Туалет женский встретил полным затишьем. Здесь никого облегченно поняла и попыталась заблокировать дверь. И в тот же момент вылетела в коридор под воздействием силы, держась за ручку.
Хаски передо мной. Гневные эмоций на лице. Оранжевые нечеловеческие всполохи на яблоке глаз. Не успела подумать, что такое странное с его глазами? Энергия выходила из-под контроля? Таким я его не видела ни разу, даже когда первый раз в спортзале отказала.
- Что ты тут делаешь? - медленно отступала в помещение. Хаски шаг в шаг. По следам жертвы.
Сердце подскакивало от напряжения. Мужчина не отвечал на вопрос, но будто направлял назад - за спину, туда, где находились три раковины. Зачем?
- Что случилось? - понимала, что глупый вопрос, но так скрывала страх.
Ягодицами ударилась о холодный кафель раковины, по глупости небрежно повернула шею туда. И внезапно мое тело вслед развернулось.
- Что ты?.. - рука на затылке склонила мою голову вниз к раковине. Сдавила шею пальцами, нагибая низко.
- Стоять! - только один приказ прозвучал от Хаски. Я руками оперлась о раковину, пытаясь вернуть тело вертикально.
- Нет! Хаски! Слышишь! - зашипела. - Убери руки!
Услышала молнию змейки на джинсах.
- Перестань! - бедром боднула мужчину сзади, но захват усилился на шее и болью сильнее залил кожу.
- Прекрати! - взвизгнула, когда юбка задралась сзади. Ощутила пальцы там - на ниточке белья, прикрывающей самую интимную часть тела.
Правую руку сжала в кулак и локоть занесла назад, Аристократ удар с легкостью заблокировал, дернув вверх плененную конечность. Мышцы в плечах скрутило, прострелило, в глазах помутнелись цвета. Кадры реальности сбились.
Мужские пальцы без малейшего раздумья убрали ткань нижнего белья между ногами, едва прикоснулись к теплым складкам тела, на что я вздрогнула. Усилила нажим на раковину левой рукой. А мужчина продолжил действовать - раздвинул пальцами теплые складки, освобождая больше места, как будто растягивал ткани для себя.
- Прекрати, Хаски! - копошение на ширинке расслышала. Взвизгнула, не сдержавшись. - Не надо!
Подняла глаза в зеркало перед собой. Видела в отражении себя Бастарда, эту раковую опухоль среди Немийцев того, кого презирали.
В уголках глаз проступила позорная влага, но Хаски не видел. Он молчал.
Уголки раковины врезались в бедра, а я вцепилась пальцами в кафель, взвизгнув от давящего ощущения в теле. Вторая рука свободна, но больше она ни к чему, поздно.
Спрятала глаза внизу на кране. Не видеть только себя. Тебя. Этой комнаты.
Не ощущать накатов гигантских волн, в которых захлебывалась. С каждым толчком внутри тела ощущала голыми ягодицами прикосновения бедер. Твоя плоть вбивалась в меня, как кинжал, разил. Не гладил, не ласкал. Убивал, вдавливал, резал до бесконечности долго и унизительно.
Мое тело двигалось, как манекен туда-сюда, направляемое ударами сзади. Искра боли. Резкий выход до конца. Вновь удар в меня, раздвигая насильно внутренние ткани, не готовые принять мужчину. А потом опять назад и вперед. Вспарывал до конца, до основания горячую плоть.
До боли в пальцах сжимала раковину, захлебывалась от мощных волн, накрывавших с головой. Выставила руки на зеркало, чтобы не врезаться лбом. Теряла равновесие от слишком жестких толчков в себе. Закусила губы до крови, желая разодрать.
Больше ни звука от меня не было: ни мольбы, ни просьб. Только когда мужчина сзади мои волосы намотал на кулак и задрал голову по максимуму назад.
Глаза в глаза в зеркале. Наши отражения нашли друг друга и медленное наполнение, подрагивание его члена во мне. Легкая вибрация.
На мужчине ни единой эмоции. Смотри, Ананина - это то, что ты есть. Мясо. Горячее податливое мясо.
Потом отпустил мою голову, достал член и отошел назад. Моя голова наклонена вниз, опущенная, скрылась за волосами.
Молния с ног до головы разрезала плоть, едва я приподняла спину вертикально. Непослушными ногами переступала назад, пока спиной не стукнулась о холодный кафель стены. Сползла вниз. Присела на корточки, спрятав лицо в руках.
Уйди, пожалуйста.
Но шагов не было слышно. Только запах никотина пробрался в затвердевшие, как камень, легкие. Противно.
Уйди, пожалуйста. Шли секунды молчания, а потом шум воды возле раковины.
- Ты сама виновата, - произнес Хаски, почти мягко ухватил за запястье, вынуждая встать. Какой противовес. Прикосновение было легким, не грубым, и голос успокаивающим. Лопатками прислонил меня к стене, так чтобы волосы не скрывали лица, убрал мешающие пряди. Но я смотрела вскользь, через плечо на противоположную дверь у выхода. Никто не заходил и не видел позора.
- Когда я чего-то хочу, то предлагаю сделку. Если партнер согласен проблем нет. Если нет - привожу миллион доводов в пользу заключения сделки. Последний шаг вынужден применить физическое убеждение. Так или иначе, я всегда получаю то, что желаю. Но ты... - взял почти мягко за подбородок и направил в бок и вверх. Вынуждая поймать его взгляд. Почему ты так ненавидишь меня? Что я сделала? - Ты слишком упертая.
Вздрогнула, когда мужчина приблизил лицо ко мне вниз. Испуганно отвернула подбородок вбок и зажмурилась. Не прикасайся!
Но я промолчала. В момент поганая энергия запоздало забурлила по венам, предательски покалывала ладони и стопы. Рука Хаски, держащая мое плечо, стала плавно рябить. Искажаться, словно мутное пятно капнули на снимок. Искривились линии, поплыли по неизвестной траектории движения.
Темень завладела пространством, единоправным хозяином, а мы стали его гостями. Слева небольшой огонек привлек внимание светом. Это комната моя и Волчицы в домике. Здесь никого, сплошь холодный мрак.
- Экспресс-такси, - хмыкнул Хаски. Он рядом здесь со мной переместился. Нервно дернулась назад, увеличивая расстояние. Подальше от него. Бежать, но куда? Сзади стена.
- Убирайся, - чуть слышно озвучила. - Убирайся.
- Не сегодня, - шаги в мою сторону. - Не сопротивляйся. Расслабься.
Мужчина руку выставил резко вперед и жестко обхватил мое запястье. Потянул на себя поближе. Тело к телу. Я руки подставила на его грудь, откуда чувствовала ровные, громкие удары в ладонь.
- Не трогай, пожалуйста, - попросила, но Хаски подхватил за бедра.
Остановил теплые пальцы на ягодицах, сминая, сдавливая играя, как с неодушевленной куклой. Под ребрами почувствовала, как дрогнул член сквозь джинсовый, натянувшийся материал. Подалась назад, пытаясь сбежать, но Дмитрий не дал. Второй рукой обхватил за лицо.
- Со мной нельзя играть, девочка! - яростно, как дикое животное, прорычал на ухо, обдав горячим дыханием. - Возбудила мой интерес, так будь добра удовлетвори его.
Дыхание на губах, заставило напрячься сильнее. Как же я мечтала перенестись отсюда подальше. Одной, туда, где тепло и светло. Где меня защищали, любили и ценили, где была прекрасной Аристократкой Вильмонт с защитой за спиной. Лишь бы не стоять здесь в руках наследника Хаски, терпя его месть.
Свет щелкнул, когда Дмитрий пальцами провел по воздуху, направляя энергию в сторону двери, где находился выключатель.
Я не хочу быть здесь. Я не могу. У меня есть любимый человек. Я люблю его. Я люблю семью. Хочу быть Аристократкой, чтобы ценили и уважали. Хочу, чтобы Леня обнял, утешил. Помог, защитил от предательских слез.
Кап.
- Эй... Ананина, - пальцем стер внезапно скатившуюся слезу. Я не хотела, чтобы Хаски это видел. - Не стоит плакать... - поймал мой взгляд, мечущийся, как зверь в клетке. Ты поймал, посадил на цепь поганую тварь. Я рвалась, неистово металась по периметру в поисках выхода, но не могла найти.
Хаски улыбнулся ямочками по-доброму или мне так казалось. Может добра в тебе никогда и не было?
- Не поможет.
Полные губы нашли мои, чуть солоноватые от нескольких слез, скатившихся по ним. Испуганным, чуть сжатым. Язык попробовал мой рот на вкус, насколько податлив теперь для него. Вперед-назад. Яростные укусы жалили.
Поступательные движения языка показывали, что он хотел на самом деле. Копировали животные инстинкты тела во время секса. Пальцами мужчина сжал до боли ягодицы: до синяков, до желания выкрутиться из сильных рук и сбежать. Но я позволяла. Открывала рот. Давала язык трогать, прикасаться к нему, облизывать.
А ты не целовал, а лизал, как чертов зверь. Лизал губы, просясь внутрь. Как похотливая тварь, которой нужен акт, трение тел, только бы достать член и вновь меня поиметь.
В горле застыла горечь, разъела желудок и легкие.
А потом во рту странный вкус, еще горче, чем прежде.
- Глотай, - мои рот и нос зажал ладонью.
Я забилась, попав в невольный плен, дышать не позволял. Глаза испуганно заслезились от натуги, руками вцепилась в торс мужчины, в запястье. Промычала.
- Глотай быстро! Хуже будет, - опять видела мутное зеркало перед собой. Ужасно ярко посреди ночи, и Хаски видел меня и все мои слабости.
Дышать нечем, но таблетка уже растворилась. Проглотила. Горькая. Противная.
Через секунду Хаски положил меня аккуратно на кровать, заботливо снял кеды. И остался на одном колене рядом. Изучал новый экспонат перед тобой. Манекен Ананина. Без права голоса. Безвольное тело. Тряпка.
Через минут пять я растекусь лужей, как в тот раз. Поздно. От яркого света среди ночи заслезились глаза.
Горячая волна коснулась теплых ступней, скрытых в голубых смешных носочках. Афродизиак начал действовать.
- Ананина, расслабься, - ненавистная рука прикоснулась к бедру в районе короткой юбки, двинулась по коже выше и выше. Приподняла юбку до белых трусиков. Я зажмурилась, а волна потекла по икрам, по коленям, приближалась к бедрам, вслед за рукой. Словно стая муравьев заполонила миллиметры плоти. Не хотела видеть довольных ямочек на его лице, поэтому отвернулась. Жар дотронулся корявыми ненавистными пальцами.
- Только дай забыть, - опустила ладонь на руку Аристократа, ту что гладила бедро и поднимала юбку. - Пожалуйста.