— Я с собой ходики принёс. — обрадовал брат Олег. — Сказал рабу, чтобы передал вашим караульным на входе. И ещё, с нами в караване ехали двое благородных, они просили сообщить вам, что всегда к вашим услугам.
Да, есть тут такое. Представители герцогских родов, находясь в столице, оказывают всемерное содействие дворянам своей провинции, в свою очередь, имея право полагаться и на их поддержку. Подобие нашего землячества, правда, без образования диаспор.
— Кто такие? — спрашиваю без особого интереса.
— Младший виконт Виталий Готлинский и баронет Рон Вирн. — огорошил меня монах. — Они прибыли в Рансбур надолго и готовы войти в вашу свиту. Вам ведь не помешает сопровождение из благородных. Они оба остановились в гостинице «Большая кружка» и готовы нанести вам визит, как только вы сочтёте возможным их принять.
В гробу я видал такую свиту. Второго из названных совсем не знаю, кажется, а может где-то на войне в армии пересекались, а вот первый хорошо знаком. Придурок конченый. Чего ему тут понадобилось? Приехал на ловлю счастья и чинов, что тот убийца Пушкина? Наверное. Чего ему в Готлине делать? Там его одарённые старшие родственники всем рулят. Здесь же может карьеру сделать.
И ведь не пошлёшь его вместе с дружком лесом, моя семья не поймёт. Придётся изображать радушие и реально таскать их, хоть и изредка, за собой.
— Я тебя услышал, брат Олег. — стараюсь не показывать неудовольствия. — Сам-то как устроился?
— В «Пчеле», там же, где лейтенант Ригер с женой Эльзой. Деловая она женщина. — улыбнулся монах. — Не успели мы разгрузиться на Филипповских складах — там у нас, неллерцев, хорошая скидка в плате за хранение — как она уже дала нам список лавок и магазинов, куда лучше в первую очередь предлагать те или иные товары.
— Да, Эльза мудрая женщина. — легко соглашаюсь. — К тому же, у неё племянница при дворе, договорилась там кое с кем. Знаешь ведь?
— Ого. — выпучил глаза и покачал головой брат Олег. — А я думал, насчёт поставки сыров и вина на дворцовую кухню, это лишь пожелание. Даже не рассчитывал всерьёз туда соваться.
— Нет, всё верно. С главным поваром только определись, чтобы и он в обиде не остался.
Моя прохвостка Люська умудрилась обаять не кого иного, как младшего баронета Степа Риккарна. Этот пятидесятилетний вдовец не отличался привлекательной внешностью — мелкий, кривоногий, лысый и морщинистый будто сморчок, видел его, когда тот заходил в приёмную моего дяди вице-канцлера — зато был весьма любвеобилен, а, главное, занимал должность главы королевского секретариата.
Златовласая красавица Люсильда, вольная служанка, с точёной фигуркой, скромница — ну, так она выглядела — имела ещё и хорошо подвешенный язык и ушки, готовые внимательно слушать. В общем, не знаю, как пойдут дела дальше, но пока мой очередной тёзка на Люсильду запал всерьёз, а зная эту негодяйку, считаю весьма высокими шансы, что вскоре она из него сможет верёвки вить.
Она у меня пусть и дрянь порядочная, однако, реально очень полезная. Хотя её хитрость и пронырливость — это палка о двух концах. Как бы на очередном повороте Люська не попыталась сбросить накинутую мною на неё цепь, всё-таки привязка-то чисто эфемерная, не стал я повторно на неё накладывать плетение отложенной смерти, рассудив, что бегство агента или её смерть в общем-то по сути мало чем отличаются, и в первом и во втором случае просто лишаюсь своего инструмента.
Одного только страха, чтобы удержать преданность Люсильды, а ещё и мотивировать эту девку на наиболее старательную работу, явно недостаточно, к кнуту требуется пряник, и здесь мне поможет, ну, во всяком случае на такое рассчитываю, Эльза. У них с Люськой сложились весьма дружеские отношения, к тому же, сильно помолодевшая благодаря моей магии жена Ригера сама по себе является ярким примером того, как хорошо принадлежать к кругу друзей и помощников бастарда Неллеров. Понятно, Люсильде ещё рано думать про омоложение, ей, скорее, для большей обольстительности требуется годков пять-десять вызреть, но время быстро летит, знаю по личному опыту, не усеешь оглянуться, и вот уже пожилой возраст пристально глядит в глаза из зеркала.
— Мне во сколько приходить к вам на доклад? — спрашивает брат Олег, покидая комнату. — И как часто? Каждый день?
— Ох, ты знаешь, мне некогда. — отмахиваюсь. — Просто не представляешь, сколько дел навалилось. Занимайся чем должен, а если понадобишься или вопросы какие-нибудь возникнут, я вызову.
Надеялся после ухода монаха ознакомиться с письмами мачехи и сестриц, да ко мне тут же ввалилась целая делегация — милорд Карл, капитан Леон Бюлов и лейтенант сыска, и все по делу. Не так я раньше представлял себе жизнь высокородных аристократов. Не то чтобы я думал всю жизнь смотреть в окно и мух давить, но и вкалывать будто раб на галерах тоже не предполагал, а пока у меня получается именно так.
Вчера, оказывается, четверых неллерских гвардейцев замела стража, драку наши славные вояки затеяли. Так ладно бы победили местных подмастерьев-кожевников, а они позволили себя отдубасить. Плохо то, что один молодой неллерец в горячке вытащил меч, но хорошо, никого не зарубил, иначе простым повешением бы не отделался, могли колесовать или руки и ноги раздробить, бросив затем в городской ров помирать.
— Их уже выпустили. — хмуро сообщил Леон Бюлов. — Я им три дня под оружием назначил. Повезло дуракам. Капитан стражи сказал, что отпустил их из огромного уважения к вам. То, что вы тогда исцелили его подчинённых.
Интересно, как бы глава местной полиции себя вёл, узнай он о моей помощи милорду Джеку Мстителю? Ладно, пустой вопрос, никчёмный.
— Это я понял. — снимаю с себя сутану, оставшись в тренировочном облачении. — От меня-то ты чего хочешь, баронет?
— Прошу вашего разрешения отправить этих пьяниц с караваном в Неллер. Обойдёмся без них. Лейтенант против. — кивнул капитан на представителя герцогского сыска.
— Герцогиня не одобрит сокращение вашей охраны. — пояснил свою позицию Николас. — Понимаю, что четверыми больше, четверыми меньше, особой разницы нет, но мой начальник наказал не допускать снижения вашей безопасности, пусть даже ненамного.
— У меня нет мнения на этот счёт. — усмехаюсь. — Бросьте жребий. Что выпадет, то я и поддержу. А сейчас мне пора тренироваться. Милорд? — смотрю на Карла, и тот кивает.
Занимались мы почти полчаса. За это время я успел выложиться полностью. С профессиональными бретерами выходить на бой мне пока рано, однако большинство дворян я уже смогу в дуэли одолеть. Так во всяком случае меня уверяет Карл, а он не имеет привычки льстить. Уроки Ричарда ванского и лейтенанта Макса пошли впрок. Только бросать с ними занятия я не намерен. Век живи — век учись. Как вернусь домой, продолжу им докучать.
Читать письма уже некогда, но чёртово любопытство не позволило с этим смириться, поэтому беру послания мачехи и сестрёнок с собой. Я отправляюсь к кардиналу, а затем во дворец в облачении аббата, поэтому передаю письма Карлу. Он сегодня единственный, кто последует за мной внутрь королевской резиденции, потому что я сам сегодня в составе свиты его высокопреосвященства и личное сопровождение мне не положено. Надеюсь, Марк Праведный против присутствия милорда Монского возражать не станет.
— Эрик, карету мне, карету. — командую сержанту.
Глава 2
У нас возле монастырской пасеки на склоне лесного холма лет десять назад обнаружилась небогатая жила кварца. Посменно там трое рабов добывали этот минерал в основном на продажу.
Как материал для амулетов он весьма скверный, плохо держит даже самые слабые плетения. Иногда его использовали для создания магических осветителей, но весьма редко. Вообще, мы предпочитали пользоваться масляными фонарями или факелами, пропитанными алхимическими составами.
А тут, смотрю, мой талантливый механик и астроном брат Георг проявил себя весьма креативным дизайнером, использовав много кварца для украшения циферблата наших готлинских ходиков. Королеве-матери должно понравиться. Одни переносные часы из доставленных трёх я взял с собой в поездку, распорядившись аккуратно положить их в карету, после чего вместе с Карлом забрался в салон сам.
Будет возможность встретиться с Матильдой — вручу ей подарок, ну, а на нет, как известно, и суда нет. Успею в другой раз.
Ехать нам всего ничего, однако в городе празднование победы над габарийцами и ахорцами в самом разгаре, так что, движемся медленно, и эскорту приходится вдвое громче кричать, часто пуская в ход плети. Почитать сейчас письма не успею, займусь этим в ожидании приёма у его высокопреосвященства.
Милорд Монский от моих шутливых вопросов про его ночные развлечения с Джессикой, дочерью богатого горожанина, как-то смущённо отполз в сторону. Ничего себе, неужели влюбился? А что, почему бы нет?
— Во всех амфитеатрах всю неделю будут гладиаторские бои и схватки с медведями или волками. — сообщил он. — Король так распорядился. Не знаю, хватит ли у него тогда мяса на новогодние праздники.
Новогодние? Чёрт, да. Уж скоро год как в новом мире, а всё время приходится себе напоминать, что и летоисчисление тут идёт с первого дня весны, и час длиннее чем у нас, ведь в сутках их двадцать, и меры здесь привязаны к анатомии человека.
Зато удобно, что в году также двенадцать месяцев по три на каждый сезон, в месяце ровно пять шестидневных недель, и начинается месяц с первого её дня, а не со вторника или субботы.
— Раз наш Эдгар так решил, значит, мяса ему хватит, и пленников, и рабов, и зверей. — жму плечами. — Пусть у короля об этом голова болит.
— Ты пойдёшь? Хотя бы в главный амфитеатр?
— Когда мне? — отвечаю вопросом на вопрос. — Если будут перерывы в конклаве, то использую их для поездок в университет. Позже повеселюсь, на весеннем бале-маскараде. Он ведь три дня длится, насколько знаю. Но ты же не просто так ведь спросил?
Своего вассала успел хорошо узнать, и многое читаю по его лицу.