- Вы хотите сказать…
- Жизнь актёра трудна, Ваше Величество, Кто знает, какие опасности могут подстерегать после следующего выступления?
Диана побледнела, но радовалась, что в полумраке этого не будет видно. Вилфрайд всегда казался ей милым беззаботным юношей, но она могла представить себе, что о нём думали королевские вельможи и какие желания бередили их умы. Возможно, не только женщин.
- Я уверен, Диана, что не могу быть сыном короля, - твёрдо ответил актёр. – Такие предложения не делают сыновьям. Даже если они после от них отказываются под страхом смерти.
- Но ведь вы живы.
- Я жив только благодаря вам, Ваше Величество, - вздохнул Вилфрайд. – Теперь главное не влюбиться в вас, правда? Чтобы не бередить душу дурными мыслями.
Девушка вздрогнула. В словах актёра было что-то опасное. То, на что он намекал – если она правильно расшифровала, - было в стиле Эдмунда. Ему нравилось издеваться над людьми, причинять им боль. Ему нравилось ломать чужие жизни. Несомненно, его любимый актёр должен был знать, чем заканчиваются сольные партии, исполненные едва ли не в личных покоях Его Величества. И хотя Диана не понимала до конца, как трактовать слова Вилфрайда, она чувствовала его облегчение. То, что король был мёртв, нисколько не разочаровывало его.
Но если Вилфрайд убил его, пытаясь избавиться от преследования? А король Эдмунд в последние часы жизни понял, что актёр может быть его сыном?
Диана почти поверила в свою версию, такую красивую, такую логичную… Возможно, это был шанс – сказать Вилфрайду сейчас о своих подозрениях? Разрубить узел интриг прежде, чем кто-то успел придумать что-то ещё?
Нет. Он не мог быть сыном Эдмунда. Откуда тогда появились остальные пятеро? Что за списки вёл её покойный супруг, столь многих осчастлививший своей смертью?
За размышлениями Диана даже не поняла, когда добралась до тюремных рядов. Вилфрайд отпустил её руку и отступил в тень.
- Я буду ждать вас здесь, - пообещал он. – И не стану мешать, Ваше Величество. Берегите себя, он может быть опасен.
- Спасибо, - благодарно кивнула Диана. – Я постараюсь не задерживаться.
Она выдохнула и двинулась вдоль тюремных рядов, пытаясь отыскать нужного ей человека, успевшего чудом появиться здесь.
Глава восьмая
- Стоять! - услышала Диана оклик, когда почти добралась до второго тюремного яруса. Смотритель, до этого спокойно сидевший на табурете у стены и считавший вслух заключённых, вскочил и преградил ей дорогу. Свет факела жаром коснулся её лица, и королева позволила себе одну из самых жутких улыбкой, которую одолжила у покойного мужа.
- Смеете препятствовать королеве? - оборвала она его вопросы и путанные извинения. - Сюда должны были привести заключённого. Не больше получаса назад, молодой мужчина. Где он?
- Третья камера, Ваше Величество. Но он буйный!..
- Дай ключи, - потребовала Диана. - Немедленно. И не мешай мне.
Камеры в основном были пусты. Лишь в седьмой и какой-то ещё, расположенной чуть дальше, томилось по нескольку человек, в некоторых узники находились в уединении. Кэрант тоже был один. Он вскинул голову, только заслышав шум, и встал с узкой скамьи - единственного предмета, находившегося в его камере.
- Ваше Величество, - он смерил Диану презрительным взглядом. - Надо же. Решили понаблюдать за тем, как сдохнет ваш пленник?
Он протянул руку, крепко сжал решётку, и девушка увидела, как медленно, капля за каплей, начинает таять металл. Вероятно, что-то сдерживало магию пленника, но он рано или поздно должен выбраться из тюрьмы. И тогда... Что тогда?
- Хорошо же здесь относятся к сыновьям Его Величества, - продолжил Кэрант. - Даже незаконнорожденным. Посадили, - он ударил раскрытой ладонью второй руки по прутьям, - как собаку в клетку, за бегство из дома баронессы, будь она неладна. Чем ж эти люди доказали свою принадлежность к королевскому роду, что моей демонстрации им было недостаточно?
- Вы очень красиво говорите, - отметила Диана, - как для крепостного. Даже если пытаетесь спрятать это за грубостью. И я не отдавала приказ запирать вас здесь. Король Эдмунд оставил список своих незаконнорожденных детей, и вы отсутствовали в нём. Мне сообщили об этом только сейчас.
- Я был домашним крепостным, - хмыкнул он. - И что? Мне теперь отрубят голову? Руку? Повесят? Застрелят?
Диана вздохнула. В его голосе звучал вызов. Никто не посмеет обидеть одарённого. То, что Гормен приказал запереть его здесь, уже было верхом наглости. Девушка даже представить себе не могла, чтобы кто-то так распоряжался судьбой королевского сына.
- Я пришла выпустить вас отсюда, - ответила она.
- И приказать убраться вон?
Диана с удовольствием поступила бы именно так. Но, проворачивая ключ в замочной скважине, слышала в скрипе железа ответ: она не имеет права выбрать этот путь. Кэрант и Хордон - единственные, у кого и вправду есть основания называться сыновьями Его Величества. Остальные могли быть последствием ошибки. Да и лицо легко изменить, если потрудится сильный маг. А вот одарённый крепостной...
Она вошла в камеру, не став запирать её, впрочем. Кэрант опёрся плечом о прутья и наблюдал за Дианой, словно задавался вопросом, что она здесь делает.
- Испачкаетесь, - хмыкнул наконец-то он. - У вас красивое платье.
- Это свадебное, - пояснила Диана. - Как вы здесь оказались? Можете мне рассказать?
Кэрант закрыл глаза, словно пытаясь обратиться к своим воспоминаниям, а потом промолвил:
- Баронесса ван Бэйрст прибыла в столицу в гости к своей подруге. Сегодня утром она должна была уехать - и сделала это. Когда я услышал о смерти короля и о том, что семь его сыновей должны прибыть ко двору, понял, что должен бежать.
- Вы были уверены в том, что являетесь сыном Его Величества? - презрительно скривилась Диана. - Простой крепостной? Даже если вам сказала об этом мать, всё равно абсурдно то, что...
- Я одарён. Этого мало?
Этого было много. Аргумент Кэранта нельзя было перебить никакими доводами рассудка. К тому же, с каждой новой фразой Диана убеждалась в том, что не может оставить его здесь. Во имя всей Алиройи на трон должен взойти достойный. Вычёркивать из этого списка могущественного мага?
- Зачем вы меня поцеловали?
- Весь дворец гудит о том, что королева Диана - будущая супруга того, кто заполучит корону. Имею право.
- Вы не получите корону.
- И кто помешает мне это сделать?
- Неизвестно, кто из сыновей окажется достойнее всего.
- Кто выживет, вы хотите сказать.
Она отвернулась, толкнула дверь, открывая её, и вышла из камеры. Кэрант постоял минуту и двинулся следом.
- Я думал, меня казнят.
- Вы правы, - ответила Диана. - Не относительно казни, нет... Вы правы, что одарённых мало, а это повод назваться сыном Эдмунда. Я не могу игнорировать то, что у вас есть дар. Это важно для Алиройи. Я пришла сюда, чтобы воспрепятствовать ужасной ошибке. Несомненно, тот, кто приказал заключить вас, будет серьёзно наказан. Вам выделят покои, такие же, как и другим сыновьям Эдмунда. Выбор же престолонаследника - дело не одного дня. Вы крепостной, это ухудшает ваше положение.
Кэрант промолчал. Он остановился у своей камеры, опёрся спиной о прутья, словно прощался с местом, в котором провёл не больше часа. На его лице выразительно отражалось тотальное спокойствие. Диана не понимала такой реакции. Кэрант вёл себя неестественно.
- Сегодня вечером, - произнесла она вдруг, - будет ужин, за которым должны присутствовать все бастарды. Я распоряжусь, чтобы вам помогли привести себя в порядок.
- А вдруг я не умею вести себя за столом? Разговаривать научили, а есть - нет, - развеселился отчего-то Кэрант. - Что, Ваше Величество? Не верите в это?
- Кто вы?
- Крепостной баронессы ван Бэйрст.
Диана сжала зубы. Она не понимала этого человека. Он просто не мог быть крепостным. Оказался в тюрьме невесть по чьему велению... Она вспомнила, что там, совсем рядом, стоял Вилфрайд - следовало забрать Кэранта с собой, познакомить их, попросить актёра пояснить младшему брату, даже если у них нет родственной крови...
- Диана, почему вы просто не распорядились, чтобы меня отпустили? Почему вы так смотрите, я задаю неудобные вопросы? Диана?
- Вы слишком много болтаете!
Диана вскинула руку в привычном для её мужа жесте и застыла только тогда, когда Кэрант перехватил её руку. Это было представление. И она не справлялась с собственной ролью. Всего этого было слишком много.
Она только сейчас заметила, что плачет. По щеке скатилась одинокая слезинка, и Кэрант, заметив это, явно смягчился.
- Не могу утешать прекрасную даму в таком виде, - прошептал он ей на ухо. – Ещё и посреди тюрьмы. Что случилось, Ваше Величество?
У неё не было ответа. Диана запуталась и, признаться, ума не могла приложить, что делать дальше. Здесь, где её не видел никто, кроме заключённых, забившихся в углы собственных камер, она вдруг почувствовала себя слабой марионеткой в руках какого-то очень умного кукловода. И то, как на неё смотрел Кэрант, пугало. У него был удивительно мудрый, как для крепостного, взгляд, и в неверном свете факелов Диана не могла избавиться от уверенности, что мужчина совсем не тот, за кого себя выдаёт.
- У Его Величества было семь сыновей, - постаралась твёрдо говорить она. – И я хочу соответствовать этому пророчеству. Коль уж вы заявили, что тоже сын Эдмунда, то должны присутствовать при официальной процедуре. Сегодня вечером, как я уже сказала, должен быть ужин. Вам помогут отмыться, принесут новую одежду, и вы будете на нём присутствовать. Это всё, что должно нас связывать. Это всё, что я должна была сказать. Мне следовало просто отправить кого-нибудь, чтобы вас отпустили, но я опасалась, что вы можете причинить людям вред. Или они неправильно истолкуют приказ. Увы, сегодняшний день и так продемонстрировал мне слишком много непокорных.