— Рус, — с неохотой назвался я. — Хочу купить у Вас товар. Мне нужны хорошие войны с опытом битв в подземельях. Какова цена самого дорогого подобного раба?
— На данный момент самый дорогой такой раб у меня выставлен за пять сотен золотом, — ответил Таух Вент, задумчиво меня засматривая. — Я не хочу Вас оскорбить, просто мое неуемное любопытство… На какую сумму Вы рассчитываете приобрести товара?
— Тысяча-полторы, для начала. А там посмотрим, что мне понравится, — уклончиво ответил я и заметил алчный блеск в глазах Таух Вента.
— Тогда прошу Вас подождать немного в отдельном помещении, я пока все организую, — он нажал на какой-то выступ столешницы и в тут же открывшуюся дверь заглянул еще один толстячок, почти точная копия первого. — Проводи уважаемого клиента в третью комнату.
Третья комната оказалась просторным полукруглым залом с длинной, ярко освещенной магией сценой, расположенной вдоль стены и имеющей отдельные выходы. В затененной «зрительской» части зала были накрыты несколько столиков на две-три персоны. Сейчас все это пустовало, но стоило мне усесться за один из столов, как тут подскочил слуга и шустро сервировал стол на двоих напитками и легкой закуской. У слуги я заметил тонкий металлический ободок на шее — рабский ошейник.
Во всем этом диком мире рабство было делом не то, чтобы осуждаемым, но и не поощрялось. Было это мерзкое, на мой взгляд, явление двух типов — обычное и магическое. В первом случае раба удерживали силой, угрозами, договором или просто обстоятельствами. Оно было «классическим» и более распространенным, особенно в варварских землях. Магическое рабство было более официальным и надежным. В этом случае на разумного надевался специальный магический ошейник, который, при неподчинении или попытке навредить хозяину, наказывал раба не самыми приятными ощущениями. В некоторых случаях использовались особые, более дорогие ошейники, полностью подавляющие волю и делающую из раба послушную куклу. При смерти владельца, к которому привязан ошейник, раб тоже умирал, причем самым мучительным образом. Вот к такому веселому процессу я решил приобщиться.
Быстро проверив всю еду магией, я не обнаружил ничего подозрительного, но пробовать все же воздержался. Параноики живут нервно, но долго.
— Прошу прощения за ожидание! — за столик присел слегка запыхавшийся Таух и налил себе какого-то напитка. — Сейчас начнут заводить товар.
Дверь в правой стороне сцены открылась и оттуда, под присмотром нескольких охранников, один за другим потянулись рабы, поочередно выходя на центр, поворачиваясь вокруг своей оси под комментарии работорговца, и вставая в ровный ряд вдоль стены. Кого тут только не было! Под самодовольным взглядом Таух Вента я с некоторой оторопью наблюдал минотавра, четырехрукую ламию, лизарда, небольшого песчаного тролля, гарпию, кентавра и еще несколько совсем уж экзотических представителей, затесавшихся среди полусотни рабов самых разных человекоподобных рас.
— Впечатляет, — пораженно произнес я, прикидывая уже состав отряда, стараясь при этом, чтобы он не превратился в зверинец.
«Прима, что думаешь?»
«Темный эльф. Потом паучиху», — прошелестела королева.
«Согласен, а вот кентавра, минотавра и прочих парнокопытных отметаем сразу — нечего им в подземельях делать».
— Убирай всех копытных, — озвучил я решение работорговцу. — И пусть паучиху и темных эльфов приведут сюда, хочу посмотреть поближе.
— Исполняй, — коротко приказал Таух все тому же слуге, что накрывал на стол. Паренек шустро бросился к охранникам, передавая приказы.
— Сколько они стоят? — поинтересовался я тем временем.
— Арахна за полсотни, на них спроса нет. А вот эльфы по-разному: от сотни до трех.
Вблизи арахна производила неоднозначное впечатление — ростом примерно на две головы выше меня, верхняя часть тела была от довольно красивой темной эльфийки с серой кожей, высокой грудью второго-третьего размера, прикрытой полупрозрачным топиком, изящным телом и роскошными пепельными волосами. Впечатление портили только несколько крупноватые, абсолютно черные глаза без белков, и слегка выступающие из-под верхней губы клычки. Нижняя часть была угольно-черным телом огромного восьмилапого паука, совсем не попадающего под мои понятия о прекрасном. Низ живота девушки и головогрудь паукообразного монстра, где они должны соединяться, были тактично прикрыты чем-то средним между платьем и попоной.
Рядом с этим членистоногим чудом стояли ее дальние родственники — пять темных эльфов. Трое мужчин и две женщины. Все, как на подбор, невысокие, с гибкими мускулистыми телами и изящными чертами лиц, которые не портили даже мелкие шрамы.
— Кто из вас бывал в пещерах Кор-Ладана, шаг вперед, — обратился к эльфам. Вышли двое, мужчина и женщина. — Кто из них лучший боец?
— Девушка, — с ухмылкой ответил Таух. — Она среди них вообще лучшая. Бывшая мать клана, как ни как! — при этих словах эльфийка не шевельнулась, но вот в ее взгляде, на мгновение брошенном на работорговца, я прочел его приговор.
— Мать клана, значит… — задумчиво протянул я, разглядывая женщину. Фигура, прекрасно видимая через полупрозрачную тонкую ткань, так и притягивала взгляд. Она была копией человеческой части арахны, только с двумя ногами, нормальными черными глазами с вертикальными зрачками, и более приятным лицом. — Сколько за нее?
— Три сотни, — назвал цену работорговец. — За парня сотня.
— Беру ее и арахну, — решил я. — Остальных эльфов уводите и давайте сюда гномов…
Из подгорного народа я никого так и не взял — все низкорослые бородачи оказались больше ремесленниками, чем воинами, да еще и какими-то забитыми, без огонька в глазах. Зато следующая пара меня заинтересовала — ламия и люкан. Оба гордо и злобно смотрели на нас, явно желая добраться до горла ненавистных существ, но крепко сдерживаемые ошейниками.
Ламия была четырехрукой мускулистой женщиной со змеиным хвостом вместо ног. Ее кожа была полностью лысой и покрытой изумрудной чешуей с черными полосами по спине. Люкан был шкафоподобным мужиком, ростом чуть больше двух метров, с выдающимися клыками и буйной растительностью по всему телу. Оба были одеты в грубые рубища со следами крови.
— И что Вы можете про них сказать? — задумчиво спросил я, разглядывая скалящуюся парочку.
— Сложно с ними, — со вздохом ответил работорговец. — Бойцы великолепные, сильные, выносливые, но дико строптивые. Оба не признают ничего кроме силы. По отдельности отдам за сотню, но если заберете обоих, то скину десять процентов.
— Беру, — кивнул я и, когда парочку отвели к арахне и эльфийке, спросил, — маги есть?
— Есть парочка… — кивнул работорговец. — Но дорого. Очень.
— Мне нужен целитель, — сказал я. — И боевой стихийник.
— Целитель есть, даже два, а вот боевых нету. Они среди наших товаров редкие птицы.
— Ну хоть что-то… — вздохнул я.
Охрана шустро увела оставшихся рабов и через четверть оборота передо мной стояли двое целителей. Крепкий мужик лет сорока на вид, с усталым взглядом карих глаз, всколоченными рыжими волосами и ничем не выделяющейся внешностью. И невысокая, едва дотягивающая мне до груди, девчонка. Салатового цвета кожа, изумрудные глаза, темно-зеленые волосы, из которых торчали веселые листочки… Такое чувство, что она вобрала в себя все оттенки зелени.
— У мужчины четвертая ступень в магии жизни и остальное по мелочам, а девчонка вообще дриада, у них способности к магии жизни и природы в крови. За каждого по пятьсот золотых.
Арахна, темная эльфийка, ламия и люкан, да плюс человек и дриада. Тот еще зверинец собрался. Я пошкреб когтями затылок и кивнул.
— Беру обоих.
— Замечательно, — довольно потер руки Таух Вент. — Еще что-нибудь?
— Готов отдельно заплатить, если быстро достанете подходящую им одежду и оружие.
— Ну, тут все зависит от оплаты… — замялся работорговец.
Я выложил из сумки на стол шестнадцать туго набитых мешочков.
— Тут тысяча пятьсот тридцать золотых за товар, и еще семьдесят за амуницию.
— Тогда я от себя добавлю еще «особые» ошейники, — Таух кивнул слуге и тот быстро собрал мешочки со стола на поднос, унеся его куда-то за дверь. — Там идет прямая привязка через ментальную магию, отдача приказов через нее же, и возможность временного подавления воли. Так как Вы, я чувствую, знакомы с ментальной магией, использовать их сможете без труда.
— Идет…
Процесс переподчинения рабов провели тут же. Слуга принес шесть одинаковых тонких металлических ошейника, точных копий тех, что еще висели на моих «покупках». После чего я нанес на каждый руну своей кровью и их надели на шеи рабов, а Таух картинно щелкнул пальцами и старые, раскрывшись, отвалились. Ошейники, кстати, свободно болтались на шеях, так что их вполне можно было спрятать за невысоким воротом одежды, чтобы не бросались в глаза. Что, как я понял, обычно и делали.
— Ну как ощущения? — поинтересовался работорговец.
— Непривычные… — признался я, сознанием ощупывая шесть ментальных поводков, с другой стороны которых теперь были полностью подконтрольные мне разумные. Это было немного похоже на ту связь, что была у меня с Обжоркой, но более сложную и… радикальную, что ли.
— Тогда я пока Вас оставлю, осваиваетесь, а сам пойду проконтролирую доставку одежды и прочего.
Встав, работорговец вышел, за ним тут же испарилась охрана, и я остался наедине со своей будущей командой, выстроившейся на сцене и настороженно на меня смотрящей. Перебрав струны ментальных поводков, я для пробы отдал приказ им спуститься и подойти к столику. Не в силах сопротивляться, они подчинились.
— Я Рус, — представился я, откинувшись на спинку стула и обводя их взглядом. — Представьтесь и коротко опишите, что умеете.
— Лассах, — первой начала арахна, изучающее меня разглядывая. — Могу биться двумя клинками, длинным оружием и плести сети.
— Исчерпывающе, — усмехнулся я.
— Вон-Ра, — темная эльфийка неприязненно покосилась на свою вось