Он снова хватает меня за руку и резко останавливается, поворачивая к себе лицом.
– Черта с два это так, – говорит он со злостью. – Я приходил после смерти миссис Хоффман и предлагал помощь, но твой отец не пожелал ничего слушать.
Изумленно моргаю и переспрашиваю недоверчивым шепотом:
– Ты… приходил?
Ксандер ослабляет хватку, но мою руку не отпускает, выражение его лица чуть смягчается.
– Да. И не раз. В последний такой визит мистер Хоффман запретил мне приближаться к порогу вашего дома, потому как не желал иметь ничего общего с представителем тех, кто засадил его сына за решетку, а жену загнал в могилу.
Часто моргаю и с трудом сглатываю внезапно образовавшийся в горле ком.
Вот черт!
Мне понятны мотивы отца, он не хотел проколоться и отправиться за решетку, оставив малолетнюю дочь на растерзание Органа. Ублюдкам плевать, кто у них в должниках – четырнадцатилетний подросток или старик. Но защищая меня, он смешал с грязью Ксандера. Скорее всего безосновательно. Если бы Джея в тюрьму отправил Рид, совесть не позволила бы ему явиться к нам домой. В этом я уверена на сто процентов.
– Я ничего не знала, – признаюсь честно и набираю в грудь побольше воздуха, борясь с желанием извиниться. У меня нет для этого причин, поэтому в итоге говорю совсем другое: – В любом случае, нам не повернуть время вспять, так что… мир?
Ксандер моргает, его рука соскальзывает вниз по моей, оставляя на коже обжигающий след. Его пальцы находят мои и слегка сжимают, а секунду спустя я больше не чувствую касания.
– Я никогда с тобой не воевал.
Отвожу взгляд, больше не в силах смотреть в его честные серо-зеленые глаза. Все меняется слишком стремительно, и мне это не нравится.
Отступаю на пару шагов, по-прежнему не глядя на Ксандера, и прочищаю горло.
– Ну что, идем?
– Идем, – произносит он со странной интонацией, намекающей то ли на усталость, то ли на разочарование.
Подавляю желание посмотреть на него, чтобы проверить, вместо этого решительно продолжаю путь, глядя строго перед собой.
В тишине проходит несколько томительно долгих минут, и в итоге ее снова нарушает Ксандер.
– Хэтти, – окликает он напряженным голосом, а потом снова хватает меня за руку.
Не успеваю возмутиться слишком частому вторжению в личное пространство с его стороны, как Ксандер решительно задвигает меня к себе за спину.
– Не поможет, – доносится справа незнакомый женский голос. – Вы окружены, так что давайте без глупостей.
Инстинктивно подбираюсь, готовая в любой момент вступить в бой, и без резких движений осматриваюсь. Увиденное повергает в уныние. Камень, с силой сжатый крепкой хваткой кажется детской игрушкой по сравнению с огнестрелом, которым вооружены незнакомцы. Насчитываю шестерых, и это я еще не оборачивалась. А если верить словам девушки, стоящей впереди всех, за спиной тоже кто-то есть. Какой ей резон обманывать?
– Спокойно, – уверенно произносит Ксандер, решительно расправив широкие плечи. – Мы не представляем угрозы.
Девушка, которой по виду не дашь больше двадцати, склоняет голову набок и с любопытством оглядывает высокую фигуру Рида. Остальные видимые участники ее группы ни на миг не отрывают от нас ни пристального внимания, ни нацеленного оружия.
Гребаное дерьмо!
Откуда у заключенных вообще взялись пистолеты, пневматические винтовки и помповые дробовики?
Пробегаюсь быстрым взглядом по людям, про себя отмечая, что помимо хорошей вооруженности, они снаряжены нательной защитой. Крепкого вида наручи и нагрудники первыми бросаются в глаза. Наверняка, ноги тоже чем-то защищены, но из-за черных брюк с множеством карманов этого не видно.
– Кто вас послал? – наконец отмирает девушка, в ожидании ответа высоко вскинув подбородок.
В сумерках не видно истинного цвета ее глаз, но из-за кажущейся черноты, предполагаю, что они карие. Темно-каштановые волосы заплетены в две тугие косички, из-за чего она выглядит младше, но от этого не менее опасной.
– Нас никто не посылал, – отвечаю твердо, выступая из-за спины Ксандера. Демонстративно разжимаю пальцы, позволяя камню упасть в траву у своих ног. Как бы не было жаль расставаться с единственным оружием, что у меня есть, к тому же совсем недавно спасшим Ксандеру жизнь, я все равно это делаю. Толку от него?
– Ну да, – скептически произносит незнакомка, проводив взглядом камень и тут же переведя его на меня. – И вы сами решили прогуляться на ночь глядя. Нигде иначе, как у нашей границы.
– Мы направляемся к северной стене, потому как она оказалась ближе остальных, – поясняю терпеливо.
Двое мужчин за спиной девушки переглядываются, после чего один из них проявляет чудеса озарения:
– Да они же новенькие. Посмотри на их одежду.
Девушка награждает его долгим пронзительным взглядом, отчего говорящему становится явно не по себе. Мельком оглядываю свою одежду, не понимая, что с ней не так кроме того, что она не имеет защиты как у местных.
– Нас сбросили с вертолета в нескольких километрах к востоку отсюда, – сообщает Ксандер, нарушая молчание. – Северная часть Бастиона оказалась ближайшей из тех, к которой мы успевали добраться до темноты.
Девушка кривит губы, оценивающе оглядывая нас с головы до ног, словно товар на рынке.
– Лад-но, – произносит отдельно и словно с неохотой. – По вам видно, что вы зеленые. Повезло еще, что твари не повыползали из своих нор и не пустили вас на мясо. – Секунд двадцать она внимательно смотрит на Рида, после чего вновь заговаривает: – Где, говоришь, остались капсулы?
– Три-четыре километра к востоку, – повторяет Ксандер.
Девушка кивает, переводит внимание на мужчину, первым догадавшегося, что мы здесь недавно, затем на того, с кем он переглядывался.
– Дейл, Макки́, на вас капсулы. Нужно успеть до того, как их обчистят восточники. Остальные, возвращаемся. Новенькие, вы с нами. И без глупостей, иначе пойдете на корм тварям. – Она многозначительно смотрит сначала на меня, затем на Ксандера, которому в итоге со смешком говорит: – И брось ты уже камушек. Этот шлак против тварей не канает.
Мы с Ридом переглядываемся. Пожимаю плечами, не желая переубеждать девушку в ошибочности ее умозаключений. Наживать себе проблемы в мои планы не входит, так что смысла лезть на рожон я не вижу.
Ксандер без возражений отбрасывает камень, и предводительница банды безразлично кивает, а секунду спустя уже хмурится, глядя на одного из мужчин, которым дала задание.
– Ну и? Почему вы все еще здесь? Давайте в темпе, пока совсем не стемнело.
Мужчина поспешно кивает и обходит нас с Ксандером, стоящих у него на пути. Второму особое приглашение не требуется, он уже двигается в указанном направлении.
Девушка еще раз окатывает каждого из нас по очереди пренебрежительным взглядом, взмахом руки указывает себе за спину и распоряжается голосом человека, которого окончательно и бесповоротно утомило абсолютно все:
– Пошли.
С трудом скрываю ухмылку. Ее могут воспринять абсолютно не так и пустить мне пулю между глаз. А в том, что незнакомка без лишних раздумий может так поступить, я даже не сомневаюсь. Она определенно мне нравится. Вряд ли, конечно, мы подружимся, но и я не собираюсь оставаться здесь навечно.
Без всякой опаски девушка поворачивается к нам спиной и шагает прочь. Быстро оглядываюсь, насчитав еще четверых заключенных за спиной и среди них всего одна представительница слабого пола. Интересная компашка.
Решительным шагом догоняю главное действующее лицо сегодняшнего вечера, равняюсь с ней, благоразумно сохранив дистанцию в несколько шагов. Девушка косится на меня, затем на Рида, который какого-то черта вклинивается между нами, и спрашивает, не проявляя при этом ни грамма любопытства:
– Как тебя зовут?
– Ксандер. А это Хэтти.
Девушка равнодушно кивает.
– Я – Эмер. Координатор северной части Бастиона. Будете послушными, возможно, замолвлю за вас словечко перед Зейдом. Он у нас главный и не любит возиться с новичками, но ты по виду парень крепкий, может, и сгодишься для чего.
Отворачиваюсь, чтобы никто не заметил удивленно ползущие вверх брови. Охренеть можно.
– Как скажешь, – безразлично отвечает Ксандер.
Видимо, тоже решил не лезть на рожон. Оно и верно, если местные узнают, что перед ними представитель закона, бывший только условно, вряд ли это обернется чем-то хорошим. Надеюсь, там, куда мы идем, не окажется никого из тех, кого арестовал Ксандер. Надо будет без свидетелей уточнить у него, отправлял ли он кого-то сюда. С одной стороны, мне должно быть плевать на то, как он будет выкручиваться, когда останется один на один с теми, кого должен презирать по роду деятельности. А с другой… мы вроде как заключили перемирие.
Вскоре в поле зрения возникает то, отчего из головы выветриваются все лишние мысли. Северная стена. Хотя стеной ее можно назвать с натяжкой. Это семиэтажное здание с дверями и окнами, которые практически полностью лишены стекол и вплоть до четвертого этажа забраны решетками.
Эмер и ее группа решительно направляются к массивному навесу, под которым находятся частично разрушенные каменные ступени, ведущие к литой металлической двери. На стене над навесом белой краской выведена гигантская буква N, что, очевидно, означает принадлежность этой части Бастиона к конкретной стороне света*.
Эмер подходит к двери и несколько раз с силой ударяет по ней кулаком. Когда преграда распахивается, девушка оборачивается и бросает нам с кривой усмешкой:
– Добро пожаловать в Бастион N.
(прим. автора – стороны Бастиона обозначаются заглавными буквами сторон света. В пер. с англ. North – север, South – юг, West – запад, East – восток)
Глава 6
Толком осмотреться не удается. Входная дверь закрывается, лишая помещение и без того скудного сумеречного освещения, и мы оказываемся в полной темноте. По спине пробегает озноб, и я почти успеваю удивиться этому факту, когда осознаю, что к внутренним переживаниям это не имеет никакого отношения. Все дело в сквозняке, приносящем с собой соленый запах влажности. Предполагаю, что так пахнет Ураганное море, по словам Ксандера находящееся прямиком за северной частью Бастиона.