— Нет, не они, но…
— А кто же тогда? — сидевший в кресле мужчина отбросил ягоду назад в блюдо. — Все остальные, кто знал о предстоящей работе — это были твои люди. Те, кого ты подбирал и за кого отвечаешь. Ведь так?
— Да…
— Вот видишь, Альбертик. И что тогда получается? Получается, что вина-то всё равно на тебе. И отвечать за провал, очередной твой провал, должен ты. Согласен? Наверное, поэтому хотел пуститься в бега?
— Нет, господин, я…
И на этот раз он не смог договорить. Только не потому, что его опять перебил хозяин дома. Повинуясь взгляду виконта Оланского, стоявший у двери верзила удивительно бесшумно и быстро подошёл к молодому мужчине, накинул ему на шею тонкую удавку и мгновенно её затянул.
Сопротивление жертвы длилось несколько мгновений, вскоре мужчина затих, и верзила выпустил его тело, мешком свалившееся на ковёр. Виконт Сергий не любил вида крови, также как и не хотел портить ею дорогое покрытие. Но он хотел лично убедиться, что единственная ниточка, которая могла бы привести к нему сыск Неллеров, перерезана.
— Вынеси тело. — приказал. — И как обычно, разруби и вынеси на псарню. Давно мои друзья человечинкой не лакомились.
— А как же та вчерашняя девка? — позволил себе чуть улыбнуться верзила.
— Ах, да. — тихо засмеялся виконт Оланский. — Про ту потаскуху я уж и забыл. Спасибо, что напомнил, Дик. Да, всё равно распорядись усилить охрану моего особняка. Хотя бы месяц нам надо быть осторожней обычного.
Глава 25
Вице-канцлер торопился. Как я понимаю, во дворце сейчас настоящий дурдом, и Андрею Торскому там надо быть практически с утра до вечера. Не в качестве пациента, конечно, скорее, лечащим врачом. Пациентом там мой лучший друг, мой друг бесценный король наш славный Эдгар. Козёл. Доберусь до него. Рано или поздно. Точнее, поздно. Сейчас у меня пока добиралка не работает. Сначала разберусь с виконтом Оланским, а там помотрим. Как пойдёт.
В общем, сразу после церемонии принесения Бертой вассальной клятвы дядя Андрей уехал на поджидавшей его у храма карете, кстати, новой, потому я её сразу и не признал — ещё удивился, кто такой важный у нас, Неллеров, объявился? Зато другой дядя, прелат Курт, оказался совершенно свободен, у него целый штат помощников как бы не меньше чем у меня в монастыре. Так что, он, тётушка Ника — её супруг вовсе не смог явиться на церемонию, хотя, какой ни есть, а всё ж родня — конечно же я, сама Берта, ну и мой приятель Карл Монский, не выспавшийся, но активный, вот таким узким составом переместились в особняк милорда Неллерского. Прошли пешком, там идти меньше сотни ярдов. Слуги уже накрыли в нём праздничный стол.
Остальную многочисленную родню не позвали, да и не разместишь такую толпу. Однако, никто не ушёл обиженным, всем достались дары, заранее доставленные в пристрой позади церкви. Для каждого члена нашего большого клана их подбирали в соответствии с весом каждого отдельного человека в неллерской иерархии. Простолюдинам достались просто мешочки с деньгами, дворянам — изделия из золота и шёлковые ткани. Что-то привезли от нас с караванами, что-то прикупили здесь.
А я ведь даже не догадывался, что будет так помпезно. У меня-то совсем всё просто с Карлом Монским было. Наверное тоже надо было насчёт подарков присутствовавшим придумать. Теперь понимаю, почему преднастоятель баронет Михаил потом выглядел таким хмурым, посчитал своего аббата жлобом. Обидно, да.
Подбором и распределением подарков занимался сам прелат и баронет Василий Нарат, очень пожилой грузный дядька с одышкой. Это был вдовец, некогда женатый на моей четвероюродной или пятиюродной — тут сам чёрт не разберёт — тётке. Супругу давно схоронил, но сам так и остался в нашем роду вассалом. Более того, он, можно сказать, спикер Неллеров в Рансбуре. Тем из нас, кто повыше его положением, часто некогда заниматься делами рода. Вот баронет Нарат и решает текущие проблемы уже более десяти лет.
Когда шли к пристрою для выдачи даров, я отстал и сообщил грузному старику, что буду рад его видеть у себя в особняке. Пообещал ему, и омоложение, и исцеление, не всё сразу, но до своего отъезда родственник получит от меня и то, и другое. Редко когда увидишь столько удивления, благодарности и надежды в одном взоре, каким Василий на меня посмотрел. А что такого? Раз уж для посторонних людей величайший целитель находит время и магическую энергию, то уж помочь столь полезному родственнику сам Создатель велел. Не нужно было на меня так смотреть, я лишь выполняю свою работу.
И золотые изделия, и мешочки с монетами выдавала сама Берта. Молодой лакей ей подавал — ага, подаван — а она вручала со словами благодарности за тёплый приём. Поначалу голосок дрожал, пальчики тряслись, лицо от румянца налилось пунцовым цветом, но после двух десятков вытянувшихся в очередь новых родственников, волноваться устала и действовала уже более уверенно. А я любовался. Всё же какая она у меня реально красавица. Лучше всех. И моей Юлианы? Ну, тут ещё не решил. Да и чего сравнивать сестру с полюбившейся девушкой? Я же не Гарри, старший сын принца Филиппа, чтобы на кузину смотреть как мужчина на женщину.
Подававший миледи из Новинок подарки видимо что-то перепутал, не так или не то прочитал в пояснительном свитке. Выяснилось в самом конце. Догонять отошедших и обменивать не стали. Просто дядюшка Курт где-то разжился толстой тростью и со всего размаха отдубасил ею бедолагу-подавана. Я даже подумал, что кость бедра тому переломает. Вроде нет, вот только ни сидеть, ни ходить без прихрамывания парень ближайшую неделю точно не сможет. Вмешиваться я конечно же и не подумал. Здесь свои времена и свои нравы, да и заслужил лакей, если так по честному рассудить.
Нас всего пятеро за столом, хотя за ним можно разместить и двадцать. Можно сказать, мы утонули в горе яств, даже блюда с нарезкой малосольной мурены имеется. прямо напротив меня поставили. Издеваются что ли? Чтобы я ел хищника обожравшегося человечины? Нет, один раз рискнул попробовать на свадьбе Юлианы — тогда кубок малансского явно был лишним — и всё, хватит.
Прислуживают нам четыре молоденьких девицы в светлых платьях, края которых лишь на ладонь-две ниже колен. У девок из вертепа не намного короче. Ох, дядя. Впрочем, обет безбрачия — это совсем не то, что целибат. Так что, в своём праве мужик.
— Берта, попробуй вот этого утёнка, вываренного в меду. — ласково предлагает нашему новому вассалу и члену рода прелат. — И вот ещё себе положи.
Миледи из Новинок усадили между ним и тётушкой Никой, напротив нас с Карлом. Все лучатся удовольствием, всё же заполучить себе, можно сказать, на ровном месте столь сильную одарённую — большая удача для Неллеров. А кто творец этой победы? Ладно, буду скромнее.
— Спасибо. — опустив голову, почти шепчет моя девочка.
На среднем пальце её левой руки теперь блестит золотой перстень с платиновым родовым гербом. Мало кто в королевстве имеет возможность похвастать подобными украшениями, обозначающими прямую вассальность главным аристократическим родам, каковых всего семь, если считать и Саворский, королевский. Размер кольца, как понимаю, тётушка Ника определила, вот и сидит на пальчике миледи как влитое.
А ещё на обеих запястьях Берты золотые же браслеты, украшенные изумрудами и сапфирами. Подарок рода. Интересно, там во дворце не воруют? А то ещё стащат. Ерунда, Ника там всё держит под контролем. Да и вскоре, завтра-послезавтра, у миледи из Новинок появятся свои комнаты в моём особняке, там можно будет что угодно хранить. Охрану я обеспечу.
— От обязанностей фрейлины нашу девушку никто не освобождает. — пояснила Ника на мой вопрос относительно проживания Берты в городе. — Как и места в комнате никто не лишит. Хотя, в связи с её изменившимся статусом, ей должны предоставить более подобающее место. Сегодня же на этот счёт позабочусь. А так-то да, у кого есть возможность проживать в городе, могут это делать. надо лишь определиться с временем и расписанием службы.
Праздничный обед надолго не затянулся, и я отправился провожать нового вассала во дворец в карете с баронетой Ворской. В салоне держал Берту за руку, смущался от её просветлённого — хоть икону с неё пиши — взгляда на меня и старался не обращать внимания на иронические реплики дорогой тётушки.
Доехали быстро, вылезать из экипажа я не стал. Слишком уж наряден, могли приметить. Не хочу пока показываться никому здесь на глаза, напоминая о себе. Нанесу визит чуть позже.
— Не урони. — говорю лакею Ники, когда тот берёт короб с подарками для Берты.
Я ей сегодня преподнёс и подзорную трубку, хоть она ей сто лет в обед не нужна, но вещица дорогая, редкая. Конечно же привёз ей целую шкатулку с леденцами — лимонными, малиновыми, смородиновыми. Хотел дюшес сделать, да руки не дошли. Не забыл и новую книгу со сказками братьев Гримм, толстую, написанную крупными буквами. А ещё серебряная пудреница с зеркальцем и маникюрный набор. Думаю, разберётся, как чем пользоваться.
— Спасибо. — опять пунцовеет моя брюнеточка. — Даже не знаю, чем тебе отплатить за твою доброту.
— Да не за что, Берта. Мы же друзья, а какие счёты тут могут быть? — поправляю ей чёлку. — Займусь подготовкой твоего заселения. Комната, служанка, вещицы первой необходимости — полагаю, много времени это не займёт. До скорой, очень скорой встречи.
Из кареты выбрался, только когда она отъехала к углу ограды дворцового комплекса, и пересел в седло. Карлу посоветовал ехать с нами. Он в самом деле не очень хорошо выглядит, ему бы отоспаться толком. Плетение восстановления сил ему не предлагаю. Хватило прошлого раза, когда после самого простейшего из вариантов этого заклинания милорд Монский так преисполнился жизненной энергией, что всю ночь не спал. Будто крепкого кофе нахлебался кружками. Впрочем, и там бывают свои особенности. Помнится, в прошлой жизни мой двоюродный брат Володя Черепанов от кофе только лучше засыпал.
— А я очень нужен? — поморщился друг.
— Да нет, — разбираю поводья. — Пока совсем не нужен. Беспокоюсь за тебя.