Наблюдая за ним, с некой грустью для себя отметил, что у нас мог бы получиться неплохой бой…
Я люблю сражения. Не те, кровавые, когда приходится убивать. А те, где от каждого движения противника ты чувствуешь силу, которую хочешь преодолеть любой ценой. Когда каждый удар отзывается в сердце противника точно таким же желанием, как и у тебя — победить.
Рванул вслед за Михаилом. Он сделал дугу, направляясь к замку.
Всего-лишь отец, который хочет увидеть свою дочь.
Вынырнув перед Крыловым, ударил в грудь, направил свою энергию в его доспехи, и они мгновенно лопнули, вместе с крыльями. Барахтаясь и пытаясь выровняться — Михаил начал падать вниз.
Я посмотрел на свою ладонь.
Сейчас я на уровне предвысшего третьего ранга и уже в разы сильнее всех своих людей. А что будет дальше? А дальше я буду становиться только сильнее, и однажды они не смогут меня догнать, если я их не подтолкну.
Тем, кто не бывал на пике возможностей, не понять, как чувствует себя тот, кто в разы сильнее превосходящего числа существ.
Пустота. Одиночество, которое обрекает на вечные скитания в поисках того, кто станет либо соперником, либо врагом, либо другом. А если не уйдёшь в скитания — то просто начнёшь деградировать под давлением собственной недвижимой силы.
Прикрыл на мгновение глаза и тут же открыл их вновь. Михаил почти долетел до земли.
Ничего — ему полезно. Глядишь, мозги после встряски на место встанут.
Подождал ещё пару мгновений и рванул вниз, перехватывая его в метрах пятидесяти над землёй. Опустившись на поляну, отпустил пытающегося вырваться Михаила и развеял крылья. Но уйти ему далеко не дал.
Мгновенно нагнал и использовал свою энергию, чтобы вырубить Крылова. Он начал заваливаться, но я подхватил и взвалил его на плечо. Посмотрел в сторону ворот и вздохнул. Меня ждёт непростой разговор с Алисой.
Скрывать что-то от девочки, ждущей отца, я не намерен. Да, возможно, что объяснить что-то ей будет непросто, но — так нужно. Вот только ей нужно будет объяснить не только то, почему её отец ничего не помнит, но и почему он будет заперт в камере.
Я скрыл свою силу и направился в сторону замка. Где уже почувствовал энергию Алисы у ворот в замок. Пройдя за ворота, я увидел девочку в окружении горничных и Регины. Сжав кулачки, одетая в одно синее платьице, Алиса явно ждала меня.
Я подошёл поближе и улыбнулся.
— Как и обещал, — произнёс, аккуратно опуская Михаила, перехватывая его на руки и присаживаясь на одно колено.
Алиса неверяще сделала пару шагов вперёд. По её щекам потекли две маленькие дорожки, и она тихо прошептала:
— Папа…
Девочка посмотрела на меня, потом подошла ещё ближе, замерла на пару мгновений, а затем обняла мужчину за шею, рыдая и всхлипывая:
— Папа! Папа! Паааапаааа! Папочка!
Алиса вжалась лицом, обнимая лицо Михаила своими маленькими ручками.
Горничные начали отворачиваться, стараясь скрыть свои эмоции.
— Спасибо! Спасибо, дядя Серёжа! — произнесла она со слезами на глазах.
И как ей теперь объяснить, что он её не помнит? Как сказать девочке, что её отец — это больше не её прежний отец… Да, у нас ранее был об этом разговор, но… Она только обрела своё счастье вновь, и мне придётся разочаровать её.
Я стоял на одном колене, не мешая Алисе.
Через пару минут, вытирая слёзы, Алиса посмотрела на меня.
— Папа… ничего не помнит? — спросила она тихо, держа его за руку.
Я кивнул головой, подтверждая её мысли.
— А если…! — девочка прервалась, так и не высказав мысль. — А… — вновь начала она, но тут же опустила руку. — А может… — и вновь прервалась, опуская вниз поникший взгляд.
— У твоего папы нет прежнего себя, — произнёс я мягко, и она нерешительно подняла взгляд на меня. — И у твоего папы нет прежней тебя. Теперь ты ходишь, бегаешь и у тебя очень много тех, кто тебя любит. Однако, ты помнишь всё, что было. Пускай эти воспоминания теперь останутся только у тебя. Твоему папе, возможно, больше их не увидеть. Скорее всего, он не сможет вспомнить всё то, как вы жили раньше. Алиса, теперь тебе придётся нести на своих плечах очень тяжёлое бремя… Помнишь, что я тебе говорил?
— Обнять и не отпускать, — ответила девочка, вытирая тыльной стороной руки слёзы.
— Обнять и не отпускать, — подтвердил я. — Сейчас Михаил… находится во тьме. Со всех сторон его зовут голоса, и он идёт на них, верит каждому из них. И чтобы твой папа случайно не споткнулся и не упал — именно ты должна быть тем голосом, на который он точно пойдёт. Он ведь всегда был для тебя ярким светом, так?
— Так, — уверенно кивнула она.
— Теперь ты должна быть его светом, Алиса. Сияй так ярко, как только можешь. Сияй так, чтобы вся тьма вокруг него рассеялась. Так, чтобы он щурился, но шёл на этот яркий свет. Так, чтобы другие голоса больше не были для него слышны.
— Я буду сиять, — серьёзно кивнула Алиса. — Буду сиять так ярко, что папа всё вспомнит! А даже если и не вспомнит — это не важно! Я всё равно буду сиять. Дядя Серёжа, я… не хочу покидать замок. Не хочу прощаться с тётей Аней, тётей Эйр, дядей Гришей, тётей Тиной, дядей Славой, дядей Кириллом и со всеми остальными. Позволите ли вы нам с папой остаться?
— Конечно, — кивнул я. — Мой дом — ваш дом. Только… Твоему папе временно придётся потерпеть… некоторые неудобства. Понимаешь, Алиса, на него влияют некоторые другие люди, и он… вполне может сделать что-то, что сам не хотел бы сделать никогда. Поэтому мне придётся… посадить твоего папу под домашний арест.
— Ему нельзя будет гулять? — удивилась она.
— Что-то вроде, — хмыкнул я и встал. — Пойдём, а-то замёрзнешь.
Мы прошли внутрь, и я продолжил:
— Твой папа не сделал ничего плохого, но его придётся на некоторое время поселить в подвале.
— К той жуткой тёте? — прошептала Алиса.
— Нет, — мотнул я головой, вспомнив про сущность. — Боюсь, что она не будет рада… Чуть позже твоему папе придётся выделить особые апартаменты, а пока что твой папа побудет в зале.
Я пошёл в сторону зала и отнёс Михаила в него. Пока что он не сможет очнуться. Я неплохо приложил его энергией. Проснётся только тогда, когда я его разбужу.
Пока он «спит», мы закончим с его войсками.
Положил Михаила на диван, отдал распоряжение присматривать за ним и пошёл к выходу.
Вроде объяснил… насколько понятно — покажет время.
Я хотел активировать крылья, но в это мгновение ощутил возмущение пространства, и через мгновение рядом со мной появились двое серьёзно настроенных высших. Воздушник и Ядвига.
— Барон Вяземский, — произнёс воздушник. — Вас желает видеть император. Именем его мы берём вас под стражу, и вы отправитесь с нами в столицу.
Родная планета Этараксийцев. Святилище.
В огромном высоком куполообразном помещении, диаметром километра два, освещаемом мягким жёлтым светом, рядом с чёрной громадной монолитной дверью, влитой в гладкий и ровный жёлтый пол, стоял мужчина.
Черноволосый, одетый в синие одежды с золотыми вышивками, он стоял на воздухе возле этой двери и четырёхцветными глазами смотрел на неё.
На его лице не отображалось ни единой эмоции, а глаза словно и не смотрели никуда вовсе.
Вокруг него, и в отдалении, валялись десятки тел в чёрных доспехах. Кто-то в шлеме с небольшими рогами на них, кто-то без. На открытых лицах павших надолго, до момента, пока они не истлеют, застыли маски ярости и боли, а ещё дикой необузданной ненависти к тому, кто ворвался в их святилище.
Мужчина повёл рукой, и над дверью появилась едва заметная рябь. Он повёл ладонью вниз, будто пытаясь открыть её, при этом не касаясь.
Рябь начала становиться всё сильнее и быть ближе к двери. Она давила на неё, растекаясь волнами во все стороны. Когда рябь вышла за пределы контура двери, в обычном пространстве начали появляться трещины.
Трещины росли по мере увеличения силы, прикладываемой мужчиной. Наконец мужчина задействовал и вторую руку, уже обеими давя на само пространство.
Волны ряби усилились, дверь начала тихо дрожать, и с обратной стороны послышались тихие пугающие стоны.
Вокруг же всей монолитной двери само пространство сходило с ума, трескаясь, дробясь, сыплясь. Кое-где в осколках стали видны образы далёкого космоса. Кое-где бегущие в панике люди.
Мужчина лишь мельком взглянул на всё это, продолжая воздействовать на дверь.
Дверь задрожала, а затем вдруг резко перестала, и от неё во все стороны пошла мощная чёрная волна. Мужчина поставил золотой щит, защищая себя, но его откинуло на пару метров.
Чёрная волна прошлась по всем трещинам, закрывая их.
Рядом раздался каркающий смех женщины, который прерывался кашлем, но вновь продолжался.
Мужчина даже не повернул голову, всё также безэмоционально смотря на дверь.
— Тебе… не открыть… её, — засмеялась немолодая женщина с белыми рогами на голове, и седыми длинными волосами.
Она лежала неподалёку и всё ещё была жива, но не могла пошевелить головой, лишь глазами и челюстью.
— Каково это… дойти до цели… и не смочь исполнить желаемое⁈ — вновь дико засмеялась женщина, при этом на её лице на мгновение появилось выражение безумия. — Ты столько пробивался к святилищу, а всё напрасно!
Мужчина вновь попытался открыть дверь, но результат был всё тем же.
— Тебе не достать её! Ублюдок! — засмеялась женщина. — Мы всё предусмотрели! Ты думал, что самый умный? Думал, что сможешь провернуть свой план и переродиться⁈ Наивный идиот! ХАХАХААХАХХАА, — разошлась в безумном смехе умирающая.
Мужчина легко повёл рукой в сторону и тело женщины поднялось вверх, а в следующее мгновение в помещении раздался её дикий крик, который, тем не менее, всё же прерывался в смех.
— Фанатики, — наконец произнёс первое своё слово, словно выплюнул его, при этом безэмоциональным голосом мужчина.
Тело женщины упало на пол, и она отхаркнула кровь.
— Завистник, — выдавила из себя вместе с кровью женщина. — Т