Глава 11. Чувства бастарда
Реннейр
Мы усиленно готовились к походу. Разведчики – лучшие и самые надежные ученики, все это время по крупицам собирали информацию о Топорах: где их последний раз видели, с кем водились. Удалось схватить пару подельников из местных, но те даже под пытками не смогли дать ответ – банда хорошо прятала свои секреты.
Искатели, в свою очередь, обещали выделить несколько крепких ребят для моего отряда. Конечно, то, что разбойники как-то обходят их охранные амулеты и заметают следы, усложняет дело, но после войны меня уже ничто не пугает. Недаром меня прозвали Зверем – вытащу их из норы, где бы они ни прятались.
И сейчас, пока солнце не начало припекать, я гонял ребят по утоптанной площадке. Демейрар тренировался подчеркнуто отдельно. Иногда я ловил полный раздражения взгляд брата. Его бесило, что отец отправляет его, изнеженного маменькиного сыночка, ловить каких-то отморозков в горы, которые он терпеть не может. Как и то, что придется отправиться в поход под моим началом.
Я невольно усмехнулся. Для гордости наследника подчиняться бастарду – это сокрушительный удар. Наверное, ему стоит все-таки посочувствовать.
Набрав из бочки полный ковш студеной воды, я с наслаждением опрокинул его себе на голову и допил остатки, как вдруг послышалось робкое:
– Господ-дин дех-хейм!..
В тени яблонь, перетаптываясь с ноги на ногу, стоял молоденький прислужник и смотрел так, будто боялся, что за беспокойство я ему голову откушу.
– Чего тебе?
– Простите за то, что прервал. Лорд Брейгар велит вам явиться к нему в каб-бинет.
– Иду. Эй, Варди! – окликнул я друга в тот момент, когда этот северный здоровяк опрокинул в пыль одного из парней. У того пол-лица было залито кровью из разбитого носа. – Закончи за меня… И отпусти бедолагу.
Варди ухмыльнулся многообещающе, но с противника слез.
Лорд не любил ждать и наказывал за проволочки всех без исключения. Он застыл у стеллажа, всматриваясь в корешки старых потрепанных книг: руки сцеплены в замок, спина прямая. Даже головы не повернул – отец всегда узнавал меня по шагам, как и я его.
В кабинете окна были зашторены, и царил полумрак – только случайный луч, пробившийся в узкую щель, рассекал пол надвое, теряясь у ног лорда.
– Твои люди готовы?
– Да, господин, – безукоризненно вежливо ответил я, касаясь груди ладонью. Чувства надо держать под замком. Спрятанные глубоко внутри, они мне не помешают.
Холодность. Только холодность и отстраненность.
Отец хмыкнул одобрительно.
– Я знал, что могу на тебя положиться, Ренн. Еще с тех времен, когда ты был бестолковым мальчишкой, я уже видел: из тебя получится крепкий клинок. Закаленный. Ты никогда не подведешь, – на этих словах он бросил в мою сторону испытующий взгляд, который разбился о стену моего равнодушия.
– Да, господин.
Он отвернулся, продолжая изучать старые книги.
– Я давно думаю сделать тебя своим наместником в Соколином доле. Я дарую тебе титул, и больше никто не посмеет назвать тебя бастардом.
Его обещания сладкие и заманчивые, как вид поджаренной свиной ляжки для умирающего от голода. Много лет я покупался на них, но в последнее время слова лорда Брейгара рождали в душе странное отторжение.
– Или подарю кусок от пирога, который я только планирую присвоить, – отец потянулся и снял с полки шкатулку, отворил крышку и вытянул амулет – волчий клык на толстом кожаном шнуре. – Возьми его, – произнес непреклонно.
Не сводя глаз с подвески, я приблизился.
– Это работа искателей?
– Нет. Это из Волчьей Пустоши.
Под ребрами заскреблось подозрение, и я уставился в глаза отца, которые, впрочем, ничего не выражали. Но стоило протянуть руку и коснуться клыка, как подвеска ожила – юркой змейкой скользнула вокруг запястья. Раздался щелчок, какой бывает при захлопывании замка, и всю руку от плеча до кончиков пальцев обожгло болью.
Я зашипел.
– Что за… что это за колдовство? – я неверяще глядел на шнур с клыком, превратившийся в браслет без начала и конца, пустивший незримые корни в венах. Нет, я и раньше пользовался зачарованными амулетами, но с таким сталкивался впервые.
– Это гарантия, что ты не проболтаешься о моем секретном поручении. Ни по своей воле, ни под пытками, – равнодушно отозвался лорд Брейгар. – Этот амулет называется Хранителем Секретов. Я тебе доверяю, но не настолько, чтобы поставить под угрозу самое важное дело в своей жизни.
– Как эта дрянь работает? – не слишком вежливо поинтересовался я, потому что по нервам до сих пор сновали магические молнии, а в голове стучало понимание: не доверяет мне. Лорд привык подозревать всех и вся, и я не исключение.
– Амулет не даст тебе забыть о поручении, будет время от времени напоминать о себе. Как мне говорили, это не слишком приятное чувство, – лорд снял с полки книгу и открыл на середине, повел пальцем вдоль ровных столбцов. – К тому же волчий клык – один из самых сильных ведовских компонентов, его яд убьет тебя, если ты проболтаешься.
На мгновение я опешил. А потом злость, ненависть, яростный огонь вспыхнули в груди и ударили в голову. Я уже забыл о данном самому себе обещании держать эмоции в узде. Единственное, что мне хотелось сделать – сомкнуть пальцы на горле отца и свернуть ему шею, убить своего господина и нарушить клятву верности дехейма. Ту, что принес на крови и собирался хранить до самой своей смерти.
Да, я всегда твердил, что не верю во вмешательство богов и всесильность магии, но отрицать очевидное не мог: клятва вросла в самую мою суть, слова пустили корни в сердце, отпечатались на костях. Мысль о том, чтобы ослушаться лорда, всегда вызывала физическую боль и душевные муки. А теперь еще и эта дрянь…
– Если вы настолько не доверяете мне, зачем вообще поручили это задание? – процедил я сквозь зубы. Взгляд снова метнулся к волчьему браслету – моей возможной смерти. Неужели эти жрецы действительно что-то умеют? Конечно, можно рискнуть и проверить, но это может оказаться последним, что я сделаю в своей жизни. Отец слов на ветер не бросает.
– Ненавидишь меня? – усмехнулся он. – Молчи, не отвечай. Я вижу по глазам. У тебя взгляд голодного зверя, Ренн. Но лучше направь свою злость на врагов.
Кого он имел в виду? Красных Топоров или искателей? Вряд ли его сильно волнует шайка отщепенцев, от которых вскоре не останется даже воспоминаний.
– Я ведь никогда не подводил вас, отец, – процедил сквозь зубы, сжимая ладонь. – За что вы решили подвергнуть меня… этому?
– Для исполнителя моей воли ты задаешь слишком много вопросов, – последовал непреклонный ответ. – Теперь иди, Реннейр. Когда придет время, ты обо всем узнаешь. И позаботься о брате, он не должен пострадать.
Я хотел сказать, чтобы поручил заботу о Деме его мамаше. Этой женщине дай волю, так она запрет сыночка в башне с вышивкой и лютней, а охранять его приставит своих разряженных в пух и прах придворных дам. Мачеха презирала меня и никогда этого не скрывала. Она считала оскорблением, что лорд уделяет столько внимания и времени выродку. Впрочем, ее ненависть меня не заботила.
Отвесив сухой и крайне невежливый кивок, я хлопнул дверью.
Иногда я не мог разобраться в своих чувствах. Служение долгу, короне и земле, где я родился, наполняло мою жизнь смыслом. Если бы не это, меня бы давно прибило ко дну – порок и грязь всегда были в моей крови. Порченой крови бастарда.
У меня не было клейма на лбу, но этот флер сопровождал везде, куда бы я ни шел. Или читался в глазах, непроизвольно отпугивая добрых и честных людей. Я знал и смеялся над тем, что придворные матроны запрещают своим юным дочерям даже смотреть в мою сторону, не подозревая, что эти невинные цветочки передают мне жаркие записки через слуг, подкарауливают под дверями спальни или в саду.
Запретное всегда влечет.
Шагая по длинному полутемному коридору, я вспоминал день, когда в очередной раз убежал в город и пропустил занятие с мастером меча – пожилым, но еще крепким господином. Бродил по закоулкам Лестры, вдыхая ароматы свежей сдобы, соленой рыбы и разогретой на солнце пыли. Поэтому, прокравшись в замок, уже был готов получить вечернюю порцию розог.
Прислужник проводил меня к отцу, и тот, не говоря ни слова, повел меня по винтовой лестнице, все выше и выше. Короткие ноги едва поспевали за размашистыми шагами отца, я видел перед собой только его высокие сапоги да подол черного плаща. Уж лучше бы велел конюху всыпать мне по первое число, чем вот так молчал… Почему-то именно в такие моменты я остро чувствовал свою беззащитность перед ним.
Над городом сгустились серые сумерки. Воздух на крыше был свежим и пах совсем по-осеннему, хотя лето еще не закончилось.
– Подойди, – замерев на краю, произнес лорд, и я, чувствуя сухость в горле, осторожно приблизился.
Отец смотрел, как на площадке во внутреннем дворе тренируются воины. Тогда они казались мне до безумия огромными, взрослыми и опасными зверьми.
– Что ты видишь, Ренн?
Я пожал плечами и с детской наивностью ответил:
– Людей.
– Это не просто люди. Это мои лучшие воины, опора Лестры и всей Арнерии, – он посмотрел на меня, сощурив глаза. – Хочешь быть похожим на них? Хочешь быть сильным, ловким, верным, чтобы я гордился тобой? Хочешь стать моим дехеймом?
И было в его взгляде и словах то, отчего сердце мальчишки забилось быстрей.
– Хочу… очень хочу!
– Тогда ты не должен пропускать занятия. Твое своеволие огорчает меня, Реннейр. Я начинаю жалеть, что позволил тебе жить в замке подле меня. Мои милость и доверие надо заслужить.
Страх быть выкинутым и забытым схватил за горло, лишил воздуха. Я глядел в непреклонное лицо человека, что звался моим отцом, и видел бога – жестокого и карающего. Если разгневается на меня, сопляка, то сотрет в порошок одним пальцем.
– Я больше так не буду, отец… Вы будете гордиться мной, обещаю! – произнес я, задыхаясь.