— Разговор настолько серьёзный? — хмыкает вице-канцлер. — Надо было тогда ко мне домой приехать.
— Зачем? Тут я сразу два дела сделаю. И с тобой поговорю, и с Бертой увижусь. Ладно, я чего хотел. В церковных библиотеках все древние, до Создателя, манускрипты давным-давно, сотни лет назад как, изъяты и увезены в Фагос, в хранилище Наместника, а вот в университете, говорят, есть. Только их не показывают никому без письменного разрешения короля или канцлера. Можешь мне такое добыть?
— Для чего тебе?
— Надо. Нет, правда, очень нужно.
Чем дольше я живу в этом мире, тем отчётливей понимаю, как мало знал Степ и как мало ещё понимаю я. Информация — это оружие, и его надо иметь под рукой.
Виконт выразительно осмотрелся, словно мог увидеть защищающий от прослушки купол, и пристально взглянул на меня.
— Ты же понимаешь, Степ, что наша святая матерь-церковь очень не одобряет чтение таких книг?
— Да, ерунда, Андрей. — небрежно отмахиваюсь. — Меня же не интересуют древняя история, языческие верования или старая философия. Ищу книги по магии. Большинство современных плетений и почти все наиболее мощные созданы в старину учёными магами, ещё до явления на Паргею Создателя. Хочу понять, как они до всего додумывались.
Вице-канцлер хмыкнул и пожал плечами.
— Так же, как и сейчас. — небрежно отмахнулся он. — Пробуя и испытывая. Просто тогда у наших предшественников времени намного больше было. Они же не просиживали в королевской канцелярии, как я, и не проповедовали с церковной кафедры, как ты. Но, ладно, я попробую. Не вовремя твой брат этот ненужный Щукинск у Альфонса забрал. Мне ещё пару дел надо было с канцлером решить, а тут такое известие пришло. Хмуримся теперь друг на друга.
Ничего не понял, пришлось спросить:
— Так твой начальник, он же маркиз Ламберский?
— Да, Степ. Только, жена его кузина герцога Альфонса.
Ох, насколько тут всё сложно, всё переплетено, запутано. Наступишь на ногу одному, ответ может прилететь от другого.
— И что теперь? — уточняю.
— Попробую. — виконт взял орешек из блюда и закинул в рот. — Через королеву-мать. Матильда тут кое о чём меня попросила. Впрочем, не важно. Сделаю, Степ. Только это будет не сегодня и не завтра. Дня три-четыре подожди.
— У меня время есть. — тоже угощаюсь, за компанию.
— Вот и хорошо. Эх, чувствую, этот Щукинск нашему роду просто так не отдадут. Герцог Роверский, как только его полки вернутся, полагаю, это случится до начала лета, наверняка начнёт боевые действия. Тебя он учтёт и будет нападать часто и небольшими отрядами в разных местах, так что, твоя могущественная магия может оказаться бесполезной. Это как пытаться комаров мечом убивать.
— Ну, это мы ещё посмотрим. Мы с Агнией тоже что-нибудь придумаем.
Ага, мы пахали, я и трактор. Конечно, сестрица будет думать. А я сделаю то, что она скажет. Всё же её опыт есть опыт.
— Степ, ты извини, мне пора. Ты будь здесь, я сейчас Ливию пошлю к кузине. Как твоя миледи освободится от уроков, Ника её сюда приведёт. А хочешь, прогуляйся по коридорам дворца, посмотри гобелены, скульптуры, барельефы. А?
— Да нет, пожалуй, здесь побуду. — в этом крыле ничего интересного нет, я уже видел, а в королевский меня не пустят. Не с боем же пробиваться, хотя я могу. — Только дай мне что-нибудь почитать. Чтобы не скучно было.
Жаль, в Паргее нет журналов, сейчас бы посидел полистал.
Виконт задумался, хохотнул и предложил:
— Могу дать отчёт по урожаю на юге за прошлый год или доклад о таможенных сборах.
Надеешься меня смутить дядя? Подшучиваешь? Не на того напал.
— А давай и то, и другое.
Посмотрю, как тут государственная бюрократия документы оформляет.
— Сейчас секретарша занесёт. — он поднялся, подошёл и дружески пожал мне плечо.
Гляжу выходящему вице-канцлеру в спину и вспоминаю, что хотел ведь поинтересоваться его мнением, как мне быть, если вдруг обнаружу беглого вожака мятежников милорда Джека, да, видишь, дядя Андрей торопится. Пусть так, может оно и к лучшему.
Глава 24
Если не в каждой, то, так уж получилось, в большинстве женщин, знакомых мне, что в прошлой, что в этой жизнях, прячутся сводницы. Баронета Ника, приведя в комнату для бесед Берту, даже не стала выдумывать повода, чтобы оставить меня с ней наедине. Улыбнулась, подмигнула и сказала, что зайдёт за миледи через полчаса.
Ладно, Берта краснела и запиналась — что взять с малолетней вчерашней крепостной? — удивительней то, что со мной тогда происходило. Смешно, только я ведь действительно при её появлении стушевался. Зеркала в комнате приёмов вице-канцлера не было, иначе наверняка бы смог убедиться в смущённом выражении своей физиономии. Ох, грехи мои тяжкие.
Четыре дня уж прошло с той встречи, а я всё никак не могу найти точный ответ на причины проявляющихся у меня странностей характера, ранее мне никак не присущих.
И всё же состоявшейся встрече рад, по дороге в Рансбур нам толком поговорить не удалось, там я в основном удивлял девчонку и других слушателей сказками из нашего мира, зато в этот раз Ника позволила нам побыть наедине почти пару часов.
Подарок миледи Берте, чувствую, понравился не столько ценностью книги, сколько самим фактом внимания с моей стороны. Думаю, подари я ей обычный кирпич, радовалась бы не меньше. От её восторженных взглядов даже как-то неудобно себя чувствовал, будто виноват в том, что влюбил в себя малолетку. Хотя, чего уж, сам тут ненамного старше миледи из Новинок, меньше двух лет разница в возрасте.
Опять выключился из реальности происходящего.
На кафедре сейчас выступает прелат Пилерского храма, лысый, маленького роста толстячок. Из-за трибуны вижу только верхнюю половину его головы. И этот плачется, и ему нужны деньги на что-то там. Я не услышал, на что именно, так как почти не слушаю.
— Степ, ты поддержишь мою просьбу? — тихо интересуется аббатиса Борская.
Вера с позавчерашнего дня перебралась на галёрку и отгородила меня от других претендентов на мои уши. Справа-то стена, там никто не сядет.
— Твою? Конечно. Мы же друзья. — отвечаю. — Вам без вассалов сложно, за наёмниками пригляд нужен.
Монастыри выступают часто как феодалы и могут иметь вассалов. Готлинской обители они особо не нужны, у меня, считай, каждый монах вояка, и есть кому за наёмниками приглядывать, а то и вовсе обходиться без услуг солдат удачи, а вот сёстрам-монашкам в этом вопросе сложнее. Так что, если Борская обитель прикупит ещё три лена, и число вассальных милордов у неё увеличится до шести, думаю, будет неплохо. А семьдесят тысяч драхм — ерунда, тем более, что деньги не мои. Орден не обеднеет. Эх, Верунчик, мне бы твои проблемы.
Вчера утром получилось смотаться к моему шпионскому датчику, и, кроме пока ненужной мне информационной шелухи, выяснил, что Эдгар, сволочь, одобрил затрату одиннадцати тысяч драхм для заказа моего убийства.
И опять прямым текстом ничего не говорилось. Виконт Виктор лишь выразил надежду, что аббату Степу может ничего не грозить, поскольку за устранение такого сильного мага, принадлежащего к могущественному роду и хорошо охраняемого, невидимые убийцы меньше названной им суммы не возьмут. Король на это ответил, что всё равно надо быть очень внимательными, поскольку могут найтись те, кто заплатят такие большие деньги. Понятно, этими словами Эдгар одобрил размер затрат на мою гибель.
Вот не скотина разве? У него в казне ветер гуляет, а он золота не жалеет. Местные ростовщики дают займы под такие проценты, что даже наши микрофинансовые организации позеленели бы от зависти. Впрочем, Эдгару-то республика помогла. Лучше бы придурок полученный кредит целиком на армию потратил, а не на наёмных убийц.
Самое обидное, что я ведь не сделал ему вообще ничего плохого, наоборот, помог королевству. Хотя, помнится, в родном мире про политику говорили, что в ней важны не намерения, а возможности. Не важно, хочу я выступить против короля или не хочу, главное для него, что бастард Неллерский — угроза его планам по ослаблению герцогских родов, а в случае осуществления задумки кардинала на мой брак с принцессой Хельгой, то и месту Эдгара на троне Кранца.
— А насчёт остальных уже определился? — не даёт мне опять подумать миледи Вера.
— Что? Ах, это. С остальными всё просто. Спрошу своё мнение у его преосвященства. Как он скажет, так и буду голосовать. Сейчас перерыв будет, вот сразу и спрошу по сегодняшним пунктам.
Всё оказалось ещё хуже, чем мне виделось вначале. После того, как будут одобрены выделения средств, избран казначей и тот со своими счетоводами сведёт общие расходы к одному знаменателю, в случае возможного перерасхода или, наоборот, обнаружения остатков придётся опять ругаться насчёт перераспределения. Если так дальше пойдёт, я помру здесь в прецептории глубоким стариком, так и не увидев, ни своей обители, ни родного Неллера.
Но, слава Создателю, сегодняшнее заседание в конце концов завершилось, а завтра у нас снова выходной, когда я буду предоставлен сам себе сразу после утрени. Нет, у меня по сути два выходных, так как, в первый день следующей недели кардинал будет представлять бастарда Неллеров принцессе Хельге. Правда, не знаю, во сколько у нас с ним выезд, ну, думаю, сообщат, приглашение на весенний бал-маскарад уже доставили.
Прецептор в курсе. Вон он из толпы окруживших его братьев-аббатов и прелатов скупой улыбкой и кивком благодарит меня за правильное голосование, да и вообще за всё. Он у меня теперь кругом в долгах. К добру ли это или к худу, не уверен, частоо любят тех, кого облагодетельствовали, а не кредиторов. Буду надеяться, что всё же первое.
На улице ждёт карета, баронета Ника на все дни мне её предоставила, у неё самой имеются паланкин, портшез и экипаж супруга, а покидать столицу она не намерена, во всяком случае до бала.
— Прошу. — грубо оттолкнув Никиного лакея в сторону, Ригер сам придержал мне дверь кареты. — От Эльзы привёз отчёт.