Словно пантера, он легко перемахнул через забор базы и, рванул в лесополосу.
Прекратив паниковать, я собрался с мыслями, сконцентрировал прану в кулаке и что было силы врезал здоровяку в бочину. Сволочь даже не охнула!
При свете месяца и звезд я смог получше разглядеть эту тварь — одет как классический ниндзя, из-за плеча даже выглядывает черная рукоять ниндзято. Зато лицо скрывает не повязка, а всем известная маска Гая Фокса. Главный атрибут Анонимуса и комплекция моего похитителя довольно забавно сочетались с традиционным нарядом средневековых японских шпионов.
Не желая просто так сдаваться, я дважды ударил здоровяка. После четвертого удара, услышал насмешливый голос:
— И это все? — ниндзя неожиданно остановился на небольшой, окруженной высокими деревьями полянке, и от плеча швырнул меня, как бумажный самолетик. Я пролетел метров пятнадцать, прежде чем приземлился в траву, тут же вскочил на ноги, только сейчас осознав, что я в одних трусах. Ну еще бы — прямо из постели вытащили…
Взглянул на свои пальцы. Хм, он как-то умудрился стянуть с меня три кольца, пока я спал. Держателя с банковской картой на шее тоже нет. Юры я поблизости не наблюдаю. Черт, странное какое-то похищение.
Быстро огляделся — за считанные секунды меня утащили довольно далеко. Ну и скорость у этого ниндзя.
— Так и будешь стоять, комаров кормить? — усмехнулся похититель, не сдвинувшись с места. — Может меч достанешь?
Он специально оставил на мне кольцо-оруженосец? Черт, да что здесь происходит?
Я сконцентрировал прану в печатке и тут же ощутил вес сдвоенной портупеи. Попробовал достать катану — как обычно, просто так не получается.
— Кстати, — усмехнулся ниндзя, когда я вытащил из ножен саблю, — нормально себя чувствуешь без коляски-то?
После его слов, неожиданно потемнело в глазах, а тело прошила невыносимая боль. Скривившись, я сильнее вцепился в рукоять своего оружия.
— Глупости все это — пылинки с себя сдувать, — заявил ниндзя и… исчез!
А через мгновенье появился прямо передо мной. Мы скрестили клинки — неожиданный странный бой начался.
Глава 14. Такэдзо
— Веселей! Чего как вареная муха! — кричал ниндзя, осыпая меня градом ударов. Он отпрыгивал назад и тут же, не давая продыху, возвращался с тяжелым выпадом. Лупил настолько сильно, что у меня вскоре начали неметь руки. Дважды я едва не разжал пальцы, только чудом удержав саблю.
— И это все, на что ты способен, увалень? — веселился громила. — Мне даже напрягаться не приходится, — хохотнул он и, не переставая наносить удары коротким ниндзято, запустил правую руку за пазуху. Извлек на свет божий пузатую фляжку и, откупорив предварительно большим пальцем, приложил к губам.
Сволочь, он даже не смотрит в мою сторону! Играется! Бьется одной левой! А я все равно с трудом сдерживаю натиск этого чертового Анонимуса!
— Фу-фу! — отлипнув от фляжки, обиженно протянул он. — Рядом с таким слабаком у меня даже саке скисло! Получай за это!
Не успел поставить блок и пропустил миддлкик. Мне в бок будто автомобиль врезался — я пулей улетел на несколько метров, рухнул в траву, по инерции перекатился и обессиленно распластался на спине. Черт, если б в последний миг инстинктивно не укрепил корпус праной, схлопотал бы разрыв внутренних органов. А так… очень надеюсь, что отделаюсь лишь обширной гематомой.
— Хо-хо, — усмехался ниндзя, подпрыгивая как боксер и развлекая себя боем с тенью. — Похвально! Ты выжил после моего легкого пинка и даже относительно цел, — он перестал прыгать и повернул свою маску в мою сторону. — Но вот то, что ты решил прилечь и отдохнуть, — злобно прошипел похититель, — ни в какие ворота не лезет, увалень!
Он вновь исчез из виду, а через мгновенье, схватив меня за шею и за ногу, поднял над землей. Он с силой швырнул мою тушку и на сей раз я пролетел не меньше десяти метров, но приземлиться так и не успел, ниндзя, появившись из ниоткуда, подхватил меня и бросил в обратную сторону.
— Ха-ха! — усмехнулся он, снова не дав мне коснуться травы. — Тебе подходит роль безвольного мешка, увалень!
Сил сопротивляться практически не было, однако нутро распирало от праведного гнева. Что эта тварь себе позволяет? Даже если ты такой сильный, я не позволю так со мной поступать!
Когда ниндзя в шестой раз схватил меня для очередного броска, я развернулся к нему лицом и, вложив остатки праны в клинок, рубанул, что было мощи. Он поймал мой удар на предплечье левой руки, словно я бил не острой саблей, а поролоновым валиком. Держа меня за шею правой рукой, он проскользил левой по лезвию и, схватив мое запястье, сильно сжал пальцы.
— А-а-а!!! — я закричал, выпуская саблю из рук.
В следующий миг меня впечатали в землю. Я немного укрепил спину крохами оставшейся праны, но избежать боли не смог.
— К-х-х… — выдохнул я — от удара сбилось дыхание.
Ниндзя подобрал мою саблю и отшвырнул ее в сторону.
— Достань катану, — серьезным тоном велел он.
— Пошел ты, — прошелестел я и попытался в него плюнуть. Получилось отвратительно — слюни попали мне же на грудь.
— Достань. Свою. Катану! — по словам повторил он, надавив ногой мне на солнечное сплетение.
Сука… ты сам напросился…
Уже знакомое чувство охватило меня. Трава вокруг начала колыхаться от моей ёки. Как и в прошлый раз демоническая энергия выходила черными кругами, словно кольца сигаретного дыма.
Придавленный к земле я умудрился выхватить искрящий белыми молниями меч, и из неудобного положения ударил похитителя в низ живота. Мощный белоснежный разряд несколько секунд терзал его тело. Ниндзя стоял неподвижно, как скала, и ухмылялся.
— Можешь ведь, увалень, — хмыкнул он, когда клинок перестал искриться, и снова исчез. — А теперь пора спать, — ниндзя навис надо мной и приставил сложенные для щелчка пальцы к моему лбу. — Пока…
От убойного щелбана я тут же потерял сознание.
— Это недопустимо, уважаемый! Как врач и целитель я не могу сего позволить! — сквозь сон я слышал недовольный голос Валентина Абрамовича.
— Да ладно тебе, эскулап! Не переживай так, а то морщин прибавиться! — хм… этот голос мне определенно знаком, но кому он принадлежит? Неужели…
— Да что вы такое себе позволяете?! — почти перешел на визг престарелый доктор. — Евгений Сергеевич? Я не нанимался работать в таких условиях!
— О-у… — мой стон прервал препирательства. По мере того как я приходил в себя, все сильнее чувствовал боль по всему телу. Меня будто раскатали скалкой, а теперь жарят на электрогриле, придавив с двух сторон тяжелыми пластинами.
— Ну что, увалень, проснулся?
На моем столе, улыбаясь, сидел высокий широкоплечий азиат в просторных шортах, майке и модных зеркальных очках. Его лицо украшала аккуратная эспаньолка, а длинные волосы были зачесаны назад и зафиксированы металлическим ободком. Огромные пальцы обнимали перстни и печатки.
— Чего пыришься? — хмыкнул незнакомец, взяв со стола уже знакомую мне фляжку и смочив горло.
По-русски он говорил на удивление чисто, но больше меня все же поражали размеры этого мужчины. Навскидку его рост сто девяносто пять сантиметров. Никогда не видел таких высоких и крепких азиатов.
— Молодой человек, как вы себя чувствуете? — быстро подскочил ко мне целитель. Из троих посторонних в моей комнате он один стоял на ногах рядом с кроватью. Последний же — Гоблин, сидел дальше всех на стуле, задумчиво глядя на нас.
— Да что ему будет-то, эскулап? — хмыкнул здоровяк, за что Валентин Абрамович одарил его очередным пренебрежительным взглядом.
— Молодой человек, — доктор снова обернулся ко мне, — вам стоит сосредоточится на восстановлении энергетических каналов. Как ваш лечащий врач я настаиваю на этом.
— Что ты из него тряпку-то делаешь, эскулап? — хлебнув своего пойла, азиат покачал головой.
— Ну знаете ли, — прошипел Валентин Абрамович, — я всего лишь выполняю свою работу! И должен заметить, уважаемый, выполняю хорошо.
— Я тоже делаю свое дело, эскулап, — пожал плечами здоровяк. — И делаю его лучше.
— Ну конечно, — вскинул голову целитель, — калечить всех подряд — великое дело.
— Ну не надо мне льстить, — улыбнулся его оппонент, — не всех подряд. А только избранных.
Тело ужасно ныло, тошнило. Я с трудом держался, чтобы не завыть от дикой боли, и их проклятая перебранка лишь подливала масла в огонь. Как бабки базарные, что б их… башка трещит от всего этого балагана…
— Эй… — протянул я. — Пожалуйста, хватит… — поморщился, слова давались мне с трудом.
— Больно, да? — осклабился здоровяк. — А ты как хотел, увалень? Жизнь — боль.
— Вам нужно отдохнуть, молодой человек, — по-доброму проговорил доктор, тоном мамочки, пытающейся успокоить малыша, — боль пройдет…
— А толку-то? — отлипнув от фляги, хрюкнул азиат. — Ну исцелится он, эскулап, а потом придет какой-нибудь Наставник или группа Учителей, и все — ни вашего сокровища, ни всех вас. Сечешь? Есть, конечно, у вас кольца-усиления… Но сам понимаешь, эскулап, подобные артефакты — это тебе не заварной рамен — каждый день на скорую руку их не попользуешь. Тельце не выдержит.
Старый целитель ожег взглядом громилу, но ничего не ответил. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь звуками «глык-глык» с которыми азиат хлебал из фляжки.
Сквозь гул в моей голове медленно зарождались мысли, постепенно возвращалась возможность соображать. Правда пока она вылилась лишь в один повторяющийся вопрос: «Что здесь делает этот чудила?»
— Гоблин, — обратился я к до сих пор молчавшему Евгению Сергеевичу, — скажи, кто твой гость? — кивком головы указал на азиата. Этот жест дался мне очередным приступом головной боли, но я не подал виду.
— Хм, хороший вопрос, — хмыкнул Оглоблин. — Эй, гость, — повернулся он к здоровяку, — не хочешь представиться парню? Все-таки после того, что ты с ним сотворил ночью, можно хотя бы и имя назвать.
Я на секунду поморщился, но быстро вернул лицу напускную невозмутимость. Еще не хватало, чтобы эта троица заметила, что плохая шутка меня задела.