— Ты удивительный человек, Степ. — громко произнёс старик Гиверский. — Такими я себе всегда представлял сподвижников Создателя, первых пастырей.
Даже как-то неудобно, честное слово. Вот он сравнил. Ну, вылечил и вылечил его племянников. Деньги не взял? Так это не из-за того что бессеребренник, просто, считаю, есть многое, что дороже злата.
— Моей обители и правда ничего сейчас дополнительно не требуется.
— Я не об этом, милорд. — мы уже вошли в трапезную, и он потянул меня за собой, во главу стола. — Обычно стараются все хорошие дела представлять своими заслугами, а своих подчинённых винят в неудачах и провалах. Ты же всегда воздаёшь должное своим братьям. Конечно, ты сделаешь доклад раньше других. Григорий, — обернулся он к секретарю. — Ты слышал?
— Да, ваше преосвященство. Сейчас же изменю порядок выступлений.
А прецептор реально усадил меня рядом с собой. Пусть и по правую руку — слева, на более почётном месте сел инквизитор — но всё равно большая честь. По взглядам коллег и их гримасам, понял, что их симпатии завоёванные отказом от выдвижения на выборах, испарились из-за жеста Николая Гиверского. И ладно. Легко пришло — легко ушло. Мне с ними детей не крестить. Им-то всем от меня что-нибудь нужно, а я и без них хорошо проживу.
— Мне бы завтра не присутствовать. — говорю уже за едой. — Есть поручение от герцогини Марии, да и с кардиналом попытаюсь встретиться. А проголосую так, как вы скажете. И по распределению средств, и по назначениям на должности.
Прецептор долго не раздумывал.
— К кардиналу насчёт знакомства с принцессой Хельгой? — проявил осведомлённость начальник. — Она только на следующей неделе из поездки в замок Кофр вернётся. Но, да, повидайся с его высокопреосвященством, если конечно он не будет занят.
Вот уж нисколько не расстроюсь, коли не попаду к Марку Праведному, я не собираюсь настаивать на аудиенции. Появлюсь в приёмной, обозначусь и уйду. Зато будет повод ещё одно заседание потом пропустить.
Моё выступление вызвало шепотки и плохо скрываемую зависть, и это при том, что братья Михаил, Георг и Алекс — я так настоял — в отчёте отразили далеко не все наши доходы и достижения. Утаивать долю ордена не собирался, привёз в Рансбур всё положенное до последнего зольда, но зато сократил время доклада до десяти минут.
После меня на кафедру поднялись только трое. Они и болтали долго, а потом ещё и доказывали в спорах и ругани необходимость затребованных сумм. Так и есть, эта канитель затянется надолго.
Прецепторию покидал одним из первых в шестом часу вечера. Мои боевые парни могут себе позволить осветительные амулеты, однако тратить их ресурс не любят, поэтому активировали лишь один, для освещения впереди, а сзади и с боков от моих носилок держали факелы, пропитанные алхимическим составом, который мы купили через трактирщика. Ни я сам, ни Карл с капитаном Леоном Бюловым варить зелья не умеем, к тому же, нет соответствующего оборудования. Наверное так и надо. Зачем мучиться с выращиванием бананов за Полярным кругом, когда их проще приобрести?
Сопровождать меня сейчас прибыл лейтенант сыска. Николас изображает кипучую деятельность, раз уж Снежная королева поручила ему отслеживать всех подозрительных персон, появляющихся в моём окружении, но по большому счёту, кроме как миловаться с Ангелиной, ему пока заняться нечем, вот и взял на себя роль командира охраны.
— Опять эти стражники приходили. — докладывает, когда мы двинулись по столичным улицам. — Всё хотят лично вам признательность за спасение высказать. — это он про тех, кого я исцелил после стычки на площади. — Чтобы отвязаться от них, предложил им утром прийти. Найдёте для них совсем чуть-чуть времени? Ещё их капитан со мной встречался, клянётся, что городская стража готова оказать вам любое содействие и любую помощь.
Зачем мне благодарность местной полиции? Ну, ладно, пусть будет. Может когда-нибудь и пригодится.
— Хорошо, — соглашаюсь. — Выслушаю. Только предупреди их заранее, что у них не больше пяти минут. — не то чтобы я весь из себя занятой, но благодарностей уже переел. Получаю от них не удовольствие, а больше раздражение. — Беглеца-то поймали?
Лейтенант показал обернувшемуся гвардейцу, чтобы тот не сворачивал, а расчищал путь прямо через центр Вишнёвой площади, и ответил:
— Куда там, милорд. — усмехнулся. — В нижнем городе, особенно в районах складов или скотных дворов можно полк спрятать, а не одного лишь бандитского главаря. Но ищут. Те, кто вернулись из погони по дорогам, уверены, Мститель из столицы не ушёл, всё ещё здесь. Рано или поздно, надеюсь, найдут. — он хохотнул. — Правда, по тем рисункам с лицом арестанта, которые они всем показывают, можно половину горожан хватать. Говорят, пробовали с помощью магии искать, но тот Джек сам ведь одарённый, смог закрыться от поиска. Наверняка опыт в этом деле большой, он ведь больше трёх лет кровь королевской власти портит.
Мы миновали и несколько присутственных зданий. Света там в окнах не видел, рабочий день у чинуш и клерков закончился, значит, проверять информацию, записанную на моём алмазе-прослушке, отправлюсь завтра.
Ломиться через запертую дверь или изображать из себя скалолаза не хочу. Хотя, конечно, любопытство грызёт изнутри, что там мой шпион успел зафиксировать. Слишком уж непонятное затишье после моего отказа переселиться во дворец. Как будто бы так принято.
— Лейтенант. — прошу. — Навести сегодня вице-канцлера. Думаю, он скоро вернётся со службы. Попроси его ещё раз выписать мне пропуск в королевскую резиденцию. Завтра поеду.
— А конклав? — удивился сыскарь.
— Конклав продолжает работу. — улыбаюсь. — У меня же будет выходной.
Хочу увидеться с Бертой. Подарить ей книгу, ну и просто поговорить. Смешно, но меня к ней почему-то тянет. Надо будет как-нибудь заняться самоанализом.
О, отряд стражи, смотрю, возвращается откуда-то усталый. Блики от огня несомых ими факелов падают на хмурые лица. Не нашли ничего. Никого. Тяжело беднягам.
Стоп! Вспомнил! Точно ведь, мужик, которые позавчера привлёк моё внимание в столовой нашего трактира, это тот самый, который командовал нападением на арестантскую повозку и меня. Побрился налысо, переоделся в одежду состоятельного торговца, но это точно он. А кто тогда те трое, что с ним сидели? Один в одежде дворянина.
Чёрт, неужели я прав? Порой, лучше всего прятаться под фонарём. Получается, пока стража и сыск сбивая ноги ищут Мстителя по трущобам и воровским притонам, он спокойно себе проживает на виду королевского дворца в ожидании, когда уляжется шумиха, а на поиски махнут рукой.
Да уж. И что мне с этой догадкой делать? Полагаю, для начала её надо проверить. Угу. А оно мне надо?
Глава 22
В своём кабинете он отвернулся от ростового зеркала, где миг назад отражался крепкий седовласый мужчина в пурпурном, цвета императорской семьи, мундире, вышитым золотыми нитями и сиявшим драгоценными камнями всех десяти высших знаков отличия, прошёл к креслу, но садиться в него не стал. Упёрся руками в стол и бездумно уставился на разложенные бумаги.
В свои семьдесят один год принц выглядел не старше шестидесяти. Услугами магов для омоложения он не пользовался, имел возможность омолаживать себя сам, намного превосходя в могуществе источника императора Флавия Неустрашимого, своего племянника.
Гней давно перестал таить злость и обиду на прадеда, Леонида Великого, изменившего очерёдность престолонаследия, когда императорскую тиару стали наследовать не следующие по старшинству брат или сестра, а, как в варварских королевствах и царствах, старшие сын или дочь умершего правителя. Сейчас-то всё равно реальные вожжи управления империей, да и многими землями, находящимися за её границами, сосредоточены в его руках.
Племянник? А что племянник? Флавий Неустрашимый, этот пустой, откровенно глуповатый даже в свои пятьдесят три правитель, способен лишь развратничать, охотиться на оленей, блистать на балах и сидеть надув щёки во время приёмов или государственных советов, переложив бремя ответственности за величайшую империю на плечи своего дяди принца Гнея.
Если что и удручало реального повелителя самого мощного государства континента, так это низкий статус детей и внуков. И данную проблему он пытался решить уже много лет, плетя паутину интриг, опутывавшую сейчас почти всю Итерику.
Джессика, его погибшая четыре года назад супруга, приходилась родственницей четырём королевским домам, а бывшему кранцевскому монарху и вовсе родной сестрой, то есть тёткой нынешнему королю Эдгару Первому.
Именно Гней организовал заговор против Петра Третьего, подтолкнув его амбициозного сына на убийство отца и двоюродных братьев, ослабив правящий род. И это принц Юстинианский стоял за одновременным нападением на Кранц сразу трёх соседей прошедшей осенью.
Вначале всё шло по задуманному плану. Погрязшее во внутренних смутах и династических неурядицах королевство под ударами с двух сторон, чтобы не разрушиться окончательно, должно было попросить не помощи империи — за помощью-то Эдгар и так каждый месяц присылал посольства — а установления прямого имперского протектората над Кранцем.
А дальше? Дальше с оставшимися членами Саворской династии могли произойти всякие смертельные неприятности, а из одного королевства можно было бы сделать два, в которых сын и дочь принца Гнея стали править на правах ближайших родственников погибших Эдгара и членов его семьи.
Но все планы оказались разрушены, виргийцы потерпели ряд сокрушительных поражений, а сводная армия габарийцев и ахорцев не успела овладеть Ултиаром, центром восточной провинции Кранца, и теперь туда быстрым маршем с севера движутся освободившиеся после заключенного перемирия полки.
Война ещё будет продолжатся, однако уже сейчас ясно, что тех результатов, которых ожидал от неё глава правительства Юстинианской империи, достигнуто не будет. Рано или поздно войско союзников будет отброшено.