Обняв и облобызав, дядя Курт битых три часа выспрашивал меня обо всём, заодно делясь и своими делами. У него трое бастардов, получается, мои четвероюродные кузен и кузины, все уже взрослые и неплохо своим отцом устроенные. Сыну прелат Неллерский выправил лейтенантский патент, а капитана тот заслужил сам, правда, не без доброжелательного отношения полкового командира, брат которого один из вассалов моей мачехи. Обе дочери замужем и, как я понял, весьма удачно. Их мужья хоть и не сильно родовитые и даже не одарённые, зато достаточно состоятельные.
Смотрю, тут куда ни ткни, на какого-нибудь родственника, пусть и дальнего, попадёшь. Утрированно, конечно, но реально только теперь до меня постепенно начало доходить, насколько сильны возможности и влияние нашего рода, впрочем, у других герцогов их поди не меньше.
Узнав о моих увлечениях географией, историей и путешествиями, дядя Курт сподобился подарить редкую книгу какого-то пастыря, в позапрошлом веке умудрившегося побывать с проповедями на всех материках Паргеи. Это та, что сейчас лежит на столике.
Фолиантов у меня и так полно, к моим услугам богатейшая библиотека, только времени на чтение, увы, не хватает. Когда-то в своей первой юности я таскал иногда художественные книги на скучные лекции, но здесь попытка почитать на совещании в прецептории описание путешествий Витольда Церенского вызвала столько недоумённых взглядов и шепотков, что чтение пришлось отложить.
Зато эта книга первая моя личная, спасибо тебе, дядя. Принципа «дарёное не дарят» здесь нет, так что, вот и презент для Берты нашёлся, драгоценности или что-то подобное пока рано ей отправлять.
С новоявленной дворянкой всё устроилось самым замечательным образом, даже сглазить не боюсь, искренне рад за девчонку. Она теперь миледи Берта из Новинок, на что имеются соответствующие грамота и запись в сто седьмом фолианте дворянских семей.
Предлог «из» часто встречается у таких вот недавно получивших дворянство. Нет, ну в самом-то деле, не оставлять же Берте фамилию семьи крепостных рабов, тем более, родня её всячески притесняла и обижала. Ничего, выскочит замуж, получит другую, а если повезёт, ещё и титул супруга. Тогда избавится от приставки из. Из Новинок, смешно немного, но, ладно хоть так. Нормальное название для села.
Главное в другом. Интриги и наушничество моей тётушки Ники принесли свои плоды, и сильно одарённую девочку взяла под опеку королева-мать. Ульян, прецептор Наказующих, говорят, пришёл в такую ярость, что явился во дворец с претензиями. Понятно, сильную магиню у него прямо из-под носа увели.
Вот и пусть злится, их ордену вообще-то такие эмоции и положены, раз гордо сами себя называют псами Создателя.
Только Матильде на ярость главы Наказующих, что называется, плюнуть и растереть. Сильные мира сего — члены королевских или герцогских семейств — недовольством церкви могут пренебрегать, её высшие иерархи почти все повязаны с правителями родственными узами. Кардинал наш, правда, из этого ряда выбивается, происхождения он крестьянского, но так на то и нужны исключения, чтобы подтверждать правила.
Теперь девочка живёт во дворце, с ней занимаются фрейлины королевы-матери, да и сама Матильда порой участвует. Со следующей недели Берте предстоит начать учёбу в университете — это дядя Митрий устроил — будет изучать плетения заклинаний, алхимию и, факультативно, остальные предметы по выбору.
Мы Неллеры совсем ни при чём, случайно мимо проходили. Время лечит. Когда Ульян успокоится, а позже и забудет про одарённую девчонку, мы Берту себе заберём. Кстати, она мне трогательную записку написала, передала через баронету Нику Ворскую. Короткая совсем благодарность за спасение и помощь с надеждой на скорую встречу.
Видно, что писала сама — в пятнадцати словах, двух предлогах и трёх местоимениях шестнадцать грамматических и одна синтаксическая ошибки, пунктуации вообще не было. Трогательно. Не умеет ещё писать, но ведь постаралась.
Так, опять я завис. Хорошо, что дел не бросил. Оделся в удобную походную экипировку, тепло и неброско. Вдруг отвод глаз слетит? Должен выглядеть прилично и при этом не раскрывать себя как высокородного аристократа.
Внимательно ещё раз перечитал описание плетения. Значит, оно не действует на того, кто знает, что я рядом, меня увидит тот, кого я чувствительно задену — насколько чувствительно? — да пёс его ведает, тут не уточняется — и те, кто услышат произносимые мною слова или издаваемые звуки тела, ну, это, как я понял, когда засмеюсь, закашляюсь или громко испорчу воздух.
А если в животе заурчит? Непонятно. В общем-то одной из целей моей сегодняшней самоволки как раз является экспериментальное определение сильных и слабых сторон этого чудесного во всех смыслах заклинания.
И завершающая ложка дёгтя — под отводом глаз меня увидят те, против кого я начну создавать магическую атаку. Плохо, но ладно хоть так. Зато с наложением на себя этого плетения управился очень быстро.
Где мой алмазик прослушки? Вот он. Сегодня хочу его установить направленным на обратную сторону дворца. Местоположение королевской опочивальни благодаря вице-канцлеру я знаю, надеюсь, не ошибусь.
Жаль, что нет магических ретрансляторов, придётся время от времени навещать своего магического шпиона и считывать информацию. Алмаз настолько твёрдый и чистый — спасибо прекрасной герцогине Марии, не пожалела для меня — он может непрерывно записывать пару-тройку-четверо суток в зависимости от интенсивности разговоров. Больше вряд ли, хотя не помешает проверить.
На одной из башен королевского дворца, на крыше ратуши и на куполе главного храма, того, где прелатом мой дядя Курт, вразнобой бьют куранты. Мне считать удары не нужно, я и так понимаю, что восемь утра, то есть, примерно около десяти по земному.
Как было приказано, Эрик постучался ко мне в это назначенное время, и ровно с последним ударом дворцовых курантов. Исполнителен.
— Говорю же, к нему нельзя! — Юлька пыталась защитить вход в мою спальню своей худенькой фигуркой.
Да куда там, сержант легко убрал её в сторону, вошёл и закрыл перед её носом дверь.
— Ваше преподобие…
Он меня отлично видит, потому что целенаправленно выискал глазами.
— Я же сказал мне не мешать! — громко и зло прерываю его. — Мне нужно пять — слышишь⁈ — пять часов сосредоточения! Чтобы никто не мешал! — подмигиваю с улыбкой и машу рукой, выходи. — Если по чьей-то вине у меня сорвётся плетение, отошлю к свиньям обратно в Неллер!
— Извините, милорд. — кивает он и выходит, я следую за ним и проскальзываю в коридор, где замерли нахмуренные Юлька с Ангелиной и Сергий. — Ух, зря туда сунулся. — плотно закрыв дверь, доверительно в полголоса сообщает Эрик девушкам. — Он там что-то магичит.
— А мы тебя предупреждали. — злорадно улыбнулась Ангелина.
Пять часов я озвучил с большим запасом. Так-то собираюсь погулять часа три или четыре. Для первого раза, думаю, будет достаточно. Но заложился на всякие непредвиденные обстоятельства.
Нет, правда, здорово, когда стоишь от ребят на расстоянии вытянутой руки, а они даже не догадываются о твоём присутствии. Вот где сказка стала былью, а вместо сердца пламенный мотор.
У выхода из моих апартаментов на лестнице, ведущей в столовый зал, дежурят двое караульных.
— Виктор, Косой, его преподобие занят магией и сильно не в духе. Не вздумайте кого-нибудь к нему пропустить. — предупреждает их Эрик.
Я вышел на площадку вместе с ним и стою рядом, парни меня совсем не замечают. В описании не сказано ничего, что случилось бы, откройся дверь будто бы сама собой, но, уверен, в этом случае мне оставаться не обнаруженным никак бы не получилось. В следующий раз как-нибудь надо будет поэкспериментировать и в этой теме, и в вопросе, насколько сильным должно быть касание, чтобы тот, кого я задел, увидел меня рядом с собой.
— Мы слышали, сержант. — усмехнулся Косой. — Даже сюда долетало, как он на тебя кричал. Никого не пустим.
Мой сопровождающий хлопнул гвардейца по плечу и пошёл вниз. Решение взять с собой сержанта полностью себя оправдывало не только в плане безопасности, но и для обеспечения эффективности наложенного заклинания. В одиночку ходить под плетением отвода глаз будет крайне затруднительно.
Между этажами Эрик спросил:
— Решили уже, куда мы направимся?
— Ты бы не разговаривал сам с собой. Так это сейчас со стороны выглядит.
— Я понимаю, милорд. Но здесь же никого нет.
— Всё равно. Вдруг кого-то не заметишь? Говорить буду только я, и то, лишь если никто не услышит. Выходим и идём пока на дворцовую.
Мы спокойно прошли через зал на выход, Эрик махнул рукой четвёрке моих гвардейцев, расположившихся за столом в центре полупустого зала, но вступать с ними в разговор не стал. Ребята первую половину ночи дежурили у обоих входов ко мне — с улицы и изнутри гостиницы — поздно встали, потому и завтрак у них так задержался.
На крыльце оценил обстановку и понял, что не задевать иногда кого-то из прохожих, ну никак не получится, хорошо бы хоть под лошадь или повозку не попасть, народу тьма тьмущая.
Давно заметил, что, при всём почтении к моему родному городу, Неллер в сравнении с Рансбуром глухая провинция. Тут всего много-много больше, всё как-то монументальней и контрастней — богатое богаче, бедное беднее. Таких великолепных зданий и в таком количестве в Неллере нет, но и такую отчаянную нищету как на окраинах и в предместьях Рансбура у нас редко встретишь.
Всё же правильно я придумал узнать столицу Кранца получше и со всех сторон, не хуже родного города. Чтобы принимать правильные и взвешенные решения, необходимо знать жизнь и людей во всём их многообразии.
— Помедленней немного. — говорю сержанту, пристроившись ему в кильватер.
Умышленно задел локтем локоть встречного паренька, как ишак нагруженного на плечи огромным тюком чего-то мягкого. Проверяю его реакцию. Никакой, прошёл дальше. Отлично!
Понятно, если бы он обернулся посмотреть толкнувшего, то увидел меня, а так не обратил внимания, что столкновения не должно было быть.