мой?
— Да.
— Дай, пожалуйста. Надо кое-что посмотреть.
Мама протягивает мне телефон. На её лице появляется растерянность. Смотрит на меня так, будто впервые видит.
М-да, похоже, прошлый Александр вёл себя совершенно иначе. Но ничего, всем моим родственникам и знакомым придётся привыкать к новому Александру.
Возможно, когда я вспомню всё необходимое, то смогу немного подыграть, чтобы не сильно шокировать близких. А возможно, и нет. Посмотрим.
Прогибаться под их ожидания и прежний образ Александра я точно не собираюсь.
Я такой, какой есть. Остальным придётся с этим смириться.
Первым делом осматриваю телефон. Тоже марка Держава. На задней панели изображён золотой шар с двуглавым орлом на навершии. Кажется, мои догадки верны. Это определённо отечественная техника.
Захожу в интернет и вбиваю в строку поисковика первое, что приходит в голову. А именно: «Князь Грозин».
Непривычная операционная система, поисковик тоже непривычный. Но всё интуитивно понятно, сложностей не испытываю.
Князь Григорий Михайлович Грозин — глава дворянского рода Грозиных и генеральный директор корпорации Династия. Почётный член Деловой палаты, трижды Лучший предприниматель Российской империи…
Ну и всё в таком духе. Мой дедушка действительно серьёзный мужик и ворочает даже не миллионами, а миллиардами.
Конгломерат Династия включает в себя множество компаний и дочерних предприятий. Сферы деятельности различны — от тяжёлой промышленности до юридических услуг.
С ума сойти. Мне повезло переродиться в одной из богатейших семей мира. Только почему мне кажется, будто что-то не так?
Княжич Александр Сергеевич Грозин — член дворянского рода Грозиных, сын княжны Анны Грозиной. Бастард при рождении.
Твою мать, ну вот и оно. Я бастард.
Сразу как-то противно стало. Да и само слово… У него какой-то мерзкий оттенок.
Александр был рождён вне брака, личность отца неизвестна. Несмотря на это, был признан членом рода, однако лишён права наследования. По неподтверждённым сведениям, княжна Анна пожертвовала своей долей в корпорации Династия взамен на признание сына.
Поднимаю глаза на маму.
— Ты правда отдала свою долю в Династии, чтобы меня признали?
Она вздрагивает и прячет глаза.
— Неожиданный вопрос, — почти шепчет.
— Я разве раньше не спрашивал?
— Спрашивал.
— И что ты обычно отвечала?
— Что тебе не надо об этом думать.
Усмехаюсь.
— А сейчас что ответишь?
— Это правда важно? — Анна смотрит на меня. — Ты член рода, не изгой, не бастард.
— Официально да. Так ты правда отдала свою долю?
Мать вздыхает и снова прячет взгляд.
— Да, отдала. Таково было условие князя. Чтобы ты понимал — это справедливая цена.
Делаю для себя пометочку, что отношения внутри семьи Грозиных как минимум сложные. По факту, скорее всего, там полный бардак из взаимных претензий, старых обид и конфликтов интересов.
Ничего, я с этим разберусь. В смысле, пройду вторичную адаптацию и вспомню, как всё обстоит. И соображу, как мне в этой ситуации действовать.
— Сколько процентов у тебя было? — спрашиваю я.
— Десять. Как у всех детей князя.
Охренеть. Я только что прочитал, что суммарная стоимость активов Династии — около триллиона рублей. Десять процентов от триллиона это сколько? Сто миллиардов?
Понятно, что это не чистые деньги. Но прибыль от такой доли тоже была бы внушительной.
Выходит, мать лишилась всего положенного ей богатства взамен на указ о признании.
Справедливая цена? Ну не знаю. Вполне возможно, я бы предпочёл быть бастардом, но с капиталом в сто миллиардов.
Сразу стало более понятно, кто мы с матерью есть в этом мире. Несмотря на законную принадлежность в великому роду, по факту мы отщепенцы.
— Кто мой отец?
— А вот этого ты никогда не спрашивал.
— Теперь спрашиваю. Кто он?
— Тебе обязательно знать это прямо сейчас? — мама бросает на меня опаляющий взгляд.
— Да.
— Узнаешь в своё время. С чего ты взял, что я вообще хочу рассказывать? — Анна вздёргивает подбородок. — Мы не будем поднимать эту тему, пока я сама не решу, что настало время!
— Хорошо, — я киваю. — Обсудим позже.
Оказывается, моя новая мать не такая бесхребетная, как поначалу показалось. При необходимости может за себя постоять.
Не буду с ходу на неё давить. Раз уж мой отец не появлялся шестнадцать лет, то и дальше проживём без него.
Вскоре в палате появляется врач. Мы с мамой одновременно поворачиваемся к нему.
Тот кланяется и говорит:
— Анализы в порядке. Худшее позади.
— Слава богу, — выдыхает Анна.
— Вы можете меня выписать? — спрашиваю я.
— Противопоказаний нет. Отёк мозга спал, к тому же, вам вводили все нужные лекарства, — врач кивает на капельницу. — Период восстановления вы можете пройти и дома.
— Прекрасно. Тогда я хочу выписаться.
— Как пожелаете, — доктор снова кланяется и смотрит на Анну. — Ваше сиятельство, вам нужно пройти на стойку регистрации. Урегулировать финансовые вопросы.
— Да, конечно, — мама начинает вставать.
— Стоп-стоп, — тут же вмешиваюсь. — В какой больнице я лежу?
— ДинаМед, господин.
— Так я и подумал. Знакомое название. Она ведь входит в Династию, не так ли?
Это я прочитал десять минут назад, когда пробегался по списку предприятий конгломерата.
— Да, господин.
— В таком случае стоимость лечения возместит компания.
— Но, ваше сиятельство… — теряется врач.
— Что? — я встаю с койки. — Думаете, мой дедушка не заплатит за лечение внука? Мы только что говорили с ним по телефону.
Правда, про оплату лечения никто не упоминал, но это не важно.
— Насколько мне известно, членам рода предоставляется бесплатное лечение во всех наших клиниках, — продолжаю я, делая акцент на слове «наших». — Формально бесплатное, компания затем возмещает убытки. Одним словом, я благодарю вас за труды. Если возникнут вопросы, вы легко сможете найти мои контакты. Всего доброго.
Под растерянными взглядами матери и врача прохожу к шкафу и открываю его. Внутри лежит моя одежда. Футболка, джинсы и кеды, ничего необычного.
— Будете смотреть, как я переодеваюсь?
— Простите, ваше сиятельство, — бормочет врач и выходит из палаты.
— Сынок, ты уверен? — спрашивает мама. — Может, лучше остаться здесь на пару дней под наблюдением?
— Нет. Поедем домой.
— Ты как-то изменился после травмы. Будто другой человек.
— Я всё тот же, — улыбаюсь, глядя на мать через плечо. — Выйди, пожалуйста. Я быстро.
Уже скоро мы с мамой садимся в её машину. Тоже российская разработка, между прочим.
Белый седан «Эльбрус М-2». Премиальная марка, но устаревшая модель. У мамы явно не хватает денег на обслуживание такой дорогой тачки, а купить новую она тем более не может.
Анна Грозина и её Эльбрус М-2
Пока едем домой, молчим. Я пялюсь в окно, изучая такую знакомую и одновременно чужую Москву. Здесь почти всё так же, как в моём прежнем мире, а отличия едва неуловимы. Разве что нет грёбаных электросамокатов, а большинство машин — российские.
Чувствую облегчение. Мне будет гораздо легче привыкнуть к миру, который мало чем отличается от прежнего. Всё необходимое я со временем впитаю из памяти предшественника.
Скоро оказываемся дома — в довольно небольшой, но уютной двухкомнатной квартире. У каждого своя спальня, плюс общие кухня, ванная и прихожая. По мне, так необходимый минимум.
— Вот мы и дома, — улыбается мама, закрывая дверь. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Перестань это спрашивать, ладно? Если что-то будет не так, я скажу.
— Я просто беспокоюсь за тебя.
— Понимаю. Но, как сказал доктор, худшее позади.
— К счастью, да.
Мама улыбается и глядит на меня с такой теплотой, что сердце пропускает удар. Чёрт возьми, да мне и правда повезло. Плевать на деньги, плевать на то, что я бастард с дерьмовой репутацией. Всё это поправимо.
А вот получить любящую мать нельзя ни за какие бабки.
— Ты голодный? Давай закажем что-нибудь.
— Давай. На твой выбор. И… спасибо тебе, мам. За заботу.
— Я просто хочу, чтобы ты поскорее пришёл в себя, — она целует меня в лоб.
Пока мама заказывает доставку еды, я хожу по квартире. Вдыхаю знакомый запах, трогаю мебель, смотрю на фотографии. Вовсю пытаюсь запустить процесс вторичной адаптации. Чувствую, что он идёт, но крайне медленно.
Впрочем, мне обещали, что он займёт не менее недели. Ну и ладно. Мне в любом случае предстоит восстановление организма, так что ничего страшного.
Дожидаясь еды, сажусь за компьютер и снова приступаю к сёрфингу в сети. Мне нужно как можно больше информации, чтобы возбудить нейронные связи и подтолкнуть вторичную адаптацию. Это было в инструкции проекта Возрождение.
Следующим утром просыпаюсь рано. Выхожу из комнаты и вижу в прихожей маму. Она одета в элегантный брючный костюм, каштановые волосы раскинуты по плечам. Лёгкий макияж подчёркивает естественную красоту.
Чудо, а не женщина. И почему она до сих пор не нашла себе мужа?
Впрочем, догадываюсь. Дворянке, родившей бастарда, непросто отыскать себе партию. К тому же если она рожает в семнадцать лет. Потому что мне сейчас шестнадцать, а маме всего тридцать три.
— Ты куда? — спрашиваю я.
— Мне нужно на работу.
— А где ты работаешь?
— Ты и этого не помнишь? — с грустью вздыхает она.
— Дай секунду, — массирую виски, но только для вида. — Вспомнил. У тебя свой бутик женской одежды.
Лицо матери освещает улыбка, и у меня на сердце тоже становится теплее.
На самом деле, я ещё вчера вспомнил, чем она занимается. Но решил устроить небольшой спектакль, чтобы порадовать её — мол, память возвращается, со мной всё отлично.
Если бы я просто сказал «хорошо тебе поработать», такого эффекта бы не было.