– А лютоволка сможешь поймать?
Бронн пожал плечами:
– Почему и нет?
– Ладно. Итак, – я выдержал драматическую паузу. – Я предлагаю тебе вступить в ряды моей гвардии. Ты будешь получать не только почет и уважение сообразно своим талантам, но и достойное жалованье и обеспечение всем необходимым, – я скептически оглядел его износившуюся кольчугу, потертую вареную кожу, исцарапанные ножны полуторного клинка. – Что скажешь?
– Я согласен, – сказал Бронн. – Мой меч – твой. Только не жди, что я буду преклонять колено и звать тебя милордом каждый раз, как тебе вздумается посрать. Я не умею быть чьим-то прихвостнем и лизоблюдом.
– Как и я.
В замок мы вернулись к ужину. После него меня вызвал в свои покои лорд Эддард, облаченный в цвета своего дома. С бархатного дублета рвался серебряный лютоволк. Он разглядывал простую железную десницу с кожаной наручей на шнуровке – недавно ее сработал один из городских ювелиров. Призрак зашел вместе со мной и улегся у двери. Бедняга чах на глазах, он истосковался по диким северным просторам.
– Все же, мы поступили правильно, – проговорил лорд Эддард.
– Вы про бастардов Роберта?
– Да. Но я вызвал тебя по иному поводу. Ты принял решение?
Насчет чего, спрашивать не приходилось.
– Еще нет.
– Мы не можем больше ждать и молчать. Мне нужно что-то объявить всем лордам Вестероса. Скоро отходит корабль в Белую Гавань, и только от тебя зависит, поплывем мы вместе с остальными, или отправимся на Драконий Камень.
Я облокотился на подоконник. Полосы облаков чередовались белым, розовым, оранжевым, голубым…
– Это не так просто, милорд.
На плечо легла ладонь и сжала – мягко, почти по-отечески, и я невольно вздрогнул.
– Я понимаю – это никогда не бывает легко. Думаешь, я не сомневался, когда принимал решение примкнуть к восстанию Роберта?
– Разве у вас был выбор? Безумный Король сжег дядю Брандона и деда Рикарда.
– Был, – он встал рядом. Порыв свежего ветра приподнял его волосы, а лучи заката прибавили красок бледному лицу. – Я мог забиться подальше на Север, или наплевать на честь и присягнуть Эйерису.
– Тогда бы вас перестали уважать. С вами бы перестали считаться.
– Верно. Но выбор у меня был, и сомнения тоже. И сейчас тоже я испытываю то же самое, но…
– Все, что до слова «но» – лошадиное дерьмо? – усмехнулся я.
– Я устал, Джон, – не обратив внимания на последнюю реплику, проговорил лорд Эддард. В подтверждение словам, голос налился горькой тяжестью. – Мне надоело сражаться – на своих войнах, и на чужих... Сейчас я едва не проиграл, вздумав выказать милосердие опаснейшему врагу, – он с сожалением посмотрел на искалеченную правую руку. – А теперь меня ждет еще одна война. Последняя битва… Надеюсь, что после нее я все-таки уйду на покой.
Это далеко не последняя битва, подумал я. Но ему пока незачем об этом знать.
– Как ваши отношения с Сансой?
– Что? – недоверчиво покосился я, не ожидая подобного вопроса.
– Я гляжу, в последнее время вы неплохо поладили, хотя в Винтерфелле за все эти годы и парой слов не перемолвились.
– Я повзрослел, она повзрослела… Ну, вы знаете, как это обычно случается, – ответил я, надеясь, что слова мои прозвучали не шибко похабно, и решил перевести тему разговора. – Что теперь с ней будет?
Лорд Эддард улыбнулся и потрепал меня по голове.
– Давай поступим так: ты мне скажешь о своем решении, а после я посвящу тебя в свои планы.
Уиллас Тирелл
Волею богов, права крови и закона, Уиллас из дома Тиреллов был наследником Хайгардена и очень мягким и учтивым молодым человеком. Все, что омрачало его счастье – раздробленная в юношестве нога. Лорд Мейс, отец Уилласа, желая для своего первенца славы Лео Длинного Шипа, выставил его на турнире против Красного Змея, Оберина Мартелла – и получил калеку.
Это происшествие с новой силой раздуло пламя вражды между Дорном и Простором, но не ожесточило сердце Уилласа, и даже на принца Оберина он не держал зла – продолжая переписываться с ним и по сей день.
Больная нога ныне тревожила пуще прежнего, но Уиллас уверенно следовал по выложенной камнями тропе между залитых утренним солнцем пышных и пестрых садов Хайгардена. Одна рука сжимала рукоять резной трости, а вторая – письмо, скрепленное алым сургучом.
Свою бабку, леди Оленну, он нашел в одной из самых больших и богато украшенных беседок, в окружении мраморных колонн – как раз, когда она третировала одну из служанок Маргери. За что именно – для Уилласа осталось тайной: черноволосая девушка с подернутыми влагой большущими зелеными глазами выбежала и метнулась мимо него, подобрав полы юбки. Вроде бы это одна из служанок Маргери.
– Давай, беги, милочка! Да побыстрее! – хлопнула в морщинистые ладоши леди Оленна. – Ох уж эти северянки…
– Что случилось, бабушка? – Уиллас миновал Правого и Левого – двух здоровенных рыжеусых детин-близнецов, телохранителей леди Оленны, и присел рядом с ней на мягкие расшитые подушки.
– Не бери в голову. Скажи мне лучше, чем сейчас занят твой олух-отец?
– Рассиживается с Лорасом и Ренли в Чертоге Роз и строит воистину впечатляющие планы, – улыбнулся Уиллас.
Леди Оленна покачала головой.
– Он все никак не желает отказаться от своей сомнительной затеи?
– Почему вы так против союза с Ренли?
– Потому что Ренли – глупый дурачок, в голове которого гуляет только ветер. Я боюсь представить, что нас ждет под его правлением, если он так легкомысленно готов попрать все законы и устои. «А ничего, что перед тобой стоят сыновья только что усопшего Роберта и Станнис?» – спросила я. Так он заявил, что это все неважно. Что он станет лучшим королем, чем все они, вместе взятые. Вздор! – фыркнула леди Оленна. – Его бы я даже в шутку не рассматривала, но твой отец, похоже, имеет серьезные намерения.
– И как вы считаете, бабушка? Как нам следует поступить?
– Я бы подождала. Спешка и горячая голова еще никого не доводили до добра.
– Вы можете скрасить ожидание этим. – Уиллас протянул свиток. – Прилетел ворон из Утеса Кастерли.
– Как любопытно, – она осмотрела целую печать.
– Оно предназначено вам.
Леди Оленна сломала печать, и острый взгляд впился в слова на бумаге.
– Осмелюсь предположить, пишет Тайвин Ланнистер? – спросил Уиллас.
– Именно так. Он утверждает, что Санса Старк погибла во время пожара в Красном Замке. А еще он приглашает в самом скором времени прибыть на Утес для обсуждения заключения брака между законным королем Джоффри Баратеоном и нашей милой Маргери.
– Становится все интереснее… – Уиллас почесал аккуратно подстриженную бородку. – У вас больно довольный вид. Разве вас не беспокоят слухи о произошедшем в Красном Замке?
Леди Оленна пожала плечами:
– Ну да, что-то там я слышала. Кто-то кого-то убил. Разве это так важно?
– Но ведь говорят, что Джейме Ланнистер зарубил Роберта Баратеона. В народе его уже начинают венчать Дважды Цареубийцей.
– Так же говорят, что Эддард Старк в заговоре с беглыми Таргариенами… хотя в это куда сложнее уверовать, признаю. Уиллас. – Ее сухой старческий голос вдруг приобрел нежные нотки. – Ты – мой внук, мой любимый внук, но иногда мне кажется, что все мои наставления проходят мимо твоих ушей. Сейчас определяется будущее нашего дома.
– Вы так считаете?
– Конечно! – всплеснула руками леди Оленна. – И вот что я тебе скажу: Ренли приведет нас к погибели. А все вокруг словно ослепли, и не желают видеть очевидного.
– Так же, как могут привести и Ланнистеры. Цареубийца и Серсея не внушают особого доверия – даже если отбросить все те мерзкие слухи, что крутятся вокруг них.
– Заключая союз с Ланнистерами, мы заключаем его с лордом Тайвином, а не с королевой и ее братом. Они мало что значат. Кроме того, дети не повинны в деяниях родителей. Если бы это было так, – хихикнула леди Оленна. – То вас давно пора бы уже следовало четвертовать за все мои прегрешения.
– Ну право же, бабушка, – засмеялся Уиллас. – Вы святая для нас всех.
– Брось, – отмахнулась она. – Не смущай меня. Я – всего лишь выжившая из ума старуха, которая излишне задержалась на этом свете.
– Возвращаясь к теме разговора… Тайвина Ланнистера не зря кличут Старым Львом.
– Зато зубы и когти его все так же остры, – возразила она. – Да, пока он жив, в нашем союзе мы будем играть подчиненную роль – глупо это отрицать, но лорд Тайвин видится мне куда более надежным союзником, нежели все остальные.
– А как насчет Эддарда Старка?
– А что насчет Эддарда Старка? Дети его мертвы – насколько утверждается в приглашении, а о нем самом нет никаких известий. Никто не знает, где он. И мне очень любопытно, что он скажет… если скажет. Твой олух-отец возможно этого не понимает, но, если бы мы, Тиреллы, бросались сломя голову на первую попавшуюся выгоду – и довольно сомнительную, хочу заметить – мы бы не стали теми, кто мы есть. Осталось от нас бы несколько пыльных страниц летописи в архиве Цитадели, как от Гарденеров.
– Согласен. – Признал Уиллас. – Мне призвать сюда лорда-отца?
– Да, будь так любезен. Пусть молодые забавляются, пока мы тут немного побрюзжим… и надеюсь, Мейс сделает правильный выбор.
Джон
Письменный стол был завален бумагой, на которой я аккуратно выводил абзацы нового устава караульной и внутренней службы гвардии. Кое-что вычеркивалось сразу по прочтении, другое – откладывалось в сторону. Для меня, как человека отслужившего, никуда не годилось то, что сейчас царило в рядах моих подчиненных. Дикая расхлябанность и неграмотность во многих вопросах, и прежде всего – гигиены, неопрятный внешний вид… Начать следовало с самого основного – дисциплины. Порядок – это фундамент, и после его закладки можно приступать к возведению всего остального.
Подобные измышления отвлекали, разгружали мозг. Сегодняшний день был последним из тех, что отвелись мне на раздумья. До отбытия корабля в Белую Гавань оставалось не так много времени – но я до сих пор не нашелся с ответом. Впервые за всю свою жизнь я ощущал такую неуверенность.