— Знаю, знаю. — смеётся и совсем вдруг неожиданно, звонко так, чмокает в щёку. Даже не думал, что маркизы, высшие аристократки, могущественные магини, полковники могут так делать. Тронут. Нет, правда, что-то в душе так ёкнуло. Вот из-за Агнии и кузины Юлианы буду твёрд как скала — или алмаз точнее? — в преданности роду Неллеров и отстаивании его интересов. — Ты же меня обрадовал. Поздравляю с инициацией, Степ, поздравляю!
— Знаешь, но не всё. — говорю с загадочной физиономией. Леська называла такое странным словом заспойлерить. В переводе с современного, намёком создать интригу. Кажется так. Но не точно. Вижу промелькнувшее в глазах сестрицы любопытство. — Но ты ведь, наверное, хочешь привести себя в порядок с дороги?
— Хочу, ещё как хочу. — кивает и оборачивается к своим сопровождающим, пожилому, усатому что тот Тарас Бульба, сержанту и красавцу лейтенанту. Странно, при отъезде из Неллера у неё другой красавчик был, капитан. Присматриваюсь, нет, не того разжаловала, нового фаворита завела. Эх, Агния, Агния, всё же ты у меня, похоже, ветренная особа. А с другой стороны, имеешь полное право, ты совершенно свободна от каких-либо обязательств перед мужчинами. — Остаёмся здесь с ночёвкой. Леонид, распорядись разместиться в гостинице. Если мест не хватит, то пусть разбивают бивак или снимут дом в предместье.
— Как это не хватит? — возмущаюсь. — Милорд Карл, займитесь. Найдите брата Георга, я разрешаю постой внутри монастыря.
Из кареты с вещами вышли две девушки-близняшки, на обеих тонкие серебряные ошейники. Понятно, служанки маркизы. Пухленькие, аппетитные, кровь с молоком, симпатичные. Только мне не до любования ими. Увидев, какими глазами мой вассал смотрит на Агнию, сразу понял, парень пропал.
Ёшкин кот, на кой она тебе, дружище? Красавица, да, но кто она и кто ты? Ох, не было печали, купила баба порося. Эх, Карл, Карл.
— Мы едем? — напомнил ему о поручении лейтенант.
— Да-да, конечно. — ответил бледный мой приятель, не в силах отвести взгляд от полковника-магини. — Поедем. — наконец нашёл в себе силы и развернул коня.
Вовремя подвернулся вернувшийся с кухни брат Кирилл, доложивший, что повара задачу поняли и постараются не ударить в грязь лицом. Отправил его к тётке Вале на кузню, обедает та вместе с мужем.
— Баню нужно истопить как можно быстрее. — напутствую Кирилла.
Веду сестру в гостевые покои. Есть тут у меня и такие. Для особо важных персон. На моей памяти в них ещё никто не жил, а вообще иногда, до меня, останавливались графы или члены герцогских семей.
Самих герцогов вроде ни разу не было, а вот королева, бабка нынешнего нашего монарха, селилась давно. Вымаливала спасение от бесплодия, от которого почему-то даже самые сильные маги-целители не помогали. Впрочем, для меня нет ничего удивительного, Дашина подружка, хотя были с мужем абсолютно здоровыми, смогла только в сорок родить. И без всякой помощи со стороны медицины.
Королеве наш источник помог, иначе Кранцем сейчас бы правил другой король, а не Эдгар Саверской династии.
Пока поднимались, Агния меня вопросами не мучила, понимала, что не время для серьёзного разговора, больше с юмором делилась своими дорожными приключениями. Я же гадал, наведён ли порядок в гостевых покоях. Вроде бы должен был поддерживаться, но именно, что должен был. Сам-то я после первого и единственного посещения ни разу не проверял.
Фух, всё нормально, увидел я войдя вслед за нашей кастеляншей, любовницей брата Симона, внутрь гостевой.
— Я надолго не задержусь. — обещает сестрица.
— Буду с нетерпением ждать. — ещё раз пользуюсь случаем обнять двадцатидвухлетнюю красавицу.
Оставляю маркизу спокойно заняться приведением себя в порядок и направляюсь в свои покои.
Там заставляю окончательно поправившуюся Юльку ещё раз навести порядок и с помощью Ангелины, отставленной, но окончательно мною не прогнанной, накрыть стол.
Ника с Сергием выставляю вон, у них дела всегда найдутся, и через них передаю Карлу, что я желаю пообедать наедине с сестрой.
Маркиза в самом деле не заставила себя долго ждать. Явилась во всём своём блеске в шикарном голубом платье, усыпанная драгоценностями что тот ювелирный салон.
Вот перед кем она так вырядилась? Передо мной? Так мне сестрица и без того безумно нравится. Восхитительная девушка, не будь мы кровной роднёй, мог бы пасть к её ногам, как милорд Монский, похоже.
Глупость спрашиваю. Прожил ведь много лет с женой и дочерью, а такими вопросами задаюсь. Разве женщине нужен кто-то, чтобы наряжаться? У них это с рождения в крови. Помню, Леська совсем крошкой была, говорить ещё толком не умела, а уже юлой перед зеркалом крутиться любила.
Мой взгляд Агния оценила правильно и за стол села с чуть ироничной улыбкой.
Повара мои правда расстарались. Молодцы. Наверное, я их всё же поощрю десятком монет. На всех.
Утка, пусть не по-пекински, но с яблоками и черносливом, с травами и специями, истончала изумительный запах. Сыры в монастыре умели производить, куда тем швейцарским. Впрочем, пробовал ли я настоящий швейцарский сыр или лишь его подобие, большой вопрос.
Приготовили и бараньи рёбрышки, и любимые мною овощи гриль, и пирог с олениной, олень ещё утром бегал среди дубрав, и пышные медовые слойки, и колбасы, и конечно же фрукты.
Вино тоже подали наше. У обители отличная винодельня, свои сорта винограда, делаем и яблочный или грушевый сидр, тёмный и светлый эль, но такие напитки не к столу маркизы Неллерской.
— Говори же, Степ. — не выдержала и десяти минут застольного дружеского, пустого трёпа полковник Агния. — Что такого ты не написал мне в письме?
— Не только тебе, дорогая сестра. Никому не написал. И никому ещё не рассказал, честное слово. — смотрю на прислуживавших нам Юльку и одну из маркизиных рабынь-близняшек. — Выйдите, не заходите, пока не позову. И не вздумайте подслушивать.
— Даже так? — хмыкнула сестра, когда девушки убежали и плотно прикрыли дверь. — Становится ещё интересней, что же ты такого обнаружил?
Заметил, что местные аристократы не сильно таятся от близких, доверенных слуг. Я вот тоже Юльке доверяю, однако, считаю, что она должна подольше быть молодой, а значит знать о моих делах поменьше.
— Не обнаружил, а увидел, моя прекрасная сестра. — отставил кубок в сторону. — Когда инициировался, насчитал сорок два оттенка своих нитей.
— Что⁈ Степ, это… ты что, сейчас пошутил?
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. — сообщаю ей мудрость моего прежнего мира, естественно, не указывая авторство.
Начинаю отрывать от магоядра жгутики, по одному, и вывешивать их перед собой, только не сплетая никакого заклинания.
Агния быстро догадалась подключить второе зрение и всё больше изумляясь смотрела на новые и новые энергетические нити, которые отчётливо видела.
Начал я с белой, потом светло-серой, затем просто серой, тёмно-серой, и так прошёлся по всему спектру, пока не продемонстрировал все оттенки.
— Степ. — произнесла она на вдохе, потому что за время демонстрации даже забыла дышать.
Слышал, что на Земле, в отличие от всех других народов, бушмены и готтентоты говорят именно так, на вдохе. Вот и в Паргее такой способ произнесения слов появился.
— Ты считала? Сорок два? Я ведь не ошибся?
— Н-нет. Не считала. Но… но как?
— А я знаю? — жму плечами. — Лучше скажи, я правильно сделал, что до тебя никому о своих возможностях не поведал?
Она вдруг встала, обошла стол, обняла меня сзади и поцеловала в макушку. Последний раз со мной так делала мама. Ну, да, я ведь для маркизы младший, несмышлёный брат. Материнский инстинкт взыграл у девушки, не собирающейся никогда создавать свою семью.
— Да, Степ, да! — последнее да она почти выкрикнула и отошла к торцу стола, глядя на меня так, будто бы первый раз видела. — Ты, ты просто не представляешь, какой это подарок Создателя тебе, семье, роду. — о том, что в семью-то меня всё же побрезговали принимать, только членом рода взяли, она позабыла, а я конечно же напоминать не стану. — Это же, в это невозможно поверить!
— Придётся, Агния. — как ни в чём не бывало, хватаю рукой персик, очищенный от косточки, и отправляю в рот. — И я представляю, что это такое. Не обижай младшего, я уже кучу фолиантов пролистал, а кое-какие весьма сложные плетения даже опробовал на практике?
— Да ну? Расскажи! — потребовала.
Она наконец-то перестала маячить столбом и села напротив. А я принялся довольно подробно рассказывать о своих магических практиках в монастыре и в Готлине. Когда дошёл до отравления моей служанки с последующим её исцелением, Агния насторожилась, уловила в моём повествовании некую недосказанность.
— Подожди, братик, твою служанку что, пирожными кормят? — спросила.
— Не кормят, а я решил ей отдать, когда понял, что в меня в тот день на завтраке уже ничего не влезет.
Признаваться в том, что моя сластёна, эта будущая жертва сахарного диабета, ну, если конечно не исцелю, ежедневно моим попустительством потребляла мёд и сахар тоннами, я посчитал не нужным.
— Как⁈ Так это, это тебя хотели?
Красивое лицо маркизы окаменело, ноздри раздулись как капюшон у кобры перед атакой, а полноватые губы умудрились сжаться в тонкие нити. Вот теперь я верю передаваемым с оглядкой и шёпотом неллерским слухам о необычайной жёсткости и вспыльчивости членов герцогской семьи.
— Прошу тебя, Агния, сестра, успокойся. Мы тут уже со всем разобрались.
Герцогиня какое-то время напряжённо всматривалась в меня, потом расслабилась.
— Ну-ка, братик, давай подробности. — потребовала. — Не связаны ли убийство нашего отца и покушение на тебя?
— Не, это исключено. Местные проблемы, мои личные.
— Рассказывай, а я уж решу.
От её резкого движения рукой на пол слетела тарелка с колбасной нарезкой. Мои новые изделия из стекла пока ещё не используются для сервировки стола, ставят по старинке серебро или золото. Жаль. Сейчас бы тарелка о дубовый пол разбилась, а это к счастью.