Когда мне начинали преподавать такие скучные материи – в первую очередь скука была связана с методами донесения информации – разум покидал тело и уносился куда-то далеко, в мир грез и красочных фантазий. Но с Сансой в качестве гида я ничего не имел против небольшого экскурса в историю.
– А это кто? – сложив руки на груди, кивнул я на седобородого старца в скромном темном балахоне, с пером в руке, и женщину тех же лет рядом с ним.
– Джейхейрис Таргариен, именуемый Миротворцем, сын Эйениса Таргариена и Алиссы Веларион, и его жена Алисанна, прозванная Доброй Королевой...
Эддард
Гостеприимство Веларионов было таким, как он и ожидал – учтивым, но прохладным, как и все вокруг. Жизнь здесь порой не менее сурова, чем на Севере, и не предрасполагала к праздности.
Лорд Монфорд привел Неда в свои обширные покои – как и везде в замке, здесь преобладали белые оттенки. Высокие потолки терялись где-то наверху. Каждый шаг отзывался протяжным гулом в тишине, нарушаемой лишь треском алых поленьев в украшенном лепниной камине.
Лорд Монфорд уселся в одно из кресел у круглого стола, и Нед сделал то же самое, испытав невероятное облегчение – длительный подъем дался ему весьма непросто.
– Что произошло в Королевской Гавани, лорд Старк? – спросил валириец, сцепив пальцы в замок. – До нас доходили весьма… противоречивые сведения.
Краткий пересказ всех ключевых событий занял не особо много времени – блуд королевы с теперь уже дважды Цареубийцей, история про бастардов, смерть короля и собственное увечье, побег из Красного Замка… Его собеседник все это время спокойно сидел, не прерывая. Когда же Нед закончил, он произнес:
– Вам нужно было сразу ехать к Станнису. Как вы могли встать спиной к Ланнистерам?
– Я уже поплатился за свое невежество, – Нед поднял перед собой правую руку. – Больше я так ошибаться не намерен.
– Почему вы явились ко мне, а не отправились сразу на Драконий Камень?
– Дрифтмарк ближе, и нам нужны ваши люди, чтобы вытащить бастардов Роберта из Королевской Гавани. Они нужны, чтобы доказать, что Ланнистеры – узурпаторы. Королева не замедлит избавиться от всех живых доказательств ее измены. Нельзя терять ни одного дня.
– Разумно, – лорд Монфорд встал и налил себе вина в бокал, оправленный в серебро. Нед вежливо отказался. – Я распоряжусь. Понадобятся только имена и адреса.
Нед заметил на столе писчие принадлежности – пузатую чернильницу и серое гусиное перо с бумажным свитком, потянулся за ними… И вспомнил, что учиться писать придется заново. Лорд Монфорд не был лишен такта, и Неду не пришлось произносить вслух очевидное – под руку валирийца он продиктовал имена Джендри и Барры, а также места их проживания. Когда они закончили, лорд Монфорд сложил бумагу и опустил в просторный карман кафтана.
– Но это не все, я полагаю?
– Я бы хотел предстать перед Станнисом в подобающем виде. С вашего позволения, я бы остался в Высоком Приливе до поправки – как моей, так и моих людей.
Лорд Монфорд кивнул, раскрыл двери и приказал стражнику кликнуть стюарда.
– Каковы намерения Станниса? Что он планирует? – спросил Нед.
– Пока не знаю… Я только вчера получил письмо, в котором все дети Серсеи Ланнистер объявляются гнусными плодами кровосмешения, а мне предписано явиться на Драконий Камень во всеоружии. Вам известно, что случилось с лордом Ренли? Он жив?
– Мой сын говорит, что его не было в городе во время переворота. Видимо, он сбежал в Штормовой Предел.
Стюард явился довольно быстро – худой и седовласый, но все еще бодрый старик в зеленой ливрее.
– Устрой наших гостей, Ормонд, – обратился к нему лорд Монфорд. – В северном крыле, пожалуй. Располагайтесь, отдыхайте – ужин близко. Там и поговорим.
Нед кивнул и направился за стюардом.
Варис
– Еще раз благодарю за все ваши заботы, – в ладонь капитана Сарео мягко опустился пухлый кожаный мешочек, полный золотых монет. – Приятно знать, что не перевелись на белом свете добрые люди.
Клиновидная фиолетовая борода тирошийца закачалась в одобрении.
– Взаимно.
– И еще… Просто совет. Я бы не советовал причаливать к Драконьему Камню. Вы видели, что творилось в Королевской Гавани. Сейчас лорду Станнису понадобятся все доступные силы. Вы и глазом моргнуть не успеете, как ваша голубка окажется под оленьим знаменем.
Не дожидаясь ответа, Варис спрятал ладони в просторную ткань рукавов, и зашагал по причалу, полному людей. Западный ветер гнал тучи, и небо понемногу наливалось угрюмой серостью.
Первое, что сделал Варис – нашел своего осведомителя в Халле и приказал привести к нему нескольких пташек, а затем снял небольшую комнатушку – сухую и ухоженную – в одной из гостиниц в оживленном центре города, и написал коротенькую записку, чье содержимое предназначалось только одному человеку. Варис мог не беспокоиться о том, что ее прочтет некто другой – все, что было связано с Юным Грифом, содержалось в глубочайшей тайне, заговорщики пользовались особым языком, разработанным лично им и Иллирио. Записка отправилась почти сразу – за несколько серебряных оленей ее вызвался доставить один из солдат Веларионов, что направлялись в замок.
Во все времена благополучие этого дома зависело от могущества Таргариенов – Веларионы всегда были самыми верными, самым приближенными. Но стоило пасть дракону... За Веларионами милостиво сохранили все земли и титулы, но их влияние на политическую жизнь Вестероса было сведено к нулю – как и всех прочих лоялистов, поддерживавших Таргариенов до последнего. Неудивительно, что весьма амбициозный лорд Монфорд легко согласился на участие в воцарении Грифа-Эйгона на Железном Троне, и даже не нашел вопросов по поводу его чудесного спасения. Тщательно состряпанная легенда удовлетворила бы всякое любопытство.
Гриф был чудесным мальчиком, и в нем имелись все задатки для того, чтобы стать хорошим правителем – мудрым и справедливым, знающим, когда прощать – а когда заносить меч, добрым с друзьями и жестоким по отношению к врагам… Он станет достоин своих некогда великих предков, пусть и будет связан с ними только фамилией и совсем незначительным родством.
Впрочем, это даже к лучшему, полагал Варис. Дурная кровь Безумного Короля, что так быстро расстроила личность Визериса – стоило только прийти малейшим лишениям, никогда не прильет к голове Грифа.
Через несколько часов, когда стемнело, а небо принялось исторгать тяжелый шумный дождь, дверь номера приоткрылась, и вошел человек, облаченный в длинный черный плащ, выбеленный по низу морской солью. Он опустил на плечи глубокий капюшон, явив на свет длинные серебристые волосы и пурпурные глаза, что мерцали в пламени очага.
– Столько неожиданных встреч, и все в один день, – произнес лорд Монфорд, с подозрением разглядывая фальшивую личину Вариса и троих маленьких пташек – двоих мальчиков и девочку. – К чему вы здесь? – прозвучало это несколько грубовато, но лорд Монфорд всегда был человеком прямолинейным. Они не были близкими друзьями, но и не должны были ими быть. – Что-то изменилось?
– Лишь некоторые обстоятельства.
– Какого рода?
Варис замолчал, размышляя, стоит ли тайное делать явным… И решил, что это может повременить.
– Позже я все расскажу, но сейчас мне придется задержаться у вас на некоторое время.
– К чему вся эта таинственность? Или вы из-за Ста… – Варис поднял палец к губам и валириец прервался.
– Обойдемся без имен. Нужно приставить к ним моих деток. Вы проведете их? Они не доставят вам неудобств...
Варис сперва думал самому податься в замок, но на корабле он ловил на себе подозрительные взгляды Джона Сноу. Нечего лишний раз провоцировать мальчика – тем более, что он знает куда больше, чем показывает – и как понять, что он знает, а что – нет?
– Я все сделаю, – ответил лорд Монфорд. – Но мне вскоре предстоит отбыть на Драконий Камень. Я дал присягу, и вынужден ее соблюдать.
Варис подошел к окну, за которым плотная водяная завеса обрушивалась на землю. Мокрая толпа сновала внизу, а от крытых торговых прилавков в приоткрытые ставни заползали аппетитные запахи – в основном, морской рыбы – вареной, жареной, копченой…
– Понимаю, – медленно проговорил он. – Все мы – участники одной большой игры… И у каждого в ней своя роль.
Лорд Монфорд встал рядом.
– Как поживает наш общий друг?
Варис хихикнул, вспоминая содержимое последнего письма Иллирио.
– О, он сейчас со своим наставником проживает в Браавосе. Говорят, ему весьма по нраву пришлась местная культура и обычаи.
– События разворачиваются куда быстрее, чем вы предполагали. Он готов?
– Увы, нет, – тяжко вздохнул Варис. – Но может статься так, что выбора у нас не окажется. Приближается шторм, милорд... Боюсь, такого мы еще не видели.
Серсея
– Ты хочешь сказать, что во всем городе не осталось ни одного ворона? – распекала Серсея своего незадачливого кузена Ланселя. Свиток в ее тонких пальцах был скреплен алой сургучной печатью.
– Нет, ваша милость, – замялся Лансель. – Я не…
– Тогда я не понимаю, почему ты еще здесь. Нет воронов? Седлай коня и скачи на Утес. И как можно быстрее.
– Да, ваша милость. Уже иду. Еду, – поправился он и приняв свиток, выбежал из покоев.
Серсея решилась отправить письмо отцу только через пару дней – когда слова на бумаге стали диктоваться волею не эмоций, но холодного разума.
К этому времени Королевская Гавань уже чуть поуспокоилась. Джаселин Байуотер оправдал свое прозвище в полной мере – за прошедшие два дня он значительно преуспел на новом посту. Железной рукой он наводил строгий порядок не только в рядах стражи, но и на улицах. Всех насильников тут же оскопляли. Грабители и убийцы заполняли виселицы, напоминая своими гниющими на жарком солнце телами участь тем, кто вздумает преступить закон.
Чернь вроде бы не догадывалась, что на самом деле произошло в Красном Замке – или ей было просто плевать. Благодаря скорым действиям Мизинца, что подкупил всех известных в городе бардов, певцов, и сказителей, редкие и робкие голоса правды утонули в потоке лжи, нелепых баек и несуразицы, вещаемой денно и нощно изо всех углов.