То чувство, когда от одного твоего слова зависит столь многое... Это пьянило и страшило одновременно. Если бы я мог поделиться с лордом Эддардом тем, что я знаю, все стало бы куда проще – но я не мог.
Внезапно дверь грохнула и отворилась. Конечно, это был Бронн – свою рванину он буквально сегодня утром сменил на новые одеяния северного гвардейца, но на рукаве льняной рубахи уже красовалось темное пятно.
– Эй, эй, потише, – выставил руки Бронн, завидев наполовину обнаженный клинок. – Ты же не хочешь заляпать кровью свои бумажки?
– Никакого этикета, мать твою, – ругнулся я, убирая меч. – Выйди вон.
– Твой отец приказал…
– Я приказываю – выйди, закрой за собой дверь, и постучись, как полагается приличному человеку.
Он вышел. Железное кольцо глухо ударило по дереву.
– Войдите!
Бронн зашел, ухмыляясь.
– Все приличия соблюдены, милорд?
– Вполне. А теперь говори, чего хотел.
– Твой отец послал. Он ожидает тебя в горнице.
В сопровождении Бронна я добрался до места рандеву, и прошел в дверь, охраняемую стражником с алебардой.
На креслах и стульях вокруг длинного стола сидели лорд Эддард, Монфорд Веларион… И Варис.
Лорд Эддард казался вполне спокойным, и все выглядело так, будто они заседают здесь уже довольно долгое время.
– Ну что вы стоите? – пропел евнух. От елея в его голосе аж затошнило. – Мы ждали вас. Присаживайтесь, Джон... Сноу. В ногах правды нет, а обсудить надо весьма многое.
18. «Вопросы веры»
На плохо гнущихся ногах я прошел через горницу и сел рядом с лордом Эддардом – напротив Вариса и лорда Монфорда. На некоторое время наступила тишина. Я неотрывно наблюдал за евнухом, ожидая подвоха.
– Что вы здесь делаете, лорд Варис?
– Я бы мог спросить вас о том же. Лорд Монфорд – мой хороший друг, и время от времени я заезжаю в Высокий Прилив, дабы отдохнуть от дел мирских.
– Какая поразительная случайность. Все пути ведут в одно место, не так ли?
– Именно.
– И вы уже все знаете.
Евнух кротко улыбнулся:
– Конечно. Пташки мне все нашептывают.
Действительно. Я откинулся на спинку стула и оглядел присутствующих. Лорд Эддард как всегда был задумчив, в облике Вариса читалась легкая заинтересованность. Лорд Монфорд же едва ли не дырку во мне прожигал взглядом своих лиловых глаз, налившихся грозовым оттенком. Он выглядел будто коршун, наконец завидевший желанную добычу – и черный с серебром наряд только дополнял образ. Неудивительно. Я – Таргариен, а он – Веларион, чей род издревле был ближайшими сторонниками драконов.
– И что дальше? – многозначительно поинтересовался я. – Ну, я так понял, вы уже обо всем договорились?
– Вовсе нет, – ответил лорд Эддард, словно и не заметив шпильки. – Мы лишь прояснили самое основное. Теперь, когда ты здесь, мы будем думать, что делать дальше.
– Мы? Или вы? – решился уточнить я на всякий случай.
– Не обладай вы правом голоса, мы бы не стали приглашать вас сюда, – ответил за него Варис. – ... Ваша милость.
– «Ваша милость»? – выразительно повторил я, пробуя на язык. – То есть, все-таки договорились?
Варис едва не закатил глаза.
– Вовсе нет. Это всего лишь приличествующее обращение. Но если оно вам неугодно…
– Нет, неугодно. Я человек простой, и к роскоши не предрасположенный – даже словесной.
– Как пожелаете, – Варис казался обиженным до глубины души. – Но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать правила поведения в высшем обществе, но решить будущее – не только наше, но и королевства в целом.
– И каким вы же его видите, лорд Варис? – спросил я.
– Я всегда видел будущее, где в государстве царит мир и процветание, – смиренно ответил он. – Будущее, где на Железном Троне правит Таргариен.
– Лорд Варис, вы утверждаете, что стараетесь реставрировать династию Таргариенов. Но что насчет Дейенерис? – спросил лорд Эддард. – На Малом Совете, мне помнится, вы вторили всем остальным, выступающим за ее убийство – Ренли, Пицелю, Слинту, Бейлишу… Нас было много, но почему-то только я и сир Барристан возразили Роберту.
– Никто не любит пауков, лорд Старк. Как вы думаете, что бы сделал со мной светлейший, вздумай я выступить против убийства представительницы династии, которой долго и верно служил? Династии, которую он свергнул и втоптал в грязь?
– Он прав, – сказал лорд Монфорд. – Если бы лорд Варис дал хоть малейший повод в себе усомниться, его бы ждала весьма незавидная участь.
– Но именно вы распорядились подослать к ней убийцу! – продолжал настаивать лорд Эддард. – И кто знает, жива она сейчас, или…
– Принцесса жива, с ней все в порядке, – заверил Варис. – Яд не дошел до своей цели, и благодарить за это нужно сира Джораха.
– Джораха Мормонта. – лорд Эддард произнес, как сплюнул. – Как вы можете верить работорговцу?
– Мы сейчас все на одной стороне, лорд Старк. И я полагаю, что он заслужил прощение.
– Его ничто не может оправдать.
– А Визерис? – стоило перевести разговор в более мирное русло. – Вы ведь не знали обо мне, и он должен был казаться вам последним Таргариеном, законным королем. Но насколько мне известно, почти всю жизнь Визерис влачил нищенское существование в Вольных Городах, без чьей-либо поддержки... Или это легенда, дабы усыпить чье-то бдение?
– О вас я узнал совсем недавно – и могу отдать должное лорду Старку – не каждый смог бы сокрыть такую тайну. Но за Визерисом я наблюдал с самого детства, и с полной уверенностью могу заявить, что он – истинный сын своего отца, во всех его проявлениях. И я спрашиваю вас: нуждается ли страна в новом Безумном Короле?
– Нет, – незамедлительно откликнулся лорд Монфорд.
– Нет. Пожалуй, что нет, – признал я после недолгого молчания. – Но если не Визерис, то кто же должен был стать Таргариеном на Железном Троне?
И тут мы плавно подходим к самому главному…
– … Я полагал, что драконов больше нет… и я рад, что ошибался, – наконец ответил евнух.
Весьма расплывчато, но вряд ли я дождусь большего.
– А что, если Визерис...
– Он мертв, – обрезал евнух. – Пташки нашептали мне, что кхал Дрого короновал его расплавленным золотом. Сочувствую этой утрате – ведь он был вам дядей.
Ну, я-то знал. А вот для лорда Эддарда сие оказалось новостью.
– Как же так получилось? – промолвил он.
– Дотракийцы – злобные дикари. У них нельзя требовать, их можно только просить. Просить и ждать… Но терпение не входило в список и без того немногих достоинств Визериса. А если уж вы обнажили меч там, где делать этого нельзя, да еще и подняли его на супругу самого могущественного кхала… Бедный мальчик. Я даже представить не могу, как он страдал в последние минуты своей жизни.
Варис встал и спрятал ладони в рукавах своего песочного шелкового халата.
– После смерти Визериса, вы – последний Таргариен из мужского роду. Но что вы сами думаете насчет себя?
Я облокотился на стол и внимательно посмотрел ему в глаза.
– То, что я сам о себе думаю – это неважно. Имеет значение только то, что вы будете делать с этим знанием.
Варис слегка смутился.
– Ничего, пока вы не прикажете.
– Вы хотите сказать, у меня есть выбор?
– Как ни странно, но есть. Я могу сохранить вашу тайну, и вы продолжите вести жизнь, которую вели до этого.
Гробовая тишина опустилась на горницу. Я улыбнулся в душе, надеясь, что на лице остается маска безразличия. Ну да, конечно. Мой дядюшка примет эту лапшу на уши, но не я.
– Но перед тем как дать ответ, помните вот о чем, – продолжил евнух. – Именно Таргариен объединил Семь Королевств и установил мир, позволил стране процветать. И только Таргариен сможет обеспечивать это и впредь.
То видение, что наблюдал Торос в пламени, где мы лежим, застреленные... Скорее всего, это мы получим в случае отказа. Ведь я стану препятствием для Юного Грифа. А если Варис ничего не сказал про него, значит основной план остается прежним. В то, что он решил пожертвовать делом всей своей жизни ради малознакомого проходимца, пусть и настоящего сына Рейегара, верилось очень слабо.
Похоже, выбора у меня и правда нет.
– Хорошо, – легко кивнул я. – Если так надо – я согласен.
Он подобострастно улыбнулся.
– Лорд Монфорд предложил короновать вас не мешкая, но я считаю, что страна еще не готова о вас услышать… И мы тоже не готовы.
– Почему нет? – нахмурился валириец. – Ланнистерское отродье скоро сбросят с Железного Трона, а Станнису должно поцарствовать пару лет, чтобы вся страна взвыла – от Дорна до Стены. Я прекрасно знаю, что это за человек.
– Именно поэтому я предлагаю вам, милорды, примкнуть к лорду Станнису.
Так-так. Дело принимает весьма интересный оборот.
– Станнису? Почему? – спросил лорд Эддард.
– Потому что все именно этого от вас и ждут, лорд Старк. Сейчас вы должны вести себя так, как обычно ведете – предсказуемо… Не сочтите за грубость, умоляю. Вы не сможете обойти стороной грядущую войну, как и не сможете вести ее в одиночку – все знают вас, как человека чести, приверженца закона – и если вы не присягнете якобы законному королю, это вызовет подозрения и даст пищу для слухов, что распускает королева. Тех слухов, согласно которым вы убили короля Роберта, будучи в сговоре с Таргариенами.
– Леди Серсея действительно думает, что люди в это поверят? Она безумна.
– Для вас это безумие, да – но она сама верит в свою ложь, потому что для нее это вполне логичная и правдоподобная версия событий. Королева не слишком умна, и зачастую не способна увидеть то, что находится дальше ее носа. Вы говорите – ей никто не верит, и так оно и есть… Но если мы заявим о Джейхейрисе сейчас, кто знает, сколькие могут узреть в этом действительно стоящий мотив для убийства короля?..
Многие, очень многие. А если вы присягнете на верность Станнису и объявите на весь мир, как Ланнистеры плодили бастардов, как убили короля Роберта, как пытались сжечь вас заживо диким огнем…