— Эрик, просто Эрик, — ответил на его рукопожатие я, — как я думаю понятно из Абсалома, что на острове Кортос.
— Теперь, Эрик, — строго произнесла Хильда, — ты будешь выходить из храма только со мной или с кем-то из живущих здесь взрослых. Пока тебя будет сопровождать Ульфар, когда он уедет, я найду кого-нибудь ещё. И даже не думай сбегать куда-нибудь в одиночку.
— Понял, Ба, — приняв свою судьбу, ответил я.
— Тогда, можете идти. И помни Ульфар, если с ним что-то случится, я с тебя шкуру спущу.
— Не волнуйтесь, Хильда, — легкомысленно отозвался мужчина, — думаю, с такой задачей я справлюсь. Пошли парень.
Оказавшись за дверьми храма, мы с Ульфаром застыли перед оживлённой улицей.
— Ну что, куда теперь? — спросил у меня мужчина.
— Сначала, в квартал дворфов, надо показать им мои трофеи, — слегка подбросив на плече бездонную сумку, ответил я, — а потому надо заглянуть на рынок.
— Я в Абсаломе недавно, так что веди, — приняв мой план, ответил Ульфар, — кстати, а откуда у тебя трофеи?
— Ты же слышал, о том, что после моего похищения в порту накрыли логово культистов Зон-Кутона?
— Да, об этом до сих пор судачит половина города, — кивнул он, — неужели ты смог что-то умыкнуть в общей неразберихе?
— Не совсем, когда я освободился, то успел собрать трофеи с тех, кто пришёл меня… пробовать?
— Хочешь сказать, что ты смог освободиться и убить тех кому тебя продали? — искренне удивился мужчина.
— Ну да, а так как они зашли в пыточную со своими вещами, ещё и неплохо прибарахлился, — ещё раз поправив бездонную сумку ответил я.
— Хех, неплохо, парень, будь ты на севере, о тебе бы сложили сагу, ну или песню, — уже с неким уважением посмотрел на меня Ульфар
Потратив следующие несколько десятков минут на отвлечённый разговор, мы с Ульфаром добрались до квартала дворфов. Охранники на входе, прекрасно знавшие меня, вопросительно посмотрели на моего сопровождающего, но, когда я дал знак, что он со мной, без препятствий пропустили и его. Пока я целенаправленно шёл к главной кузнице, Ульфар удивлённо рассматривал быт дворфов, так сказать, в естественной среде обитания. Дворфы тоже рассматривали большого мужика, но быстро теряли к нему интерес, когда замечали меня.
Из главной кузницы доносился перестук молотков и было слышно, как работают кузнечные меха. Попросив моего сопровождающего подождать меня на улице, сам я зашёл вовнутрь. В кузнице было жарко и душно, но мне это особо не мешал, а потому, найдя взглядом Двалина, главного кузнеца, я тут же направился к нему, стараясь идти так, чтобы никому не мешать.
Старый кузнец, работая с двумя молотобойцами, как раз закончил проковку пластины латной брони и опустил её в масло.
— Дядя Двалин, — позвал я старого дворфа, который очень не любил, когда его называли дедом.
— Малыш Эрик? — убедившись, что закалка прошла как надо, кузнец перевёл взгляд на меня, — Какая дорога привела тебя ко мне?
— Нужно поговорить, — максимально серьёзно ответил я, чем вызвал некоторое умиление на лице дворфа, — и твоё мнение о моих трофеях.
— Трофеях? — удивился Двалин, но быстро настроился на деловой лад, — ну давай посмотрим на твои «трофеи». Пойдём ко мне, тут слишком шумно для разговора, тем более моя Синги уже должна была закончить обед.
Выйдя из кузницы в сопровождении Двалина, я едва ли не подпрыгивал, скоро, совсем скоро…
— А ты кто такой? — спросил Двалин, когда заметил пристроившегося за мной Ульфара.
— Ульфар Победная Песнь, — протянул руку он, — Хильда попросила меня присмотреть за ним, пока он шатается по городу, боится, что его снова похитят.
— Хех, в этом вся Хильда, — пожав руку в ответ, дворф тоже представился, — ну а я, Двалин Тяжёлая Рукоять.
Дошли до дома Двалина мы быстро, не мог же главный кузнец жить далеко от места работы. Внутри приятно пахло, а старшая дочь Двалина уже накрыла на стол. Закончив трапезу, и дождавшись, пока со стола будет убрано, Двалин многозначительно кивнул мне. Дёрнув за завязку сумки, я постепенно начал выкладывать свои трофеи. И с каждым новым предметом глаза мужчин становились всё больше и больше.
— Разрази тебя камень! Эрик, ты где всё это взял⁉ — заворожённо смотрел на мои приобретения Двалин.
— Поддерживаю! — не выдержав вмешался в разговор Ульфар, — Это же меч ледяной ведьмы! А этот топор принадлежал как минимум Иррисенскому сотнику!
— Хе-хе, — самодовольно усмехнулся я, — а вы так весело смеялись над моими трофеями.
— Сигни! — прокричал Двалин дочери, которая уже ушла на кухню, — Тащи бочонок лучшего пива!
— Может два? — решил уточнить Ульфар.
— Хм, — посмотрев на Ульфара, а потом на себя, Двалин ещё раз прокричал, — Давай два, одного мало будет!
Пока Синги хлопотала с пивом, я начал свой рассказ. Пришлось немного приврать, ведь сидящим здесь мужчинам совсем необязательно знать, что я могу буквально выпивать все силы из Ледяных Ведьм Иррисена. Слушая, как я сначала Магической Рукой приманил нож, потом освободил себя, ну а следом смог прикончить двух взрослых людей, одним из которых была сильная ведьма, мужчины только раз за разом прикладывались к кружкам. Закончил я свой рассказ тем, как я во главе освобождённых мной пленников ударил в спину культистам.
— Я точно сочиню об этом песню! — грохнув кружкой по столу, прокричал Ульфар, — Такой подвиг не должен быть забыт!
— А я с удовольствием послушаю! — подхватил Двалин.
— Ну а что по поводу моих трофеев? — решил вернуться к главному я.
— Хм, они хороши, и топор, и кинжалы, и меч, — почесав бороду, ответил Двалин, — правда, топору не помешало бы сменить рукоять, больно сильные на ней царапины, а вот меч…
— Осторожно, — успел крикнуть Ульфар, перед тем, как Двалин успел взять в руку лежащий недалеко от него короткий меч.
— Борода тролля! — прокричал Двалин, который всё же успел коснуться рукояти.
— Ух, успел, — выдохнул Ульфар, — это же меч ведьмы, а эти твари любят зачаровывать своё оружие так, чтобы никто не мог к нему прикоснуться.
— Я уже понял, — махая немного обморозившейся рукой, ответил дворф.
— Странно, а я его держу спокойно, — подтверждая свои слова, я спокойно взял в руки меч.
— Да как так-то — удивлённо произнёс Ульфар, — тебе же должно было руку до локтя в ледышку превратить.
— Не знаю, — пожал плечами я, — меня он только немного холодит, даже приятно.
— Похоже, мечу он понравился, — пришёл к единственному логичному выводу Двалин.
— Похоже, — согласился Ульфар.
— Рукоять для топора я тебе слажу, меч, сам понимаешь, кроме тебя никому в руку не дастся, кинжалы, если хочешь, могу купить, но думаю, они тебе и самому пригодятся, — подвёл итог разбору первой партии трофеев Двалин, — у тебя есть что ещё показать?
— А как же, — улыбнулся я и извлёк из сумки ещё одну, правда меньше и без всяких внутренних увеличений.
В этой котомке, которая весила как минимум килограмма четыре, у меня лежали все драгоценные камни и прочие украшения, которые я забрал с трупов и вещей моих неудавшихся убийц. Приятный уху звук трущихся друг о друга камней, заставил мужчин немного вздрогнуть. Развязав завязку, я максимально её ослабил так, что куча самоцветов и украшений явили себя миру, а несколько мелких камней так и вовсе упали на стол.
— Великие северные фьорды!
— Мать моя каменный великан!
— Ага.
— Ты в курсе, сколько всё это стоит? — ошеломлённо спросил Двалин.
— Только если примерно, — улыбаясь ответил я, — Собственно поэтому я и пришёл к тебе, дядька Двалин. Не чужим же людям доверять такое.
— Тут ты прав, парень, — заворожённый сиянием камней, ответил Ульфар, — узнай, кто-нибудь о таком богатстве, и я бы и ломаного гроша не поставил на твою жизнь.
— Верно говоришь, тут же есть всё, и алмазы, и рубины, и даже клятые морозные самоцветы! — возбуждённо произнёс Двалин, — один такой камушек, — он достал из общей куче красивый бледно-голубой камень, — стоит около полутысячи золотых.
— А остальные?
— Надо смотреть, — немного нахмурился Двалин, — если ты не против, я отнесу эти камни Бофуру, нашему главному ювелиру, а он даст тебе справедливую цену.
— Согласен, — пожал плечами я, прекрасно зная, что меня не обманут, не потому что все дворфы такие честные, а потому что я внук Хильды и ученик Нори.
— Надеюсь, это всё? — решил уточнить Двалин, — По глазам вижу, что нет, давай, выкладывай остальное.
И я выложил. Один за другим на стол ложились небольшие свёртки, в которых что-то мягко позвякивало. Когда их набралось шестнадцать, я аккуратно, и не сводя взгляда с лиц мужчин, открыл самый верхний.
— Что это за дрянь⁉ — возмущённо произнёс Двалин, когда увидел пыточные инструменты, — Ты с ума сошёл Эрик, приносить мне такое⁉
— А ты, дядька Двалин, возьми вот этот ножичек в руку и скажи мне, из чего он? — загадочно улыбнулся я.
— Маленький паршивец, — уже намного спокойней сказал он, — ладно, давай сюда!
Положив дворфу мифриловый нож в руку, я стал ждать. Гримасы на лице Двалина сменялись с одной на другую: отвращение, непонимание, осознание, шок. Поняв, что у него в руках, дворф начал чуть ли не обнюхивать нож, который держал в руке.
— Ну что там? — не выдержав спросил Ульфар, уже немного захмелевший.
— Чтобы у меня борода выпала, это же мифрил! — восторженно произнёс Двалин.
— Точно? — неверяще спросил выходец с севера.
— Точнее не бывает! (дворф.) Прокляни их Тораг! Такой метал и так мерзко использовать! Чтоб камень никогда их не принял! — экспрессивно произнёс Двалин, даже перейдя на родной язык.
— Согласен, — подхватив какой-то хитрый зажим, и повертев его в руках, подтвердил Ульфар.