ру. Так с чего бы ему такое говорить? Проверка? Очередная игра императора? Хочет убедиться, что я не собираюсь возглавить мятеж?
— Откуда узнал? — спросил я у него прямо.
— У меня есть свои люди во дворце, — пожал Суворов плечами и положил руки на стол. — Если ты переживаешь, что все об этом знают, то можешь не волноваться. Эта информация доступна узкому кругу лиц, и она не ушла дальше дворца.
— А зачем тебе это? — я поднялся и прошёлся по комнате.
— У меня есть на это личные мотивы, — ответил он, следя за мной взглядом.
— Личные мотивы? — переспросил я, а потом покачал головой и подошёл к окну. — Боюсь, что мне сложно в это поверить, дядя.
— Напрасно, — произнёс он. — Видишь ли, Сергей, империи, той, которой служил я, сейчас уже нет. Как думаешь, каково мне было узнать, когда я вернулся с задания, что у нас начался разброд и шатания? У Российской империи всегда был лидер с твёрдой рукой и деловой хваткой, но… Нынешний император подводит нашу страну. Но даже так, я ничего не имею против именно него, скорее его методов. Нетрудно догадаться, чего он хочет, однако, как по мне — это лишние телодвижения.
— Было бы проще просто приструнить всех тех, кто не вызывает доверия у императорской семьи? — полуобернулся на него я.
— Ну да, а почему нет? — поинтересовался он. — Я понимаю, что у императора не было времени на воспитание сына, потому что он разгребал дела за своим отцом, но это совсем не означает, что нужно устраивать испытательный полигон в рамках целой страны. Дал бы своим детям по городу и пусть творят там всё, что захотят.
То, что он сейчас говорит — это прямой текст трактовки измены. Если бы это услышал и записал кто-то другой, то Суворова, скорее всего, попытались бы тайно убить. Напрямую на него никто бы не попёр, слишком уж он силён.
Но зачем он так откровенен? Не верю, что просто проникся симпатией или любовью к «единственной» родной душе.
— Причём император сделал это в тот период, когда мы наиболее всего близки к войне с Западом и Китайцами, — продолжил дядя. — Может, он таким образом, конечно, хочет показать им, что можно нападать и как-то подловить их, но этот вариант вызывает у меня сомнения, а ты что думаешь?
Что я думаю? Знал бы он, что я думаю… Мы бы уже сражались. Что же, попробуем закинуть удочку в этот пруд…
— Не уверен, что император этими действиями как-то пытается спровоцировать врагов, если только условных, — ответил я. — Возможно, что ищет шпионов среди Родов, может ещё что. Одно я знаю точно, что тот образ, который вырисовывается из всего этого «может» — не соответствует его образу. Он сильный, умный и хитрый политик, как и правитель, но явно не гений, чтобы сложить все пазлы в одну картинку. Слишком уж многое император решил провернуть за один раз. Ну или я просто ошибаюсь, потому что мало о нём знаю, и на самом деле он стратег и тактик, каких ещё поискать надо.
Я обернулся и опёрся о подоконник, наблюдая за дядей и за его реакцией.
— Да нет, ты прав, — вздохнул Суворов. — Император действительно силён в политике, но никогда не был замечен за тем, чтобы строить масштабные хитроумные планы. А учитывая то, что он не собирал совет… Думаю, что это о чём-то да говорит.
— И что, ты готов свергнуть императора? — спросил я.
— Свергнуть? — удивился дядя. — Я ничего не говорил о свержении. Заявиться во дворец и разорвать помолвку твоей возлюбленной и принца — да, но свержение — нет. Я люблю свою страну, Сергей, и служу ей. Пока что действия императора вызывают у меня лишь сомнения и вопросы, но я не готов лишать империю правителя, чтобы погрузить её в ещё больший хаос.
— Тогда к чему все эти разговоры? Ты же в курсе, что мы сейчас обсуждаем императора в далеко не приятном для него ключе?
— Ну и что? — улыбнулся он. — У нас же не как у тех же китайцев. Не на столько строгая цензура в отношении императорской власти. Конечно же не стоит всё это выносить на свет, нужно оставлять в узких кругах, но это никто и не запрещает обсуждать.
— Ну и к чему тогда нам захватывать дворец? — вздохнул я.
Этот разговор начал меня утомлять, потому что я просто не понимаю, чего он от меня хочет и что в его словах правда, а что ложь.
— Я же сказал, — покачал дядя головой. — Захватим, поговорим с императором, разорвёт помолвку и вуаля! Дубровская твоя. У нас на стороне я и ещё одна высшая, а также шесть предвысших, ну и двести мастеров. У императора, конечно, побольше, тех же высших три, но мы с Леной очень сильны, так что двоих точно одолеем.
— А третьего? — поинтересовался я.
— А третий уже не полезет, когда один останется, — уверенно кивнул он головой. — Так что у нас все карты на руках…
— И после этого мы все дружно пойдём в тюрьму, — продолжил я за него. — Потому что это будет не переворот и убивать вы никого не будете, чтобы не ослабить страну.
— Ну вот ты весь в Виктора, — скривился он. — Такой же пессимист. Ну посидишь года три, зато Дубровская будет твоя. Да и если любит — дождётся.
— Посидишь? — переспросил я.
— Ну да, — кивнул он. — Нас то с Леной сажать не будут. Мы же часть основной силы страны. Посадить нас — ослабить всю империю.
Вот же… Жучара. Вот чего он хочет… Чтобы случилось потрясение! Чтобы император понял, что рано отдавать страну в руки детей, и чтобы вновь всё взял на себя. Якобы его дети не справляются.
— Ты пойми, — вздохнул Суворов, — я тебя только нашёл и потерять не хочу. Ты единственная память и напоминание о Викторе.
Ага, то есть я лишь условная напоминалка для него. Забавно. Интересно… Он уверен, что принц захочет что-то со мной сделать и поэтому предложил этот безумный план? И поэтому же хочет, чтобы мы расторгли их помолвку, и чтобы я был какое-то время в тюрьме, дабы на меня не напали.
— Да и… — продолжил он, — я не хочу повторения истории моего Рода в ещё большем масштабе.
— Повторения истории? — переспросил я.
— Ну да, откуда тебе знать, — он улыбнулся. — Этот случай стёрли, и только старики помнят о нём, ну и те, кому делать нечего. Когда-то давно графский Род Суворовых был силён и довольно-таки заносчив, в плане отношения к другим Родам. К тем же баронам. Так вышло, что наш с Виктором отец влюбился в одну девушку из баронского Рода и возжелал получить её во что бы то ни стало.
Дядя прервался и пожевал губы, словно сейчас сам переживал те моменты.
— Сначала он действовал довольно гуманно, — продолжил он. — Просто пытался ухаживать, приходить к ним в имение и разговаривать с ней, но девушка ни в какую не соглашалась быть с ним. Почему? Увы, я не знаю. Кто-то говорит, что она просто другого любила, кто-то, что отец был отвратителен ей своей заносчивостью. Об этом она не рассказала нам с Виктором. После того, как мама ни раз и ни два отказала ему — отец пришёл в ярость и уничтожил несколько жизненно важных точек её Рода, вынуждая главу Рода мамы согласиться сослать свою дочь на замужество. Ведь в противном случае их Род не смог бы существовать, и они все бы умерли.
Дядя постучал пальцами по столу и вздохнул. Видно, что ему эта ситуация небезразлична.
— Вот только… — вновь продолжил Суворов. — Даже после их свадьбы ничего не изменилось для Рода мамы, и в скором времени он был уничтожен в финансовом плане соседями, а её семья, не вынеся предательства в отношении дочери и позора — повесилась. Она знала, почему это произошло, но решила не подавать виду. Этот случай подтолкнул её в развитии. Мама копила силы. Как свои, так и союзные. И вот, однажды ночью, практически весь графский Род Суворовых был уничтожен. Слуги, дети, старики, беременные женщины… Она не пощадила никого. Никого, кроме меня и Виктора, своих детей. А после этого просто пропала и её так и не смогли найти.
Незавидная участь, что тут ещё скажешь. Похоже, что их отец был тем ещё отморозком. В принципе, для аристократов — это нормально, особенно для тех, кто мнит себя выше других.
— Ты же не глупый парень, Сергей, — дядя посмотрел на меня. — Ты уже всё понял. Зачем именно я предлагаю тебе взять дворец штурмом. Если бы ты ничего не понял, то засыпал бы меня вопросами. Что император сказал тебе при личной встрече?
— Что он не станет вмешиваться, — ответил я.
Суворов задумчиво уставился на стену и спустя время наконец произнёс:
— Не думаю, что он нарушит своё слово. Но ведь ему это и не нужно делать. Император вполне может его просто обойти. Если он сказал, что не будет вмешиваться в ваш конфликт — это не значит, что он не может не отправить тебя туда, откуда не выбираются через тех же стражей. Так что, если мы не сделаем то, что я предложил, в скором времени ты получишь приказ выполнить задание и не сможешь от него отказаться.
Он прав. Я и сам об этом думал. Всегда можно обойти систему, и это именно то, чем император обязательно воспользуется.
— Ты представь, — вздохнул дядя, — что будет, если всё случится так, как он того хочет и вы с Дубровской будете разлучены? А если вы затаите обиду? Оба. Ты и она — гении среди гениев. Вам уготована великая судьба и однажды вы станете настолько сильны, что сможете поодиночке сокрушить империю. Понимаешь, чем это чревато для императора? Он не захочет иметь двух врагов одновременно, поэтому ты сто процентов получишь этот злосчастный приказ, — он ударил пальцами по столу и громкий стук разнёсся по комнате.
А ведь он действительно заботится… О Российской империи. Суворов не хочет, чтобы её постиг крах, поэтому и пытается придумать наименее болезненный для страны способ, чтобы «вразумить» императора.
Злосчастный приказ… Я к этому готов и точно его выполню, каким бы он ни был. Тогда у императора не останется карт на руках, или же он, наоборот, пошлёт меня на ещё более трудное задание. Тут одно из двух.
— Не думаю, что он захочет оставить тебя в живых, — вновь повторил дядя и выжидательно посмотрел на меня.
Я помотал головой и прошёлся по комнате.
— Ты же её любишь, так почему отказываешься? — нахмурился он. — Это самый простой способ, как урегулировать эту ситуацию.