он украшен шрамами и улыбается так, будто хочет кого-нибудь загрызть.
– Но девка знатная, все при ней! – крякнул довольно. – Зря ты ее прогнал… А ты, вообще, давно бабу-то мял? Ходишь какой-то злой и раздраженный. Если с Мейрой поссорился, за монеты тебя любая приголубит. Ты только платить успевай…
Я метнул на него свирепый взгляд, но северянин и не думал затыкаться.
– Потому что хорошие чистые девушки не для тебя, Звереныш. Хорошую ты не сможешь полюбить, так что довольствуйся продажными женщинами, заезжими артистками и развратными вдовушками.
– Вот спасибо! – я выплеснул остатки пойла на землю. Все равно оно горчило. – Ты настоящий друг.
– Обращайся. Я тебе все о любви расскажу, – кажется, Варди был доволен собственной глупой шуткой.
– Да что ты об этом знаешь? Только если речь не о любви к деньгам.
– Любовь – она вот здесь, – он шлепнул себя ладонью по широкой груди. – Уж мне-то можешь поверить.
Мы неспешно пошли вдоль шумных рядов. Здесь торговали всяким хламом, начиная от кривобокой посуды, заканчивая венками и обережными куклами. Последним приписывали самые невероятные свойства, зазывалы уверяли, что даже амулеты искателей не сравнятся с ними. Странно, что находились наивные дураки, что верили в этот бред.
В таких местах можно было не только расслабиться, но и узнать последние настроения. У отца была целая сеть осведомителей, которые подсаживались за столики в тавернах, терлись в торговых рядах, вынюхивая, выслушивая и сея нужные лорду зерна.
Часто это бывало полезно, но в последнее время я видел назревающее недовольство, обращенное в сторону Западных гор. Люди сетовали, что искатели не хотят делиться сокровищами, дерут втридорога за аренду рудников.
– Вот как перестанем им зерном платить, так поглядим, как горные крысы запоют!
– Да-да, пусть камни выращивают и жрут их. Все равно горы бесплодны, булыжники одни, – вопили надравшиеся мужики.
– Не говори, совсем страх потеряли, – поддакивала дородная тетка. – Самим есть нечего, а лорд еще прогибается перед ними!
Я хмыкнул и покачал головой. Этот сорт людей умеет только глотки драть, а когда до дела доходит, сразу поджимают хвосты.
Взгляд выхватил из праздничного разноцветья стайку молодых девушек. Они о чем-то быстро-быстро переговаривались и крутили головами, будто искали помощи или защиты. Одна из них замерла, увидев меня, а потом нерешительно отделилась от подруг.
– Господа! – она застыла в пяти шагах от нас с Варди, переступила с ноги на ногу. – Там парнишку обижают. Вмешайтесь, пожалуйста, иначе его убьют!
Ну, вот. Только пьяной потасовки мне не хватало для полного счастья. Что не поделили: кружку сбитня или девчонку?
– Господа… – залепетала она, хлопая ресницами. Кажется, сейчас расплачется. – Умоляю, помогите ему! Они прямо за лагерем, за плетнем. Там еще флажок на палке трепыхается, и кривое дерево растет.
– А что нам за это будет, крошка? – похабно подмигнул северянин. Его совсем не трогали чужие слезы. Если, конечно, к ним не прилагался мешочек звонких монет.
– Ладно, – выдохнул я и махнул рукой. – Тот парнишка потерпит, пока я за лошадью схожу?
– Эй, дружище, ты же не собираешься меня бросить? – возмущенно спросил Варди.
– Я быстро.
Не знаю, молящие глаза девушки или предчувствие сорвало меня с места и заставило оседлать Чалую и отправиться разнимать хулиганов. Просто понял, что так надо, так будет правильно.
Глава 27. Неожиданная встреча
Рамона
Эх, рано я решила расслабиться. Рано!
Окунулась в чужое веселье, забыв, кто я и откуда. Слишком громко смеялась, глядя, как зажигательно пляшут юноши и девушки у костра, и как забавляют народ артисты. А горячий хмельной напиток ударил в голову.
– Малец, можно тебя на пару слов, – ко мне подошел суровый детина в шапке набекрень.
Тревожный колокольчик зазвенел в голове, но я лишь махнула на него рукой.
– Что случилось?
– Дело важное к тебе. Отказаться не сможешь, – и доверительно подмигнул.
Я поймала встревоженный взгляд Бетти и ее подруг. Одна из них помахала головой, но, разогретая весельем и напитком, я решила – да что мне будет-то! И нетвердой походкой отправилась за ним. Он провел меж палаток, а там – я не сразу это заметила – еще шестеро человек взяли меня в кольцо.
– Тише, не рыпайся, – велел мужик в шапке.
Холодок прополз по спине, а ладони вспотели. С каждым шагом в голове становилось все яснее, и вскоре хмеля как не бывало.
Местные здоровяки оттеснили меня за плетень, где уже совсем не было народу. Их взгляды не сулили ничего хорошего.
– Что вы от меня хотите? – голос сорвался, и я впервые пожалела, что не приняла обличье Орма. Мускулистый здоровяк точно отбил бы у них желание соваться. Но что им могло понадобиться от парня, вчерашнего мальчишки?
– Малый, ты кто такой вообще? Откуда взялся? – напустился на меня высокий, но тощий парень. Его редкие светлые волосенки падали на глаза, и он все время откидывал их назад.
– Погоди, Дрын, – осадил его третий и ласково мне улыбнулся. Как-то слишком ласково. Приторно. Так, что холод внутри стал еще злее. – Мы тебя раньше не видели. Ты откуда?
– Из дер-ревни… Рыбацкой, – я сглотнула вставший в горле ком. Взгляд заметался от одной неприветливой рожи к другой.
– Врет! – взвизгнул тот, кого звали Дрыном.
– Ага, брешет, как собака, – прогудел мужик в шапке, наступая на меня. – Сразу видно – чужак. Да еще и лжец.
Ох, нет… А вдруг они догадаются, что я из искателей? Что тогда?
Я усилием воли велела себе собраться и загнать зарождающуюся панику обратно.
– Вон, глазами как по сторонам зыркает. Мелкий и шустрый, как все воришки. Признавайся, поживиться приперся?!
– Или девок бесчестить? Видели мы, как ты возле них терся.
– Нечего на наших девиц коситься, самим не хватает! – погрозил кулаком толстяк с побитой оспой лицом. – А Бетти, возле которой ты крутился, моей будет!
– А ну проваливай подобру-поздорову…
– Иначе морду начистим, мать родная не узнает!
Голоса неслись со всех сторон, остро пахло выпивкой и крепким мужицким потом, а воздух звенел от напряжения. Может, они только и искали возможность почесать кулаки, а тут такой шанс подвернулся – взгреть ушлого мальчонку!
Сразу вспомнились Красные Топоры и кровавый кошмар.
Нет, не позволю!
Я сжала руки в кулаки. Рукав соскользнул, обнажая запястья с амулетами, и взгляды мужиков тотчас прикипели к ним.
– Эй, да у него цацки!
– Это работа искателей… откуда у тебя деньги, малой? С нами поделишься?
Глаза их загорелись алчными огоньками – очень нехорошими, злыми.
Кажется, теперь меня ожидает не только избиение, но и грабеж. Куда я ввязалась? Зачем меня, сумасшедшую, сюда понесло? Думала, все будет легко и просто? Ой, как бы не так…
И теперь мне точно не поздоровится.
Я не заметила, как у одного из них оказалась в руках палка. И, видя мой испуганный взгляд, мужик ухмыльнулся, сделал шаг:
– Сейчас я выбью из тебя желание к девкам лезть. Навсегда.
Драться я не умела, но в нужные моменты дури во мне было хоть отбавляй. Стрелой я метнулась вбок и схватила увесистый камень – раздались издевательские смешки. Что им какой-то хлипкий паренек?
Но пусть только попробуют сунуться, узнают, на что я способна!
– Зачем мальчишку трогаете?
В этот момент внутри что-то перевернулось, а перед глазами поплыло.
Этот голос… Он прозвучал, как гром среди ясного неба – такой знакомый! До остановки дыхания, до искр перед глазами, до необъяснимой хмельной радости. Я обернулась рывком, и рука с зажатым камнем бессильно упала вниз.
Реннейр! Он здесь. Настоящий, не видение!
Слух не обманул меня. Каким-то невозможным чудом мы снова встретились, хоть разум твердил: «Так быть не может». Не бывает таких совпадений, оставь надежды свои глупые. И все-таки я надеялась. Пока шла сюда, пока гуляла среди палаток и костров. Взгляд скользил по чужим лицам, искал, сердце – надеялось. А сейчас я видела уверенный разворот плеч под белой рубахой, росчерк темных широких бровей и глаза на загорелом лице двумя топазами. Чистые, но холодные, как вода в горном озере.
Реннейр перекинул ногу через круп лошади и спешился. На меня, мелкого парнишку с растрепанными волосами и взгляда не кинул, а я… Смотрела бы вечно на игру натренированных мышц, на ленивую грацию опасного зверя. Да что ему толпа неотесанных деревенских мужиков? Что стадо баранов перед волком, даже если в руках у них дубинки.
– Господин, это пришлый! – прогудел тот, что хотел отбить мне охоту чужих девок лапать. Он растерял весь боевой задор и мялся на месте, не зная, куда глаза спрятать.
– Проучить решили выродка, чтоб не совался, – дерзко отвечал Дрын, тыча в мою сторону пальцем. – От чужаков этих одни беды! Мало ли что он задумал?
Мужики возмущенно забухтели, оправдываясь перед «господином», а он стоял, глядя на них свысока и скрестив на груди руки. Скука – единственное, что я прочла на его красивом лице.
– Толпой на одного смелости хватает? Не видите, он еще мальчишка, – бросил холодно, но с места не двинулся.
– Слишком наглый этот мальчик, – Дрын хмуро зыркнул на меня, перевел взгляд на Ренна. Остальные не пытались перечить, напряженно выжидая. А меня вдруг затрясло, заколотило, будто выбежала голой на мороз. Что, если Реннейр согласится и оставит меня на растерзание этих огромных и злых мужиков? Если просто развернется и уедет? Что тогда?
– Расходитесь, – тоном, не допускающим возражений, произнес Ренн. – Я не допущу рукоприкладства в праздник.
Мужики, недовольно бурча, поплелись прочь, будто волной их слизало. Я слышала ропот, и ветер донес слова: «Зверь-из-Ущелья… С ним лучше не спорить».
Еще бы. На их месте я бы тоже не рискнула.
– Ты тоже иди, парень, – равнодушно бросил Ренн и отвернулся. – Тебе здесь не рады.
Сейчас он исчезнет. Сядет на лошадь, и я больше никогда его не увижу.