— Сергий, — оборачиваюсь. — Не отставай и готовь рисунки.
Вчера я определился с заклинаниями на предстоящее сражение. Сверху мы рассмотрели, что противостоять нам будут силы, количественно превосходящие наш отряд раза в полтора. Но ронерцы представлены солдатами обозных команд и ополченцами Карновых Зорь. И те, и другие — бойцы никуда не годные. Так что, формальный численный перевес не даёт им никаких преимуществ. После обсуждения с офицерами решил не применять какие-либо мощные боевые атаки. Во-первых, нет смысла против такого слабого противника, во-вторых, на создание могучих заклинаний уйдёт много времени, а, в-третьих, главное, будет уничтожено большое количество материальных ценностей, которые нам пригодятся самим.
Штурм города мы хотим не проводить вообще. Надеемся, зоринцы проявят мудрость и согласятся на откуп. Это предложил майор Эрик, и я его понимаю, ему ещё здесь жить, а они его соседи, с которыми идёт активная взаимовыгодная торговля. Вот только сумму контрибуции наш командир баронет Эрвин Палес предложил увеличить почти вдвое, и разумеется его все поддержали, включая меня. Как ни крути, а пятьдесят тысяч драхм более круглая цифра, чем тридцать тысяч.
На линию атаки мы вышли ближе к полудню. Лес вокруг города был вырублен на полмили. Для того, чтобы защитить город от внезапной атаки вражеских колонн и обычных магов, этого вполне достаточно, только я не совсем обычный, да и наш первый удар будет направлен не против Карновых Зорь.
Водяная сеть и воздушная ловушка — заклинания с дальностью действия до трёхсот ярдов, а до лагеря и основного сборного пункта, где сосредоточены наиболее боеспособные вояки врага, от кромки леса меньше двухсот.
Последний участок пути мы едем очень аккуратно, выпустив вперёд семь щупальцев — спешившихся небольших групп разведчиков, веером рассыпавшихся по широкому фронту.
Можно сказать, предосторожность оказалась лишней, ронерцы с восточной стороны нападения не ждут и их посты, точнее единственный пост у рогатки выставлен на границе лагеря, представляющего из себя не огороженное по периметру скопище беспорядочно расставленных крытых и открытых повозок, шатров, загонов для скота и кандальников, коновязей, навесов выгребных ям и прочего.
Повсюду в расположении противника разведены костры, у ронерцев сейчас подходит время обеда. Оно и у нас подходит, только мы сегодня его перенесли на более поздний срок, устроив в пути небольшой перекус. С голоду не помрём.
Я тоже спешился, как и мои спутники. Скрытый со стороны города густым подлеском сажусь прямо на кочку, отмахнувшись от предложения Эрика Ромма воспользоваться его накидкой и подстелить её себе под задницу.
— Мне нужно минут тридцать. — говорю Карлу. — Скажи там полковнику, пусть будет готов. И тропку мне просмотрите через эти кусты. Не дай Создатель, запнусь обо что-нибудь.
Как и обещал, управился за треть часа. Мне ещё не приходилось использовать такую атаку, но, если верить описанию, а я уже приучен им доверять, все живые организмы, попавшие под воздействие водной сети, начнут испытывать неимоверную слабость в мышцах. Понятно, что и так не очень хорошие вояки превратятся в мальчиков для битья. Площадь покрытия у заклинания — круг в радиусе до ста шестидесяти ярдов, этого хватит, чтобы накрыть плетением почти весь лагерь. Действие заклинания продлится не более пятнадцати минут, но этого, как уверили меня полковник, капитан дитонской роты и командиры дружин, им хватит, чтобы домчаться до противника и устроить в лагере настоящий разгром.
— Милорд? — тихо произнёс Иван Чайка, увидев, как я начал подниматься.
Они с Ником аккуратно меня поддержали под локотки и я не спеша направился к выходу из подлеска. О чём в фолианте не было написано, так о том, что плетение оказалось необычайно своенравным, грозило вот-вот выйти из под контроля. Удержать его было намного сложнее, чем даже метеоритный дождь, хотя там энергии вдвое больше. Но я справился, кто бы сомневался.
Глава 24
Едва моя водяная сеть накрыла лагерь ронерцев, как полковник скомандовал атаку. В направлении вражеского расположения понеслись четыре наших дружины. Красиво идут. Хотя они не выстроились в плотный строй ощетинившийся копьями и мчатся кто во что горазд — кто-то опустил пику, кто-то приготовил меч, кто-то прикрылся щитом, кто-то считает, что его тусклой кольчуги, блестящих лат или воздушного амулета вполне хватит для защиты от вражеских стрел и болтов — но всё равно смотрится великолепно, парни действуют слаженно. Дружинники — это вам не набранные с бору по сосёнке не пойми кто, обученные с грехом пополам.
Впрочем, к дитонской кавалерийской роте нашего Андрэ тоже претензий нет, она направилась в сторону сборных пунктов, представляющих собой неогороженные скопища шатров, палаток, навесов и шалашей — почти всё то же самое, что и в лагере тыловиков, только без повозок. А нет, один фургон сиротливо на краю сборника всё же притулился, я его не сразу заметил, от меня далеко — ярдов четыреста.
Как мне объяснили, там сейчас сборная солянка из раненых, которые вскоре смогут вернуться в строй, пришедшего из Ронера и ждущего распределения по полкам нового пополнения и сержантов, которые этих новобранцев с помощью проходящих лечение ветеранов гоняют в хвост и в гриву.
Такое воинство не очень грозное, тем не менее мечи, копья и арбалеты имеются и у него, так что нечего мне, как у нас говорили, варежкой хлопать, нужная для плетения воздушной ловушки энергия у меня не потрачена, пора за дело.
— Карл, следи, чтобы у них какой-нибудь одарённый не объявился. — напоминаю другу. — А то испортит мне всю работу.
Дружинники домчались до лагеря, и там началась форменная резня, сопровождаемая криками ужаса и боли ронерцев и торжествующе-подбадривающими возгласами наших вояк. Противники, словно мухи попавшие в мёд, еле шевелятся. Там вопрос с разгромом врага уже предрешён. Благодаря мне.
— Мог бы и не напоминать. — ответил милорд Монский.
Смотрю краем глаза, у него ледяное копьё уже наготове. Как по мне, это излишество. Для разрушения вражеского плетения мог бы ограничиться обычной стрелкой, но, как говорится, хозяин — барин. Время у него было, нужные нити тоже, вот и создал заклинание, какое посчитал нужным. Сильнее — не слабее.
Кавалеристам добираться до противника пришлось дольше, но наши дитонцы и не торопятся. Не доехав до сборных пунктов сотню ярдов, они растянулись по фронту в две линии, опустили пики и ждут моего удара.
Враги, понятно, не только в лагере, но и на стенах Карновых Зорь нас заметили. Поднялась суета, по стенам забегали вооружённые люди.
А вот из сборных пунктов ронерцы показываться не хотят. Сообразили, что выходить навстречу противнику плотным строем — плохая идея при наличии мага, сумевшего одним ударом накрыть три четверти тыловиков, да и против кавалеристов вполне можно действовать, используя временные строения в качестве прикрытия.
Так, всё равно надо поторопиться. Чёрной нитью стягиваю перекрещивание из двух коротких фиолетовых оттенков и прикрепляю получившийся крест к овалу синего цвета. Что у нас дальше на очереди? Сергий догадался переместиться так, чтобы его тень накрыла раскрытую страницу книги, и мне становится видно лучше. Дальше на очереди у меня ещё оранжевый.
— Милорд! Милорд! — крик чуть ли не прямо в ухо.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот ведь сколько ни тренировался создавать плетения в условиях, максимально приближенных к боевым, да и собственно сам опыт военного применения магии имею уже не малый, пусть и не как у сестрёнки Агнии, но когда вот так истошно совсем рядом в мою сторону кто-то завопил, то всё, моя работа закончилась. Я ещё пытаюсь по глупости удержать шустро расползающиеся и растворяющиеся в эфире энергетические жгутики, только это бесполезно. Убью сволочь, кто меня вывел из равновесия.
Взором, совмещающим в себе сразу и магическую, и обычную составляющую, мутным поди как бутылочное стекло, смотрю вокруг. Карл? Не он. Он сам ошарашен и смотрит куда-то в небо. Как и Сергий туда уставился. Чего это они? Тоже смотрю вверх.
Чёрт! Булыжник! Из точки превращается в теннисный мячик, а вот уже в волейбольный, а вот в баскетбольный, да он же прямо мне на голову летит! Мне конец. Мама. Да он же мне прямо на голову. Он? Нет, она, в смысле скала. Ну, так мне со страха кажется.
Господи, Создатель мой, сколько же сумбурных мыслей может пронестись в сознании перед смертью. Что, Степан Николаевич, уж теперь-то в темноту забвения? В рай? В ад? Или подарят ещё одно перерождение.
Сильный толчок от метнувшейся ко мне тени в грудь, сбивающий с ног, я валюсь, нет, рушусь на спину мешком картошки, ощущаю тяжесть навалившегося на меня тела, боль от падения по всей спине и тут же громкий звук упавшего на нас обоих — меня и того, кто прикрыл — валуна. Треск ломаемых рёбер и потеря сознания следует мгновением позже, успеваю при этом лишь услышать свой истошный вопль от невыносимой боли в груди.
— Степ!
Надо мной лежащим стоит на коленях друг Карл, в кулаке у него кулон с амулетом полного восстановления.
— Что это было? — спрашиваю.
Сегодня, кажется, я поставлю рекорд по глупым мыслям и вопросам. И так понятно, что попал под снаряд катапульты, вряд ли её выстрел был прицельным, этот вид местной артиллерии точностью не отличается, но и от случайного попадания ничуть не легче.
— Ох, едва успел. — облегчённо выдохнул вассал. — Если бы не Иван, тебе бы голову раскололо как орех и тогда всё. Давай его труп с тебя снимем.
Только сейчас понимаю, что до сих пор придавлен своим верным собирателем несчастий. Его голова неестественно вывернута у меня на плече, а тело перебито почти в середине позвоночника и кровищи вокруг выплеснулось, просто жуть. Чайка не только убрал мою башку с траектории снаряда, но и принял на себя основной его удар.
Эй, погодите. Труп? А мне послышался слабый хрип. Где там ещё один амулет полного исцеления? У нас же их четыре — два у меня и по одному у Карла и Алисы, я запасливый, и времени на создание жизненно важных оберегов не пожалел.