Два нефаера. Гроб на колесах, как я их называю. Семиместные. Автомобили располагались один за одним. Оба темные и загораживали желающим возможность покинуть парковку, но господам Аристократам было начхать. Они громко разглагольствовали, наполняя улицу громким смехом и визгом девушек.
Большая толпа, некоторых Аристократов узнала, но много и новых. Взгляды направились в мою сторону. Смех. Не поняла, с чем связан.
- Ананина, - расслышала его голос в темноте и только потом заценила вид Хаски. Крупный дядя. Я без каблуков, как собачка рядом с ним. - У тебя хоть что-нибудь другое надеть есть?
Обреченно покачал головой парень. Сжала челюсть, чтобы не проболтаться, но щеки покраснели. Умел по больному месту ударить. Что поделать, если это маскировка и у меня всего лишь два вида одежды. И денег нет. Вот тебя бы запихнули в шкуру Бастарда, наследничек, я бы посмеялась!
- Ладно, залазайте, - раскрыл Хаски дверь одного из нефаера, заднюю.
Там пять мест. Ногой подцепил трубочку и снизу разложилась складная лесенка железная. Без лестницы вряд ли бы госпожа Имина и Олеся залезли на каблуках в машину. Клиренс у машины сантиметров сорок, если мне глазомер не изменял. А передние места еще выше задраны.
Стояла по отдали, смотрела пока девицы лезли, скромно прикрывая пятые точки тканью платьев. А потом залез Трески и Пудель с Виталиком. Так, стоп. А мне куда?
Дверь сзади закрыл Пудель, и тут же передняя открылась по мановению руки Дмитрия Сергеевича. Он давно располагался на водительском сидении.
- Лезь, - командир подал голос из машины.
Я вздохнула тяжело и стала обдумывать, как залезть. В очередной раз решили повеселиться за мой счет. Нога не достала бы до порожка, если только в колесо правой ногой опереться и рукой за дверь.
- Шустрее, Ананина, время поджимает! - поторопили меня. Почти взлетела внутрь, даже не шлепнулась, не стукнулась, горда собой. Проверяльщики! Довольно закрыла дверь, не слыша смешков или ехидных замечаний.
Уставилась в боковое окно, стараясь ни на кого не смотреть, только вот боковое зрение крупно подводило.
Я видела, ощущала, осознавала, чувствовала и слышала шебуршание рук, ног и одежды Хаски. Правая рука лежала на руле, на мизинце небольшое колечко с голубым сапфиром их родовой камень. Эти кольца принадлежность к роду, к основной ветке, в них заложена энергетическая взаимосвязь охранника и объекта. Снимается кольцо, снимается защита. Мое кольцо снял отец тогда в машине, тем самым освобождая нас с Кириллом от связи. Мою боль и страх охранник больше не ощущал.
Слишком долго я смотрела на руку вальяжно выкручивающую руль, на татуировки, которые испещряли кожу. Он же ненавидит все эти вещи? Татуировки, дырки в теле, цветастые прически. Так почему у самого под темной кожанной курткой рассмотрела зигзаг смоляной?
- Ананина, только не пожирай взглядом, - как будто подзатыльник отвесили, до того стыдно стало.
А Хаски решил осквернить помещение своими ямочками на щеках. Запоздало отвернулась к окну. Надо отвлечься на поездку, давно не каталась на машине.
И я честно наслаждалась медленным перемещением по гравию, ощущению холодка по лицу, лезущим в лицо волосам. Не слушала голоса сзади. А потом выехали на трассу.
Наследник разогнался, судя по машинам которые мы, как стоячих обгоняли, и деревьям, мельтешащим беспрерывно в окне. Стекло пришлось поднять, а то дышать становилось трудно, когда поток воздуха бил в лицо.
- Дим, мне не нравится, когда ты летишь, давай помедленнее, - жалобный голос Имины раздался сзади.
- Нормально. Сто семьдесят не предел, дорога почти свободная. Правильно, Ананина? - рука Трески опустилась сбоку на мое кресле.
- Ну правда, хватит, - заскулила в голос Олеся.
- Ананина, а ты должно быть никогда на машине не ездила? - ехидный голос Трески на ухо стал раздражать, как каблук внезапно оторвавшийся посредине путешествия. И теперь я, повернув голову к этому каблуку размышляла выбросить его в окно или промолчать и попытаться доковылять. Выбрала второй вариант. Боюсь меня отправят вслед, если попытаюсь его руку наглую отправить в лобовое стекло вместе с хозяином.
- Ой-ой. Ты прав, - с сарказмом сказала. - Смотри, а то вырвет и салон испачкаю.
- Не смей блевать у меня в салоне! - резкий окрик оглушил. Визг тормозов также прорезал слух, а сила движения едва лбом не впечатала в панель, хорошо пристегнулась.
- Поаккуратнее никак? - попенял Трески сзади.
- Никак, - грозно ответил Хаски, снизив значение скорости не знаю насколько, но ощутимо по замедлившимся деревьям через окно.
- А ты, - я сразу поняла, что речь обо мне. Повернулась, на меня показывали пальцем. Некультурно. - Терпи, или я заставлю потом слизать все!
От такой угрозы я передернула плечами и скривила губы, представив в мыслях эту картину. Неприятное зрелище.
- Остановить машину? - мой тупой юмор еще никто не научился понимать. Пришлось разъяснять.
- Я пошутила. Меня не тошнит, - Хаски медленно повернулся на меня. Ему по идее на дорогу надо смотреть, а он на меня по-прежнему. Так и хотелось выкрикнуть: смотри на дорогу. Но окрик Пуделя вернул его внимание и тот спохватился.
- Идиотка, Ананина, а если бы я головой стекло пробил!? - взвизгнул и этот неандерталец. За плечо резко дернул, заставляя на себя смотреть. Бесило их превосходство.
- По-моему, все честно. Трески пошутил, я пошутила, - они очень удивились, как я фамильярно обозвала одного из представителей знатного семейства. - Квиты. Что-то не устраивает - высаживайте.
Молчание гробовое, словно его катком в асфальт закатали, и оно без сил и возможности двигаться успокоилось.
- Какая языкастая ты все-таки, - теперь более спокойный голос от водителя, но от этого не менее пугающе. - Сейчас проверим насколько ты смелая в других местах.
Оставшаяся дорога завершилась без эксцессов. Остановились на площади Вранели в честь одного из военачальников. Во время последнего штурма Бастардами пятьсот лет назад здания администрации командир одного из батальонов лично закрыл себя в бункере с оравой противников, за блокировавшись и распылив вирус по замкнутому помещению. Он семь дней сидел взаперти без воды и еды и наблюдал, как один за другим гибнут Бастарды в предсмертных муках. А потом, когда последний умер из пленных, освободился худой и немощный, но живой. Вот его и считали героем войны Бастардов. Насколько известно, его потомков больше не существовало.
Молча восхищалась подсвечивающейся территорией, фонтаном большим с крокодилом, разинувшим пасть, откуда брызгали струи воды. По улице горели ненавязчивые голубые огни. Молодежь ходила по тротуарам, небольшие компании. Пожалуй, наша была самая внушительная. Четырнадцать человек. Меня пихнули в спину, пока я рассматривала окружающее пространство. Обернулась. Трески, кто бы сомневался, что это был он.
- Иди быстрее, под ногами мешаешься, - сделал он замечание. Какой он неприятный человек.
Пошла за спиной темного с ирокезом. Он один из самых низких, не так плохо себя чувствовала рядом с ним. Вновь открытое огромное пространство с фонтанами: маленькими, большими и очень красиво подсвечивающимися разными оттенками.
Не дали насладиться пейзажем. Путь наш резко оборвался напротив белой крыши-пирамиды, сквозь нее был виден свет. Пирамида - невысокая метр примерно в высоту. Сбоку обнаружилась белая лестница. И что мы здесь забыли?
- Добрый день, - мужчина на входе высокий и подтянутый. Поклонился, головы так и не поднял. - Шоу пока не началось. Проходите, располагайтесь с комфортом!
На его речь мало обратили внимания. Я с любопытством оценила склоненного мужчину Аристократа. Слишком грязная работа для человека, с вирусным барьером. Что настолько плохи дела с кредитами? Обычно такими вещами занимались наемные Бастарды.
Не заметила, как Хаски пропустил вперед Пуделя и Виталика, а сам стал идти в одну линию со мной. Я подозрительно покосилась на него и почти сразу отвернулась.
- Надеюсь поняла, что это за место? - пообщался Дмитрий с моим плечом.
- Без понятия, - ответила, разглядывая обширный холл в красном цвете, мужчин в черных костюмах, как и при входе. Точно ад все красное: потолок, стены и пол. Только черные, как демоны, обслуживающий персонал заведения.
Подошел очередной мужчина со стороны его величества Хаски и указал рукой на двери. Приоткрыл одну, потом вторую и направил ладонь вперед, при этом почтенно поклонился, как раб.
- Это Амиак - один из пяти самых известных мест, где служат Бастарды. - Хаски, наконец, посмотрел на меня. - Догадываешься, зачем мы здесь?
Ехидно-надменная улыбка исковеркала лицо ненавистного Аристократа, вновь заставив задрожать от омерзения. Нет в нем ничего хорошего, доброго. Только гниль. Вчера я была под афродизиаком, а сегодня с утра остатки пьяного угара, вот и реагировала в не свойственной себе манере. Теперь была спокойна.
- Здесь покупают Бастардов в любом виде: как проституток, как служанок, как товар, - продолжил он.
Зал был полностью темный, лампы в виде приплюснутых кругов горели над головой, отдавая синевой. Столики располагались рядом друг с другом. Было жарко, душно, плохо проветривалось. Пахло немытыми телами и алкоголем. Злачное место. Поморщилась от запаха.
- Здесь покупают и мужчин. Любой Бастард, появившийся в Амиаке, теряет свободу без своего ведома, - продолжал объяснять Хаски.
Наша многочисленная компания заняла места на темно-бордовом диване, рядом со столиком. Хаски опустился в кресло, рядом, перпендикулярно мне. Официанты выдали меню.
А я тем временем разглядывала огромную лестницу, ведущую вниз к арене единственному светлому пятну на весь зал. Именно ринг и освещал зал.
- Ставки будем делать? - Пудель загорелся энтузиазмом, ладони, потер друг об друга.
Он садист. Улыбка четко на рисовалась на его лице, едва не до ушей растянулась. Интересно, все-таки какая у него фамилия? Учитывая, что я знакома теперь с Хаски и Трески, кто здесь еще из верхов Страдовцев?