— Эт, ваша милость! — взяв себя в руки, Альвин решил всё же приблизиться ко мне, — я, значится, это… Не подумайте, что я чего плохого думал, значится, просто…
— Расслабься Альвин, — прервал его монолог я, — мы с тобой договорились о моём найме? Договорились. Так что не нужно лишних расшаркиваний, лучше покажи, куда мне ехать.
— Да, конечно, ваша милость, следуйте за мной, — видимо окончательно поняв, что претензий у меня к нему нет, Альвин немного расслабился.
Лагерь каравана, с которым мы отправимся, находился на небольшом удалении от дороги: три десятка палаток, полсотни телег, ну и небольшой табун, пасущийся на ближайшем лугу. Сколько конкретно людей в этом караване я сказать не мог, но явно немало.
— Вот, значится, ваша милость, мой караван, — с гордостью произнёс Альвин, разведя руки в стороны.
— Достойно, достойно, — оценил я не только размеры, но и организацию стоянки, — а теперь…
Попробовав слезть с лошади, я понял, что у меня возникли кое какие проблемы. За час в седле, ноги и задница одеревенели и почти перестал гнуться. Разогнав кровь целительной энергией, я кое-как слез с лошади, а точнее почти скатился с неё. Дополнительной пикантности добавил ехидный взгляд скакуна, или это мне просто померещилось.
— Ваша милость, как вы? — тут же подскочил Альвин, помогая мне не упасть.
— Всё в порядке, и я уже говорил, не надо всех этих титулов, оххх — окончательно укрепившись на твёрдой земле, я почувствовал все прелести первой поездки верхом.
— Как же вас так угораздило? — с участием спросил Альвин, — Неужто седло плохое сделали?
— Нет, всё намного проще, — ответил я, — просто это моя первая в жизни прогулка верхом.
— Как же так? — неверяще спросил мужчина, в то время как я помогал Миэль спуститься на землю.
Пока Альвин собирал свой треснувший внутренний мир воедино, я помог полуэльфийке сползти с седла и размять ноги. Наверняка, торговец, родившийся и выросший в Талдоре, где нельзя представить себе рыцаря, да и просто благородного в отрыве от коня был в полнейшем культурном шоке. Ничего, думаю, после краткого пояснения я смогу ему объяснить, что к чему, заодно надо будет попросить кого-нибудь из караванщиков научить нас не только как правильно ездить верхом, но и как ухаживать за скакуном.
— Альвин, — привлёк внимание я ушедшего в себя мужика, — давай я тебе всё позже объясню, а сейчас, покажи, куда можно поставить палатку.
— Да, конечно, ваша милость, пойдёмте за мной, — всё ещё находясь где-то в своих мыслях, Альвин как заведённый пошагал в сторону палаток своего каравана.
Идя за ним и ведя лошадей за уздечки, мы с Миэль понемногу привыкали к невероятным ощущениям. На свободной площадке посреди лагеря, мы развернули нашу юрту, вызвав ещё одно проявление эмоций у нашего сопровождающего. Пока Миэль забралась внутрь, в поисках книги рецептов и, решив сразу начать приготовление снадобий, которые нам помогут, сам я остался держать коней. Дав Альвину немного времени, я всё решил вывести его из медитативного транса.
— Альвин! Ты меня слышишь⁉ — немного громче чему нужно произнёс я, стараясь привлечь его внимание.
— А? Да конечно, что такое, ваша милость?
— Мне нужен кто-то, кто умеет обращаться с лошадьми, ну там снять седло, причесать и всё такое прочее, и есть такое время, когда в одном месте собирается весь караван?
— Хорошо, я пришлю кого-нибудь, только… — сложив всё что увидел и услышал вместе, мужик решил не озвучивать до конца свой вопрос, — а собираемся мы все вместе, только если к вечеру, в центре, только зачем вам это, ваша милость?
— Просто хочу кратко рассказать свою историю, — ответил я, удержав внезапно дёрнувшуюся лошадь, — точнее, как я стал рыцарем и почему ни черта не понимаю в лошадях. И предвидя твой вопрос, да я прекрасно знаю, как это выглядит, так что хочу сразу всё прояснить.
— Хорошо, ваша милость, тогда ждём вас вечером у нашего костра, скажу Дженни приготовить сегодня парочку дополнительных порций, — уже осознанно кивнул он, и уже собирался уходить.
— И про конюха не забудь, — кинул ему вслед я, размышляя, что делать со стоящими рядом со мной скотинами.
С одной стороны, халява — это хорошо, а вот с другой, такой подарок от барона — это дополнительный геморрой на мою голову. Лошадь надо кормить, поить, ухаживать и подковывать. С последним проще всего, приходилось подобным заниматься, но вот с остальным полный швах. Хорошо ещё, что лошадки хоть и сильные, и растились для конных сшибок, всё же послушные, а то не знаю, что бы я делал, начни они проявлять норов.
Через несколько минут, ко мне подбежал парень, представившийся Хью, его то и посла ко мне в помощь Альвин. Объяснив свою ситуацию пареньку, который очень странно на меня после этого посмотрел, но никак по-другому не отреагировал на данную странность, началась моя учёба, для прохождения которой я заодно вытащил и Миэль из недр юрты.
Хью, по моей просьбе, начал с основ: как снять и надеть седло и уздечку, как подготовить лошадь к отдыху, и как поступать со свалявшейся шерстью. Уже позже мы перешли к другим премудростям, а под конец, когда Хью понял, что мне с одной стороны всё равно на лишний этикет, но с другой полного панибратства я не потерплю, наше общение приобрело более непринуждённый формат. До вечера мы с Миэль постигали науку ухода за скотиной, и сами лошадки как будто стали к нам получше относиться, особенно после того, как мы надели им на морды торбы полные корма.
Ближе к закату, когда со стороны центра лагеря потянуло чем-то вкусным, наша с Миэль стоянка окончательно стала напоминать место жительство какого-нибудь кочевника: юрта — есть, коновязь — есть, сами кони — тоже есть. Высвободив напоследок Фрэки из татуировки, и успокоив запаниковавших лошадей, испуганных резким появлением хищника, мы с Миэль отправились к центру стоянки каравана, отставив фамильяра сторожить наше имущество.
Вокруг большого костра уже успело собраться большинство обитателей лагеря, кто-то переговаривался, кто-то молча ел похлёбку из деревянных плошек, но стоило в поле зрения появиться мне с моей спутницей, как большинство разговоров стихло. Кто-то смотрел на меня с интересом, кто-то с лёгким оттенком презрения, видимо заметив мой конфуз с лошадью, но большинство всё же были настроены весьма доброжелательно.
Получив похлёбку из общего котла, я быстро проглотил её, отметив не самый плохой вкус, и отставил её в сторону.
— Кхм, кхм, — привлёк я внимание всё ещё достаточно тихих людей, — со многими из вас я не знаком, поэтому хочу представиться, зовут меня Эрик, а мою спутницу Миэль. Как вы уже знаете, я являюсь помазанным рыцарем, — толпа почти одновременно закивала, — и большинство из вас уже видели наш конфуз со спуском с лошадей.
Большинство из присутствующих задумались, и, кажется, я понял почему. Всё же такие слова как конфуз и прочие высокопарные выражения не особо знакомы простым людям. Дождавшись, пока они поймут о чём я по контексту фразы, я продолжил свой рассказ.
— Так вот, скажу сразу и откровенно, сегодня на лошади верхом я был первый раз. Да, я рыцарь, который совершенно не имел дела с лошадьми, и чтобы у вас не было лишних поводов для неправильных мыслей, я просто расскажу, как именно стал рыцарем и почему не умею обращаться с лошадьми.
Толпа мгновенно затихла, приготовившись жадно слушать мой рассказ, ведь история о том, как кто-то стал рыцарем, причём очевидно миновав стадию оруженосца, обещала быть как минимум интересной. Не особо вдаваясь в подробности, я поведал о том, как вырос при храме Дезны в Абсаломе, как рос там и о том, почему на всём острове Кортосе так мало лошадей. Бывалые караванщики диву давались от того, что целый город ничего не может поделать с племенами кентавров, из-за которых собственно на Кортосе и не используют лошадей. Конелюди, видите ли, считают и всадников, и их лошадей своими конкурентами и прямой угрозой их существованию, ни всадников на грифонах, ни на гиппогрифах и прочих экзотических животных, а именно на лошадях. Поэтому правители Абсалома и решили отказаться от использования лошадей, чтобы не провоцировать ненужных конфликтов с кентаврами.
Выждав несколько минут для того, чтобы караванщики полностью осознали масштаб проблемы и ситуацию на моей родине в целом, я перешёл к сути. Рассказ я начал с того, как в один спокойный вечер у порога храма Дезны оказался целый герцог Максимус Криг, которой был широко известен на территории Талдора. Следом я рассказал о цели его прибытия в Абсалом и о своей неожиданной связи с ним, ну и о том, как я решил помочь своему деду, которого видел в первый раз в жизни, спасти своего единоутробного брата, которого не видел ни разу.
Окинув взглядом караванщиков, я остался доволен произведённым эффектом: у детей горят глаза в ожидании увлекательной истории, женщины сетуют на то, как омерзительны похитители, а мужчины сжимают кулаки в предвкушении схватки. Дальше мой рассказ плавно перетёк на события в поместье. На то, как подлый дворянин озвучил свой план, как попытался бахвалиться, и как я сам готовился к бою. Не удержавшись, я сотворил небольшой рой бабочек, чтобы придать моему повествованию большей театральности.
Когда герцог произнёс свою фразу «За честь и отвагу! Вперёд мои воины!», я выпустил заготовленный рой, вызвав бурную реакцию слушателей. Ну а дальше я описал саму схватку, без кровавых и мерзких подробностей, пока не дошёл до того момента, когда мерзкий похититель не решил прикрыться маленьким ребёнком. Упоминание треска ночной рубашки мальчишки, и начало его падения, вызвало ещё одну бурю эмоций, и я, выдержав небольшую паузу, поведал о своих действиях и под конец выпустил на свободу крылья. Закончив повествование своим посвящением в рыцари.
Ещё раз посмотрев на лица караванщиков, мне показалось, что я слегка переборщил и мой рассказ оказался слишком большое впечатление на собравшихся, всё же не так часто простолюдины слушали подобные истории, а если и слышали, то зачастую в исполнении бардов.