Их беседу прервала служанка, сообщившая о посыльном от королевы Матильды, мать ждала сына к завтраку. Удивления, что и она поднялась необычайно для неё рано, тем более, в послепраздничный день, Эдгар не испытал. Наверняка её кардинал накрутил вчера. Король почувствовал себя душно. В его собственной семье начался разлад. Тихоня пустышка Хельга с подачи Марка Праведного склоняется к сближению с бастардом, теперь вот и мать, видно, явно этому Степу начала благоволить, и причина не только в подаренных готлинских ходиках, выродок как-то сумел обеих обаять.
Эдгар понимал, что тревожится не зря, при дворе начинает закручиваться направленная против него интрига, но иного выхода, кроме как разрушить паутину начавших протягиваться по дворцу нитей заговора, устранив его центральную фигуру — аббата Готлинского — не видел. Кранц? А что Кранц? Королевство более полутора сотен лет со времени смерти маркиза Генриха Ормайского жило без могущественных магов, проживёт и следующие пять или шесть десятков, сколько Создатель отмерит королю Эдгару. А там пусть его наследники сами справляются.
— Я в любом случае, даже если Альфонс самовольно нарушит границы моего домена своим войском, не смогу выступить против него в ближайшие годы, — в задумчивости произнёс Эдгар, поднимаясь с кровати. — Думаю, он об этом догадывается или догадается в ближайшее же время. Хорошо, я тебя понял. Жду от тебя доклада и насчёт милорда Степа, и про дела с поимкой бунтовщика Джека. Сегодня же обсуди мятеж с Дэвидом, может он выделит какое-то количество войск из тех, что отвели от Ултиара на отдых и доукомплектование. Эй, златовласка, — толкнул он свою ночную гостью. — Вставай.
Рансбур. Гостиница «Золото Кранца». В это же время.
В моих апартаментах царит кладбищенская тишина. Понятно, все ещё спят. Девчонки с Серёгой вернулись очень поздно — сквозь сон слышал — позже милорда Монского, доложившего, что алмаз прослушки поставлен, закреплён и направлен на королевские окна. Молодец он у меня. Нет, какой молодец, а? И меня вчера спас, и с задачей справился на отлично. В отличие от меня дурака. Нет, ну надо же было так глупо чуть не потерять жизнь, так щедро кем-то подаренную.
Всегда надо помнить, что не мечом и магией только надо уметь владеть, иначе получу однажды банальный удар по морде, и всё, отключусь со всеми своими навыками, знаниями и умениями, великий маг и целитель. Как в том анекдоте про ёжика, считавшего себя сильным, очень сильным, пока, получив пинка, уже в полёте не вспомнил, что он при этом ещё и лёгкий.
Так, про искусство рукопашного боя я тут ничего не слышал, значит и обучать меня местным вариантам бокса, самбо или ещё какого-нибудь айкидо некому. Надо самому вспоминать, что помню из прежней жизни, и тренироваться в проведении обычных драк. Только вот, правда, с кем? Где взять, пусть не наставника, так хотя бы напарника? Ох, Гойко Митич же, помню, помощника конюха отдубасил весьма умело. Точно чем-нибудь владеет. И? Я что, отберу краснокожего раба, владением которым Юлиана так гордится? Нет, тоже не вариант. Ладно, что-нибудь придумаю.
Встаю с кровати и босыми ногами шлёпаю по холодному полу к окну. Убираю в сторону штору и смотрю на Дворцовую площадь. Утро стрелецкой казни тут ещё никто не написал, не нашёлся художник. Да уж, насвинячили за вчерашний день и прошедшую ночь знатно. Сейчас малолюдно, если вообще считать за людей десяток городских коммунальных рабов, выделяющихся довольно сытыми рожами, и рансбурских нищих, наводивших порядок. Для голодранцев утро после празднований не только способ разжиться чем-нибудь для себя полезным, но и возможность немного подзаработать. У нас в Неллере им платят по десять зольдов мужчинам и по пять женщинам или детям, хотя, как по мне, оборванки и малолетки работают лучше опустившихся алкашей. Степ с Ником и Валькой часто так подрабатывали, и Юлька, пока её мать не продала, тоже участвовала. Какие расценки на труд уборщиков тут в столице, не знаю, и в общем-то не хочу знать.
Будить служанок или не будить — вот, в чём вопрос. Как у Гамлета, прямо. Пожалуй, обойдусь своими силами, а завтрак закажу в столовом зале. Надеюсь, там успели навести порядок. А кто пробу снимет? Так кто-нибудь из парней и вкусит.
— Не надо, Генри, — останавливаю караульного, пожелавшего разбудить милорда Монского. — Пусть отдыхают все. Со мной ты и ты, Алекс. — киваю самому пожилому воину из моего отряда, малахольному мужчине с глазами рыбы.
Оставив двоих часовых в апартаментах, в сопровождении пары остальных спускаюсь в гостиничный трактир. Мы здесь оказались первыми посетителями. Ну, да, остальные всего три или четыре часа назад только разошлись, но порядок в зале слуги навести уже успели, всё-таки «Золото Кранца» — первоклассное заведение.
Сейчас из обслуги в столовой только вымотавшаяся пожилая разносчица и маленький, лет восьми, худой пацанёнок, на неё похожий, оба вольные, даже за барной стойкой никого нет, правда, из кухни какие-то звуки доносятся. Вряд ли там готовят, скорее, домывают посуду и дочищают кастрюли со сковородками.
— Вы простите, ваше преподобие, — извиняется тётка, я в повседневном костюме, но, понятно, и она меня давно знает. — Быстро смогу только омлет или яичницу приготовить. И чай. Вы ведь не будете есть подогретое?
Так-то я из мира, где в некоторых весьма престижных ресторанах подают суточные щи, то есть сготовленные в день накануне и ждущие в термосах своего часа для подачи. Даша нам борщ или другие супы тоже на несколько дней готовила, да и здесь тётушка Эльза или сам опекун не каждый раз свежеприготовленным Степа кормили. Однако теперь всё изменилось. Я ведь высокородный аристократ.
— Подогретое? — строю брезгливую гримасу, которую тут же повторяют севшие напротив Генри с Алексом. — Конечно нет. — кидаю на стол серебряную драхму. — Неси яичницу. И к чаю подай сахар.
— Сахара нет. — смутилась женщина. — Закончился. Его привезли четыре дня назад, немного совсем. Ваша Юлька его весь к вам наверх переносила. Вчера утром последние шесть кусков.
Нет, у этой сладкоежки точно однажды попа слипнется. Впрочем, кажется, пару-тройку кусков я всё-таки сам отведал со смородиновым отваром.
Мне подали яичницу с колбасками на отдельном блюде из бронзы, а вот моим солдатам в одной большой, чуть ли ни в обхват, сковороде. Почему-то кажется, что у них вкуснее, ну, да это свойство человеческой психологии. Вместо сахара подали серебряную пиалу мёда. Заметив взгляд Генри, придвинул её к нему поближе. Пусть не стесняется, он хоть и не мишка, но не откажется. Как и Алекс.
Мы только приступили к завтраку, когда со стороны подсобных помещений вошёл Эрик и настороженно оглядел пустой зал, после чего быстро подошёл к нам.
— Потерял? — показываю ему на место рядом с собой.
— Почти. — серьёзно ответил он и махом руки отогнал пошедшую было к нашему столу разносчицу. — Я уже поел. — пояснил мне. — Там с вами встретиться хотят. — мотнул подбородком.
Помню, Леон Рофф, умоляет сына исцелить. Что ж, сделаю. На предыдущего мага этот уголовный авторитет потратил тысячу драхм, и толку оказалось мало. Сколько мне с него затребовать? Эрик говорит, смело можно втрое больше, бандюган на всё готов, сынишка-то у него единственный. Нет, возьму-ка я тоже тысчонку, мог бы вообще бесплатно вылечить, да зачем обесценивать свои возможности? Хотя сам факт того, что столь высокородный аристократ согласился на оказание помощи какому-то простолюдину, уже дорогого стоит. Так что, деньгами уважаемый Леон от меня не отделается. Пусть не до гробовой доски должен будет, и всё же, услуг, да не одну, оказывать придётся.
— Веди, Эрик, где они там. — поднимаюсь неспеша. — Вы возвращайтесь в апартаменты, — говорю своим охранникам. — И разбудите там брата Сергия, пусть сюда спускается с моей сумкой. Нет, не сюда. — смотрю на сержанта.
— Предпоследняя комната по коридору первого этажа. — уточняет тот.
— Во-во, — киваю. — Пусть поторопится.
Уважаемый Леон Рофф оказался невысоким крепышом, совсем не похожим на уголовного авторитета, впрочем, откуда мне знать, как они тут выглядят? В родном мире парочку паханов случилось наблюдать лично, что называется, в шаговой доступности, а здесь пока первый. Ему за пятьдесят, и между пухлыми щеками и нахмуренным в озабоченности лбом внимательные глаза. Телохранителей при нём нет, видимо, остались где-то на улице. А вот его сын, мой пациент, уже в комнатке, лежит на узком топчане.
— Помогите, ваше преподобие. — просит бандит, разогнувшись после низкого поклона. — Отплачу, отслужу, чем скажете.
— И отплатишь, и отслужишь. — соглашаюсь и подхожу к больному парнишке, жалобно смотревшему на меня, не открывая голову от подушки.
Крепко его переломало, смотрю. Эрик говорил, неделю уже полностью парализован. Лицо всё в жутких язвах, чувствую, тут лекари своими ртутными мазями поработали. Лучше бы бандос сразу к магу обратился, может, обошлось бы его однократным исцелением, да видимо пожадничал. Ага, скупой платит дважды.
— Даже университетские лекари ничего не смогли сделать. — подтверждает мою догадку уважаемый Рофф. — А последние дни совсем всё худо. Вы поможете?
— А для чего, по твоему, я здесь? — усмехаюсь.
Мог бы сразу исцелить этого мальчишку своим амулетом, да вчера на себя потратил. Одним из серьёзных минусов лечебных артефактов является их одноразовость, в отличие от неоднократно применяемых тех же защитных, осветительных или иных бытовых поделок. Не важно, от царапины ли на пальце надо избавиться, от тяжёлой раны живота или от сифилиса, один раз использовал амулет, и всё, изготавливай по новой. Обязательно восстановлю себе и Карлу, как только поднимусь наверх.
— Спасибо, господин аббат!
— Да пока не за что. Давай обговорим твою плату, пока ждём моего секретаря. Говоришь, что угодно готов отдать за здоровье единственного сына? Не слишком ли опрометчивое заявление?
Глава 10
— Вот и всё, дело сделано. — говорю, направив созданное плетение в грудь своего юного пациента. — Лежи и не дёргайся.