкнулось, я стала барабанить пальцами. Это должно было быть так, а?
– Дикая магия всегда просачивается через линии, – предложил Лэдон.
– Нет, это не так, – сказала я, оскорбленная тем, что они пытаются впечатлить меня этим.
Вытянувшись, Трент зацепил кувшин чая со льдом.
– Я нахожу Рейчел осмотрительной. Она знает ценность информации и лучше всего работает, когда обладает ей. Всей.
– Она – демон, – сказал Бэнкрофт, уставившись на меня. Я отказалась отвести взгляд, даже когда Трент наполнил мой стакан, и лед звякнул о верхний край.
– Она – мой партнер в этом деле, – сказал Трент, мягкая угроза в его голосе заставила Эласбет засопеть. – Если вы не объясните, как действует Богиня, это сделаю я.
Бэнкрофт обдумывал это, когда Квен тихо убирал со стола. Именно Бэнкрофт первый отвел взгляд, и я выпила чай в порыве победы. Очко мне.
– Богиня – одна и ее тысяча, – сказал Бэнкрофт неприятно. – Общий разум. Обычно она концентрируется с собой, но когда я молился ей в Цинциннати этим днем, я ощутил разделение. Ее – две. Подмножество мистиков, удерживаемых от нее, начинает отделяться и брать новую индивидуальность. Она начинает сходить с ума.
– Я думаю что «сходить с ума» – это довольно сильное выражение, – произнес Трент, и на лице Лэндона мелькнуло раздражение, мимолетное и практически незаметное.
– Она не может больше балансировать, – сухо сказала Эласбет, откидываясь с бокалом в кресло. – Подумайте о группе людей, высадившихся на острове. Через несколько поколений отсутствие генетического разнообразия начнет показывать себя.
– Действительно, – подтвердил Бэнкрофт, потягиваясь за вином. – Когда эльф просит внимания и помощи, он...
– Или она, – перебила Элизабет, легонько подбрасывая Люси на коленях.
Бэнкрофт вежливо склонил голову.
– ... или она, – согласился он, – контактирует не со всей Богиней, а только с теми ее частями, которые симпатизируют цели просящего. Чем больше молящийся резонирует с Богиней, тем сильнее подключение.
Так, чем больше Богиня соглашается с вами, скорее вы будете услышаны?
– Звучит не очень справедливо, – сказала я, играя с бокалом. – Какое это имеет отношение к дикой магии, вытекающей из моих линий?
– Я к этому и веду, – сказал Бэнкрофт, а Лэндон сухо откашлялся. – Мы называем ее отдельные мысли мистиками. Они бродят свободно в реальности, оставляя ее с помощью линий и возвращая идеи и понятия ей, хотя обычно не в тех концентрациях, которые вы видели в последнее время. Некоторые виды, такие как пикси, лепреконы и оборотни, содержат их в себе в незначительном количестве. Это позволяет им получать доступ к своему волшебству естественно без связи с линией. Это концентрация их в волне является неестественной, а не их присутствие.
Я кивнула, вспоминая, что Дженкс однажды сказал мне, что он был «магией, крошка!». Я могла поспорить, что это жгло печенье эльфов, что они не были хозяевами своей собственной Богини, когда пикси были. Это начинало приобретать смысл, и я постучала по столу, думая.
– Тогда дикая магия – это та магия, что находится в линии, из которой получают свою силу эльфы и демоны?
Толи он потеплел ко мне, толи сказалось выпитое им вино, Бэнкрофт только поднял руку, прося терпения.
– Только эльфы могут получить доступ к ней непосредственно от Богини. Энергия естественно накапливается между пространствами, как в бассейне. Ведьмы и демоны вытягивают ее через лей-линии.
Пока я не слишком задумывалась об этом, но это имело смысл. Небольшие кусочки разумной энергии, объединенных в одну супер Богиню, в целом магия Внутриземелья управляется энергией, которую она дает, во многом как вампиры, существующие на выделяемой душой энергии.
– Кажется, много неприятностей, для такой крошечной частицы энергии.
Бэнкрофт возился со своим стаканом, наблюдая за водоворотом красного вина.
– Количество ее в волне крошечное, но оно может быть использовано для огромных разрушений. Это как солнце. В пространстве, где оно находится, оно греет и защищает, но даже полусекундная вспышка его на земле является разрушительной.
Внезапная мысль прокатилась сквозь меня, и я выпрямилась. Эласбет дернулась на мое быстрое движение, но Трент улыбнулся.
– Тритон! – воскликнула я. – Вот что она вчера делала.
– Эм ... – сказал Бэнкрофт, после того как обменялся с Лэндоном встревоженными взглядами. – Тритон? Она – тот сумасшедший демон, не так ли?
– Не все время. Она ловила мистиков, – сказала я, взглянув на Трента в подтверждение. – Помнишь? Прямо перед той последней волной, под которую мы попали.
– Она точно не могла этого сделать! – разбушевался Бэнкрофт.
– Она это делала! У меня есть несколько в банке на подоконнике.
Трент перегнулся через стол, почти крича, чтобы быть услышанным за громкими, непрекращающимися отказами Бэнкрофта поверить, что кто-то мог поймать Богиню в банку. Люси присоединилась к нему, крича и стуча, сидя на коленях у Эласбет.
– Ты сохранила ее? – спросил он, его глаза загорелись.
– Сохранила. Ты думаешь, я выброшу что-нибудь из того, что дала мне Тритон? Женщина – сумасшедшая, но не глупая.
Бэнкрофт замолчал, когда понял, что никто не слушал его, и я собрала волосы назад и отпустила их. Такая возможность существовала.
– Вы думаете, что мы можем непосредственно говорить с Богиней? – спросила я, и Эласбет ахнула. – Можно сказать ей, что происходит, так, она может, возможно, я не знаю, помешает частям себя блуждать?
Лицо Бэнкрофта было белым.
– Потребуется значительная доля внимания Богини только на то, чтобы привлечь ее осознание тебя. Вы не можете поговорить с ней, как если бы она была ... э ... личностью. И вы не можете поймать ее в банку!
– Кто-то может, – сказала я, и мужчина приложил руку к груди, зашипев. – Та же группа людей, что вытягивают их из моей линии, – добавила я. Трент взглянул на Квена, и мужчина встал, спокойно забрав Рей, а затем Люси. – В противном случае, мистики циркулировали бы по миру.
Бэнкрофт встал, манжеты его одеяния тряслись.
– Вы не можете захватить Богиню! Кто вам это сказал?
– Демон, – произнесла я решительно, игнорируя его вспышку гнева. Я устала спорить с людьми, которые не видели дальше коробки, в которой живут. – ФБВ – учреждение людей – вчера выяснило, как отслеживать волны. Вот как мы смогли удержать под контролем осечки. Кто-то их собирает.
Повернувшись, Бэнкрофт вскинул руку в воздух. Рядом со мной Лэндон все еще был в раздумьях. Трент потирал свой лоб, а Эласбет выглядела так, будто я плюнула в Богиню, не предполагая, что она была реальной и осязаемой. Боже Мой. На самом деле поговорить с божеством?
Но я уже это делала. Только не верила, что это оно.
– Это ужасно, – разглагольствовал Бэнкрофт с красным лицом. – Я не потерплю этого.
Трент бросил на меня взгляд, вставая. Но он реально ожидал, что я буду сидеть тут с закрытым ртом?
– Бэнкрофт. Пожалуйста. Теории Рейчел часто опираются на большую практику...
– Они возмутительны и непродуктивны!
И они, как правило, работают, подумала я, делая глоток холодного чая.
– И из-за этого они склонны казаться возмутительными, но они часто приводят к гибким решениям, – закончил Трент. – Пожалуйста. Ничего из того что она сказала не является ложным. Не заканчивайте обсуждение, потому что вам это не нравится.
Я не могла помочь, но чувствовала себя хорошо, потому что Трент за меня заступался, но моя самодовольная улыбка исчезла, когда ее заметил Лэндон. Бэнкрофт наконец сел, ворча и поправляя свое церемониальное одеяние, пока Трент открывал новую бутылку вина и наполнял бокал Бэнкрофта.
– Спасибо вам, – сказал Трент, добавляя каплю в свой бокал, перед тем как бросить мне усталый взгляд. – Мы выяснили, что волны привлекаются к Рейчел. Она не мистический магнит. Это просто потому, что она создала линию, из которой они выходят, ее аура резонирует на той же частоте.
Бэнкрофт все еще хмурился, его руки лежали на груди, когда он отказался принимать напиток, который Трент налил. Внутри дома, я могла услышать Люси, поющую, громко и фальшиво.
Трент встретился со мной взглядом и отвернулся.
– Я полагаю, высока вероятность того, что Свободные Вампиры знают, что Рейчел создала лей-линию в Лавленде, поэтому они выбрали ее и Цинциннати в качестве теста.
Видя, как Трент делает эту клевую хитрость в переговорах, я попыталась выглядеть более профессионально.
– Что открывает то, чего все старались избежать, как новая одежда императора. Фракция вампиров рискнула бы человечеством, напуганным и нападающим на всех вампиров только для того, что подтвердить их веру, что немертвое существование – богохульство душе? Группа живых делает все прямо сейчас без мастеров, чтобы обуздать их, это так же плохо или хуже, чем то, что мастера делают сами. Я на это не куплюсь. Свободные Вампиры участвуют в этом, но они не знают, как работать с дикой магией. Кто-то помогает им, и это не ведьмы и не демоны.
Бэнкрофт сделал большой глоток вина. Он посмотрел вверх, и я могла видеть первые признаки опьянения в его подозрительных глазах. Он устал, и я не могла сказать, о чем он думал, пока играл с ножкой бокала.
– Что означает... – сказал Трент в тишине, принимая руку Эласбет над столом и сжимая ее, когда она потянулась к нему в беспокойстве.
– Эльфы получат значительную выгоду от уничтожения вампиров, – сказала я решительно. И когда дипломатия терпит неудачу, вы сначала стреляете, а потом бежите, как будто за вами гонятся все черти ада.