– Джон Сноу, сир.
– Джон Сноу. Сноу… – он задумчиво почесал подбородок. – Точно. Мальчик с волком. Ты бастард Неда Старка.
– Я его сын.
– Как хочешь. Мне вот всегда было интересно… А кто твоя мать? Что это за прекрасная женщина, которая сумела заставить позабыть о чести столь благородного и верного мужа?
– Я не знаю, сир. Мне о ней никогда не рассказывали.
– Еще бы… – Джейме скучающе уставился в потолок. – Это тайна, которую даже Паук вряд ли разгадает. Твой отец мог бы быть сейчас королем, ты знаешь? Когда войско мятежников вошло в Королевскую Гавань, я сидел на Железном Троне и вытирал с клинка кровь Безумного Короля. Я сидел, ждал, и думал: кому же хватит храбрости первым зайти в эти залы, согнать меня с престола Таргариенов? Знаешь, кто был этим первым?
Я прекрасно помнил эту историю, но нужно же поддерживать амплуа ничего не знающего Джона Сноу?
– Кто?
– Твой отец. Разве он никогда не рассказывал? Всего один шаг, всего одно слово – и власть была бы в его руках. Но нет, он просто стоял у подножья трона и терпеливо дожидался прибытия нашего тогда еще не светлейшего короля Роберта.
– Он всегда был верен своему долгу.
– Долг, долг, долг… – повторял Джейме, будто пробовал на вкус. – Как много в этом слове. Долг перед верой, страной, народом… Перед собой. Соблюдай обеты, живи в страхе перед богами. Ты понимаешь, мальчик, сколь многого мог бы достичь человек, не облекай он сам себя в рамки, выдуманные обществом? – он повернулся ко мне, и я увидел странный блеск в его глазах. – Если бы он не запрещал сам себе делать, что, возможно, считает правильным? Любить, кого пожелает, не страшась последствий?
Как-то уж слишком откровенно это прозвучало.
– Это монета о двух сторонах, сир Джейме. Безумный Король делал, что желал – и к чему это привело?
Цареубийца ненадолго призадумался.
– Может, и так. Во всяком случае… – он встал напротив, почти вплотную. Его смешливые зеленые глаза будто просвечивали меня насквозь. Я замер, как кролик перед удавом.
– Хочу дать тебе один совет. Столица – очень опасное место… Особенно для тех, кто сует нос не в свои дела. Но, – он выдержал небольшую паузу. – Я искренне рад, что покой государства теперь охраняют такие сильные и верные люди, как ты.
Его тон был вполне серьезен, но выражение на лице... Он похлопал меня по плечу и вернулся на свое место.
9. «Ложка дегтя»
Наступало утро.
Все еще спали, и лишь я бодрствовал, ворочаясь и так, и эдак. Прошло уже несколько недель после прибытия в столицу, и на фоне общего напряжения в связи со сменой обстановки, участившимися караулами, все ритмы и фазы здорового сна сбились окончательно. Волчьи сны довершали картину. Все чаще, засыпая, я заново открывал глаза – но уже другие.
Пребывание в теле лютоволка вовсе не шло мне на пользу. Обычно сдержанный и хладнокровный, теперь я начинал чувствовать какие-то совершенно чуждые моей натуре импульсивные порывы. Убить. Растерзать. Съесть. После каждого пробуждения мир казался неполноценным. Лишенным части вкусов и запахов, красок и звуков, эмоций. И это откровенно пугало.
Стараясь не шуметь, я быстро оделся. Я взял лук и колчан, и начал пробираться к выходу. У дверей башни я встретил сонного Десмонда.
– Что, опять не спится? – зевая, спросил он.
– Вроде того.
– Может, тогда сменишь меня? А я пойду подремлю?
– Достоишь, не развалишься. Мне еще вечером заступать.
– Как знаешь. Но если что – я здесь.
Новый день встретил меня буйством красок и криком чаек. Вот где надо жить, а не кутаться в меха и мерзнуть на краю света. И ведь я еще не наблюдал местную зиму. Жить несколько лет в кромешной тьме, ежедневно прокапывая норы в навалившем по самые зубцы снегу, просто ради того, чтобы добраться от спальни до обеденного чертога – удовольствие довольно сомнительное, как по мне.
Но лето не продлится вечно – и я старался впитать как можно больше тепла, эмоций и новых ощущений. По моим расчетам, впереди предстояло еще несколько месяцев спокойной и мирной жизни – ровно столько могло занять расследование лорда Эддарда. Это время я намеревался использовать с умом. Заняться пока было чем. Список дел стелился на полу множеством завитков, и на первых позициях значились самые приоритетные.
Первым делом я нашел мастера, который по форме, выдавленной на куске воска, сделал новый ключ от покоев десницы. Заломил он за него пять серебряных оленей, но я легко расстался с ними. Это стоило того. Тем более, я находился на полном, так сказать, государственном обеспечении, и еженедельное жалование почти ни на что не приходилось тратить – оно так и скапливалось в сундуке.
Покои десницы охранялись исключительно в присутствии в них лорда Эддарда, а посещал он их нечасто, почти все время будучи занятым на должности. Расписание караулов и постов я знал на зубок, так что избежать нежелательных глаз и ушей не составило труда.
Долго же мне тогда пришлось нащупывать острием кинжала крючок дверцы в камине, ведущей в тайные проходы башни Десницы. Выходов из туннелей оказалось на удивление много: из книг я знал всего о нескольких, но стоило исследовать поподробнее... Спустя некоторое время я обнаружил куда более удобный и неприметный лаз – в одном из чуланов этажом ниже покоев десницы. Судя по почти равномерному слою пыли в прилегающих туннелях, за последнее время он использовался очень редко. Так что мне теперь не приходилось каждый раз забираться в опочивальню лорда Эддарда.
С тех пор я начал понемногу исследовать секреты башни и прилегающих подземелий. При этом всем приходилось соблюдать все мыслимые и немыслимые меры скрытного перемещения: если Варис вдруг узнает, что я расхаживаю по его угодьям… Всей моей конспирации придет конец.
Вторым делом значилось посещение Драконьего Логова. Под этими величественными руинами находился весьма внушительный тайник с залежами дикого огня. Знание местонахождения конкретно этих сосудов было утеряно, когда Цареубийца вырезал всех пиромантов, отвечающих за минирование столицы при восстании Роберта. В книге тайник под Драконьим Логовом обнаружили совершенно случайно – уже ко времени битвы на Черноводной.
А пока об этом месте знал только я. И мне пришлось немало поискать, прежде чем обнаружить глубокие подвалы с рядами стеллажей, чьи полки были доверху забиты глиняными горшками, исполненными в виде различных фруктов. Еще одна из причуд Безумного Короля.
Конечно же, я не удержался от того, чтобы умыкнуть с собой несколько штук – каждый из них вполне умещался в ладони. При их переноске требовалось соблюдать невероятную осторожность. Даже только приготовленный дикий огонь – штука крайне нестабильная, и с течением времени он становится только капризнее. А уж эти перезревшие «фрукты» за семнадцать лет обзавелись настолько крутым нравом, что одно неосторожное движение – и все, прости-прощай.
Я предположил, что их можно использовать в качестве зажигательных гранат – и оказался прав. Испытав парочку штук далеко за городом, я обнаружил, что они отлично взрываются, разбрызгивая в радиусе нескольких метров яшмовое дикое пламя, которое пожирало даже камень и не утихало несколько часов.
Третьим приоритетом значился сбор любого возможного компромата на определенный круг личностей, чтобы в решающий момент предоставить его нужным людям. Но с этим было пока туговато.
Я направился к богороще. Зеленый квадрат занимал никак не меньше одной четверти Красного Замка. Верхушки многолетних деревьев доросли до самых крепостных зубцов, и даже выше. Чардрево здесь не прижилось. Вместо него высадили дуб, за три века разросшийся до воистину исполинских размеров.
Через башню я спустился вниз. Из-за раскидистых и густых крон деревьев, в богороще было довольно темно и прохладно. Чаща тонула в тишине, сквозь которую изредка пробивалось птичье песнопение.
Призрак обычно сразу встречал меня. Так получилось и сегодня – ослепительно белый силуэт с двумя горящими глазами лежал у корней сердце-дерева. Но сегодня лютоволк был не один. Рядом с ним, подобрав ноги под себя, на траве сидела… Санса. Видимо, не мне одному не спится по утрам.
Распущенные рыжие волосы струились по плечам. Простое серо-голубое платье покрывали витиеватые узоры, вышитые темной нитью. Она что-то тихо напевала, увлеченно вычесывая волчий мех широким гребнем.
Если раньше Санса меня почти не замечала, то Призрак оказался этаким мостиком, положившим начало нашим отношениям на уровне «привет-пока». Ну, и даже Санса при всем желании не могла проигнорировать то, что я – единственный владелец лютоволка в Семи Королевствах, пусть он условно и считался общим для всех Старков. Определенно, это чего-то стоило.
– Леди Санса.
– Здравствуй, Джон, – нейтрально произнесла она, не отрываясь от дела. – Что ты здесь делаешь?
– Я бываю здесь каждое утро, – ответил я. Устроив лук между двумя гвоздями на дереве, я принялся натягивать тетиву.
Санса некоторое время наблюдала за моими манипуляциями.
– Ты здесь готовишься к турниру?
– Готовлюсь, но не к турниру, – петелька наконец встала на положенное ей место. – Я отказался.
Пожалуй, я погорячился, изъявив желание поучаствовать. Если бы награды выдавались за, скажем, первые десять мест, я бы еще попробовал. Но на первое место я ни при каком раскладе рассчитывать не мог. Мои навыки пока не позволяли на равных состязаться с такими, как Энгай и Джалабхар Ксо.
– Но почему? Ты же говорил…
– Про риск?
– Да.
– Рисковать есть смысл лишь тогда, когда имеется реальный шанс на успех. Удача тут не поможет.
И тут Сансу понесло: она начала рассказывать про добрых сиров, удачливых пиратов, про Джейме, победившего на турнире в тринадцать лет. Какое-то время я с улыбкой на устах слушал ее душевные излияния, а потом ответил:
– Жизнь – это не восторженная сказка про рыцарей в сияющих доспехах, которым все удается только потому, что добро должно всегда побеждать.