ардии старшего сержанта Ригера, заменившего сорванцу Степу отца и мать.
Вхожу в комнатку служанки. У Юльки своя личная каморка, пусть небольшая, зато уютная, с кроватью, шкафом для одежды, сундуком с вещами, выполняющим заодно функцию стула, и даже небольшой столик, на котором рядом с вылизанной от мёда тарелкой стоят приготовленные братом Симоном, нашим лекарем, снадобья.
Местной медицине я не доверяю категорически, но хирургия и приготовленные с применением магии алхимические средства кое-как спасают репутацию здешнего здравоохранения. Начальник монастырской лечебницы ведь маг-целитель, как и моя замечательная кузина Юлиана Неллерская. Но та осталась в столице герцогства, а брат Симон, что называется, тут, под рукой. Так почему бы не воспользоваться услугами целителя? У меня магических возможностей намного больше, но до высот его опыта мне ещё как до Китая раком.
— Смотрю, порозовела. — констатирую непреложный факт. — Лучше стало? А с головой как? Дружишь? — чувствую, сейчас начнёт каяться, поворачиваю голову к моей временной служанке. — Ангелина, выйди. Ты тоже, Ник, не нужно здесь уши греть.
Беспрекословного повиновения от своих людей специально не добивался, как-то само собой так получилось, что слушаются меня как отца родного.
Наверное, в этом не только заслуга моих статусов — настоятеля и аристократа, а, видимо, интуитивно ими чувствуется умственное превосходство много пожившего — сорок семь лет не шутка — человека, немало повидавшего, тем более, уроженца мира, гораздо более развитого, чем здешний, и обладающего огромным массивом информации.
Обоих — служанку и новика гвардии — словно ветром сдуло. И дверь плотно прикрыть за собой не забыли.
— Господин, милорд, простите за то, что я вам наговорила. — всхлипнула Юлька, расположившаяся на постели в полулежачем положении, опираясь спиной на большую подушку. — Пожалуйста. Мне стыдно и страшно. Я вам хотела сказать, что…
— Ты про то воспоминание, когда меня тётка Эльза крапивой отходила за то, что я у неё под забором со спущенными штанами устроился? — прерываю её. — Так это ерунда. — сажусь на постель в ногах у девушки и улыбаюсь. — Конечно, не стоило об этом орать на всю обитель, да ещё обращаясь ко мне на ты, но с больной какой спрос? Главное, другого никто не слышал. Как ты его. — показываю пальцем в потолок. — Ругала и обзывала. Помнишь?
— Помню. — прошептала девчонка, побледнев.
Она прекрасно понимает, чем ей богохульство могло грозить, не раз на казнях присутствовала.
— Плохо, что помнишь. Забудь немедленно. — говорю с нажимом. — Это мой приказ. Поняла? И всем говори: провал в памяти. Договорились?
Мой бывший сослуживец Алексей Беженцев, когда чего-нибудь чудил по пьянке, всегда пользовался таким методом отрицания. Действовало там, сработает и здесь. Благо, опасные слова кроме меня и Ника никто не слышал.
А вообще, я ей благодарен. Если бы не её тяга к сладостям, пускать бы мне сейчас ртом пузыри. В лучшем случае. В худшем же, мог такого наговорить, что как и прежнего настоятеля обители передали бы Наказующим. Хотя, нет, это перебор. Я всё-таки представляю род Неллеров.
Перед Создателем все равны, но некоторые равнее. Местной инквизиции бастард Степ не по зубам, а вот запереть меня до самой смерти где-нибудь в отдалённом замке вполне могли.
— Договорились. — робко улыбнулась Юлька. — Я уже могу вернуться к службе.
— Не торопись. — великодушно отмахиваюсь и встаю. — Смотрю, ты долго на ногах не устояла, опять легла. Так что, отдохни ещё пару деньков и не переживай, Ангелина твоё место не займёт.
Под окнами раздаётся громкая ругань. Здешняя нецензурная брань ничуть не слабее русской. Подхожу к оконцу и вижу во дворе, как двое рабов-золотарей, одетые в грязные лохмотья пожилые, но довольно крепкие мужики, с трудом удерживают от опрокидывания накренившуюся на сломавшейся телеге здоровенную бочку с дерьмом.
Вот придурки, не дай Создатель под моими покоями сейчас содержимое выльется. Понятно, золотари не виноваты, что передняя ось, смотрю, сломалась, за содержание в исправности повозок у меня в обители другие люди отвечают, но могли же идиоты другими маршрутами перемещаться.
— Держите-держите! — к золотарям устремились возничий другой телеги, отъезжавшей от стекольной мастерской, подмастерье стеклодува и дворовый. — Сейчас подсобим!
Хорошо, коли так. Если всё же вонючку у меня под носом прольют, не пожалею обормотов. Тут и так в средневековье весьма специфические запахи повсюду где люди, мне ещё только клоаки под носом не хватает.
Бросаю взгляд на повозку с продукцией стеклодувной мастерской и вижу на ней открытые ящики, поверху выступающие стружкой из столярки.
Это я подсказал, чем можно перекладывать стеклянные бутылки, стаканы, графины и тарелки, чтобы не бились. Вроде не бином Ньютона, а без меня долго бы не догадались так сделать.
Чёртова война, как не вовремя. Сейчас бы снимать пену сверхприбылей от нового вида товаров, да спокойно жить не дают. Увы, долго быть монопольным производителем чего-либо в Паргее невозможно. Отсутствует патентное право. Не месяц, так год, не год, так пара-тройка лет, и любую мою новинку станут выпускать все кому не лень. Козлы.
Хотя, с некоторыми новшествами торопиться не собираюсь. Та же лежащая на поверхности идея с книгопечатанием отложена мною далеко-далеко, глубоко-глубоко в сознании. Зачем я буду лишать основной статьи дохода наш орден Молящихся в целом и мою обитель в частности? Жили до меня сотни лет, переписывая книги перьями и чернилами, проживут и ещё десяток-другой годов, а там посмотрим.
Другие же идеи, текущего, так сказать, момента, буду внедрять аккуратно и почти незаметно для соседних земель. В конце концов, и на Земле в эпоху средневековья монастыри являлись двигателями прогресса, не будет ничего плохого, если в королевстве Кранц Готлинская обитель ордена Молящихся внесёт свой вклад в развитие технологий.
— Господин? — почему-то с тревогой спросила с кровати мою спину Юлька.
Почему-почему, да потому. Пока не привыкли мои помощники к необъяснимым зависанием их настоятеля в своих размышлениях.
— Да, Юль. — повернулся от окна, убедившись, что коммунальной катастрофы удалось избежать, там на выручку ассенизаторам ещё конюхи прибежали, и мальчонку за мастерами послали. — Я пойду. Успокоилась? Всё, забудь. Что было, то травой поросло.
Меня ожидает милорд Карл. Наши тренировки в применении боевых плетений никто не отменял. Единственное изменение произошло лишь в том, что теперь на наш импровизированный полигон нас сопровождают десяток солдат, или гвардейцы, или кавалеристы.
Вот так попытка моего отравления лишила меня относительной свободы перемещений, точнее, ужесточила их. Так-то настоятеля Степа и до покушения не сильно без внимания оставляли.
— Ну что ещё, Сергий? — на выходе в общую комнату застаю в ней своего секретаря. Ни минуты покоя от него. — Сказал же, все бумажные дела после обеда. — в руках у Серёги какой-то свиток. — Вернее, после тренировки с братом Максом. Или что-то срочное? — протягиваю руку, хорошо, что не ноги.
Не так просто совмещать большое количество монастырских дел, лежащих на моих, пока ещё не окрепших плечах, придумывать улучшающие обиход или повышающие доходы новшества, личное развитие — физическое и магическое, реагировать на интриги помощников и готовить обитель к обороне. Но пока справляюсь.
— Послание от вашей сестры маркизы Агнии. Только что гонец привёз.
— Тогда, всё правильно, это вне очереди любых дел. — разворачиваю письмо на ходу, направляясь в свою комнату отдыха, совмещённую с гардеробной. — Найди милорда Монского, он где-то в казарме. Скажи, что сегодня выедем на тренировку чуть пораньше. Да, ты перерисовал хотя бы одно плетение магического щита?
— Два.
— Создатель, какой же ты у меня молодчина. — наконец справился с сургучной печатью и развернул свиток, уже у шкафов с одеждами, их у меня столько, что любая кокетка могла бы позавидовать. — Отдай их милорду. Пусть учит.
Секретарь отправился выполнять указания, а я углубился в ровные строки, написанные учёным рабом полковника Агнии Неллерской. В отличие от кузины Юлианы эта моя сестрица водить пером по пергаменту не любила, предпочитала надиктовывать.
Глава 2
Были сборы недолги, от Кубани до Волги мы коней поднимали в поход. Так в революционной песне звучало, примерно таким же оказался смысл послания маркизы Агнии своему сродному брату Степу.
Северное войско кранцевской армии свернуло свои лагеря у Лос-Аратора, предоставив горожанам возможность защищаться силами графской дружины и своего ополчения, если вдруг виргийцы подойдут к их стенам, а само двинулось ускоренным маршем на юг к Готлину.
Ну, это моя прекрасная сестра так написала, что ускоренным. Я-то человек взрослый, здравомыслящий и имею адекватное представление о том, как перемещается средневековая армия.
Караван, как известно, движется со скоростью самого медленного верблюда, а здешнее войско держит темп по самой разбитой и часто ломающейся обозной телеге. Качество же повозок я сам только что наблюдал. Помножим это на состояние дорог, и получается, что раньше, чем через пять дней мы с полковником Агнией не увидимся.
Чувствую, что я весь в нетерпении от ожидания приезда маркизы Неллерской. Вроде и привязаться ещё не успел, а вот поди ж ты, а? Понятно, слишком многое мне хочется с ней обсудить, вопросов накопилась уйма.
Агния очень информированная аристократка и вряд ли что-нибудь будет от меня скрывать. Она хорошо ко мне относится, ведь я напоминаю ей лицом отца, которого сильно любила. Так уж получилось, что Джей, мой старший сродный брат, больше похож на свою мать герцогиню Марию.
— Там лейтенант Николас пришёл. — доложила Ангелина, когда я уже цеплял к поясу меч. Занятия магией не отменяют необходимости быть готовым постоять за себя сталью клинка. — Хочет доложить результаты дознания.