Дяде Рональду надеюсь угодить какой-нибудь редкой древней вещицей, Рофф пообещал мне через несколько дней представить образцы, и даже отказывается деньги брать. Бандюган счастлив выше меры, убедился, что исцеление его сына пошло впрок и без отката к прежнему состоянию. Надолго ли его благодарности хватит? Ну, если от сотрудничества будет хорошо обеим договорившимся сторонам, то вечно. Пока смерть не разлучит их, то есть, нас.
Денег у меня при себе немного. Они и не нужны прямо сейчас. Доставка клиенту здесь организована хорошо, и что я выберу, принесут в гостиницу, там и расплачусь.
Погода стоит отличная, однако я уже сжился с надетой под рубаху магически укреплённой кольчугой, так что, чувствую себя комфортно. Плащей мы с собой не брали, даже если с наступлением сумерек похолодает, надеюсь, не замёрзнем.
Хотя внимания наша маленькая компания особо не привлекает, расталкивать толпы людей локтями не требуется, дворянам тут дорогу стараются уступать, а кто замешкается, вон как тот пузатый пекарь, тут же получает грубый толчок. Идущий на пару шагов впереди нас с Карлом виконт Виталий так пихнул мужика, что тот еле на ногах устоял, попытался было сказать какую-нибудь грубость, да заметил, кто его обидчик, и вовремя прикусил язык, иначе мог бы получить и кулаком по лицу. Благородные с простолюдинами не сильно-то церемонятся.
— Покажи всё самое лучшее, что у тебя есть. — говорю продавцу, молодому парню лет двадцати, когда мы оказались внутри ювелирного магазина.
Тот осмотрел нас внимательно. Одеты мы довольно просто, зато у меня и Карла почти все пальцы увешаны перстнями, причём, сделанными из очень дорогих камней — алмазы, рубины, изумруды и сапфир у моего вассала. Для себя и своего друга мне ничего не жалко, к тому же, дело ведь не только в украшательстве, в камнях магические плетения. Я их накладываю и вовремя обновляю.
— Самое лучшее? — переспросил парень. — Тогда вам придётся подождать, господин, сейчас я вызову хозяина. — Ирма, позови уважаемого Патрокла. — сказал он тётке, непонятно зачем топтавшейся у левых стеллажей.
Читал когда-то, что в моём мире средневековые дворяне считали ниже своего достоинства торговаться. Так это или нет, но здесь благородные умеют сбивать цену, будто каждый день тренируются в этом на базарах. Сам-то я никогда такими талантами не блистал, поэтому честь договариваться с почтенным Патроклом передал Карлу. Однако, тут мне очень помог баронет Вирн, сумевший сбить цену двух выбранных ожерелий почти на треть. Что ж, похвально. Хоть какая-то польза от этих прилипал получилась.
И у Марии, и у Агнии украшений полным полно, только любые вещи имеют свойство женщинам надоедать. Это мы, мужики, чаще к ним привыкаем, а наши подруги вовсе наоборот. Так что, думаю, моим родственницам понравится. Шутка ли, в шесть тысяч драхм мне это удовольствие обойдётся, на ожерельях и драгоценные камни, и жемчуг.
— Веди, где ты там кольдерский клинок видел, заморский. — говорю милорду Монскому на крыльце магазина, поморщившись от яркого света. — А потом надо будет невольничий рынок найти. Кто знает, где он тут находится? Понятно. — усмехаюсь, увидев недоумение на лицах всех троих спутников. — Ладно, язык до Юстиниана доведёт.
Довести-то он довёл, вот только явились мы туда уже поздно, надо было с утра приходить, когда торги открываются. Вечером, ближе к четырём по местному, тут осталось только три десятка кандальников со сроками рабства от пяти до десяти лет. Остальных уже, либо развели по баракам, либо распустили по домам. Кто-то из тех, кто сам себя выставлял на продажу, ушли к себе. Да, такое тут странное рабство, когда невольники имеют, пусть и сильно ограниченные, права.
— А с других континентов девушки продавались? — уточняю у угрюмого распорядителя, от которого несёт потом как от шелудивой собаки псиной.
— Конечно продавались. — ответил он. — И завтра будут. Только вы, господин, если хотите кого-то из них купить, почему с собой служанку не взяли? Или хотите без осмотра забрать? Ох, зря. Подсунут вам какую-нибудь с изъяном. Знаете, сколько жуликов в последнее время развелось?
Точно! Совсем башка не варит. Тут не земные порядки, никто девушку, женщину — невольница она или свободная — не может заставить раздеваться перед мужчиной. Если сама захочет угодить будущему хозяину, тогда пожалуйста. Вы помидоры любите? Кушать да, а вообще нет.
Короче, надо будет сюда завтра идти утром и взять с собой Ангелину. Или Юльку. Нет, Ангелину, она более ответственная, да и немного опытней в женских делах. Сможет осмотреть покупку со знанием дела.
— В вертеп? — хлопает меня по плечу друг, едва мы вышли за ворота рынка и двинулись вдоль высокого забора конюшен в сторону центра.
— Давай. — соглашаюсь. — Самому-то мне не хочется, но приятель спрашивал, как там внутри.
— Это Ник что ли? Да он сам уже все вертепы обошёл шельмец. — смеётся Карл, к другу детства Степа у него хорошее отношение, почти приятельское, конечно в той степени, насколько могут быть приятелями благородный дворянин и вчерашний городской босяк. — Недалеко от «Золота Кранца» отличное местечко, «Ласковая фиалка» называется.
— Там всё пресно. — обернулся виконт Виталий, пошедший со своим дружком впереди нас, ну, вроде как защищают. — Скучно, девки милые, но неумелые, лучше пошли в «Улыбку Изольды».
— Это где такое? — нахмурился мой приятель при звуке имени бросившей его невесты.
— Мы покажем. — засмеялся Рон.
Баронет с виконтом как-то странно переглянулись. Неужели в том гадюшнике практикуют какие-нибудь извращения? Что ж, я участия в них принимать не собираюсь, и вообще пользоваться услугами продажных жриц любви тоже, но посмотреть на здешние разврат и чад с кутежами хочется. Поэтому соглашаюсь. Ведите, машу рукой, чего уж.
Когда вышли со складских и скотных районов на улицу Сапожников, виконта Готлинского едва не задавила промчавшаяся на большой скорости телега, дребезжащая на булыжнике дороги будто погремушка. Пока Виталий грозил вслед и делился своими гневными мыслями с Роном, спрашиваю у друга:
— Ты как-нибудь предохраняешься? Не боишься, что будут дети от шлюх?
— Да ты что, Степ. — удивился Карл. — Буду я ещё всякую гадость глотать. Владельцы вертепов сами должны заботиться о своих девицах, чтобы не брюхатели, деньги на алхимию у них водятся. Иначе им придётся отвечать своей свободой или даже жизнью. Так что, даже не думай.
— Я и не думаю. — усмехаюсь.
Вот и ещё один вопрос прояснился. Хотя, мне-то чего переживать?
Начало темнеть и баронет активировал осветительный амулет, мы с Карлом свои не трогаем, нам пока и так достаточно светло, чтобы не наступить в попадающиеся на пути кучки конского навоза или в грязь.
Предложенный Виталием вертеп оказался довольно далеко от Дворцовой площади, так что, топать потом до гостиницы придётся минут двадцать. И пусть, заодно проветримся. «Улыбка Изольды» представляло собой двухэтажное здание из красного кирпича под односкатной крышей, притулившееся без прохода к трактиру. Интересное архитектурное решение, под одной крышей два заведения. Напился и в блуд, наблудил и пьянствовать. Изобретатели. Те, кто такое придумал.
— О, господа! Добро пожаловать! — встретила нас в фойе, драпированном розовыми тканями и с мебелью, оббитой тканями такого же цвета, весёлая красивая толстушка, лет за тридцать. Точнее не скажешь из-за обилия на её лице штукатурки. — Это и есть ваши друзья, виконт? — спросила она у Виталия.
Получается, тот был уверен, что приведёт нас с Карлом сюда, неужели меня так легко просчитать?
У входной двери маячил вышибала, полный под стать хозяйке заведения, а на двух из трёх имевшихся в комнате диванчиков сидели четыре девицы, поднявшиеся при нашем появлении.
— Изольда, это милорды Степ и Карл. — представил нас Виталий. — Познакомь моих друзей с этими прелестницами. — хохотнул и подмигнул Карлу.
Прелестницы? Да ты шутишь, приятель. Нет, так-то вполне миловидные, только уже пьяненькие, да и видок у них сильно потасканных шлюх, хотя самой старшей из них вряд ли больше двадцати. А, собственно, кого я хотел тут увидеть? Воспитанниц Смольного института благородных девиц?
Да и сам обстановка весьма затрапезная — ковёр потёртый, кубки на двух столиках между диванчиками бронзовые, фрукты на блюдах сушёные, а не свежие, освещение не магическое, а четыре масляных фонаря по углам, правда, в центре потолка свечная люстра, но свечей на ней горит лишь семь или восемь штук. Справа ведёт на второй этаж деревянная лестница с облупившимися перилами. Сверху слышны какие-то звуки, мы тут явно не единственные посетители. Это я удачно зашёл. Познаю, так сказать, изнанку жизни.
Глава 14
Ну, что, отрицательные эмоции — это тоже эмоции, именно то, что наполняет нашу жизнь красками, как мой могучий источник оттенками магических энергий.
Немножко брезгливости, немножко жалости и немножко удовлетворения, нет, не от телесной близости с не очень чистоплотной девицей, а из-за утолённого любопытства. Раньше в подобных заведениях мне бывать не приходилось, как и пользоваться услугами уличных проституток, ни в прошлой жизни, ни в этой, теперь вот познал, хоть и не в полном объёме. Сравнивать родной мир и Паргею в этом отношении корректно не могу, даже вспоминая рассказы приятелей, подобный опыт имевших, но вряд ли наши земные путаны перед работой с клиентам ели что-то с чесноком, а вот Верда налопалась так, что изо рта у неё несло как из пламени пожара.
Зачем я именно её выбрал? Так остальные из предложенных Изольдой были ничем не лучше и не хуже, а эта — всё же тёзка безнадёжной любви Степа, собственно, во многом из-за которой пацан и освободил для меня своё тело. Конечно же, мстить подобным экстравагантным образом я не собирался, просто в голову вот взбрело выбрать её.
Лечь на кровать в крошечном номере, куда мы с ней поднялись, не решился. Из теперь уже четырнадцати заученных мною плетений места для заклинания, убивающего мелкую живность — клопов, блох и прочую нечисть — увы, не нашлось, а конспект остался в сумке, которую я с собой не взял, рассудив, что плести сложные магические конструкты не придётся, я ведь не собирался почти посреди столицы с армиями врагов воевать. Насчёт же возможной борьбы с паразитами не сообразил. Так что сел за стол на потёртый стул и угощал самым дорогим из имевшихся в «Улыбке» вином свою новую знакомую.