— Микаэл, для чего эта штука предназначена? — спросил я целителя. В тех учебниках некромантии, что мне достались, о подобных строениях упоминалось только вскользь.
— По-разному, — уклончиво ответил маг. — Но общее у них одно: мощные чары некромантии, заложенные в камень на вершине.
— Ладно, делать нечего, — вздохнул я после секундного раздумья. — Аккуратно двигаемся по стеночке до туннеля в противоположной части зала. Авось пронесет.
Не пронесло.
Когда мы достигли примерно середины пути, вдруг раздался леденящий душу вопль и из пирамиды на нас хлынул белесый туман, состоящий из сотен искаженных и переплетенных между собой полупрозрачных фигур эльфов, людей, гномов и Создатель знает кого еще.
— Призрачная темница! — выдохнул побелевший Микаэл. — Нам конец.
А в следующую секунду нас накрыло этой белой волной.
Как только меня коснулся этот туман, внутри стало все стремительно холодеть, голова отказывалась соображать, а что-то холодное, липкое и невообразимо мерзкое, казалось, запустило свои щупальца прямо в грудь, буквально выкачивая любые чувства, тепло и саму жизнь.
Вот только кроме жизни, во мне была и не-жизнь. Которой это совсем не понравилось.
— Грррр!
Низкое рычание вырвалось из горла само по себе и туман, заколебавшись на мгновение, отступил, давая мне хоть немного прийти в себя.
Я стоял на четвереньках, а на каменном полу подо мной были глубокие борозды следов от когтей. Пасть сама собой бешено ощерилась в сторону заккурата, а распушившиеся волосы издавали угрожающий треск.
Быстро взяв себя в руки, я коротко огляделся. Дела были не просто плохи — это была катастрофа! Весь отряд лежал на полу с мертвенно-бледными лицами и пустыми взглядами, а туман, казалось, выпивал из них последние крохи жизни.
И тут раздался голос.
— О Создатель-отец, прошу, защити детей своих, направь в час недобрый через тернии тьмы и мрака…
Молитва. Сначала слабая, с дрожащими и путающимися словами, но с каждым звуком она звучала все тверже и увереннее. Туман всколыхнулся и раздался в стороны, выпуская наш отряд из своих жадных щупалец. На лица моих товарищей стала потихоньку возвращаться краска, а дыхание выровнялось. А посреди всего этого сидела на коленях маленькая фигурка Виалы, испускающая сейчас слабый теплый свет… От которого мне хотелось почему-то спешно убраться подальше.
— Виала, — прохрипел я. Монахиня, вздрогнув, подняла заплаканные, перепуганные глаза, тем не менее, не прерывая свою молитву и продолжая твердым голосом взывать к своему Создателю. — Продержись немного. Я нас вытащу.
Единственным, кто мог хоть как-то противиться туману, был я. Виала могла только отгонять его и то, чувствую, надолго этой странной силы не хватит — свечение монахини потихоньку меркло, а призраки уже начинали тянуть к нам свои голодные щупальца.
Так что разбираться с проблемой придется мне. И как можно быстрее.
«Есть идеи?» — позвал я.
«Микаэл говорил, что заклинание заключено в вершине пирамиды, помнишь?» — отозвалось слабое шуршание жупи. Видимо для нее соприкосновение с туманом тоже не проходило бесследно.
— Значит, нужно нарушить чары, — рыкнул я и все так же, не поднимаясь с четверенек, бросился сквозь радостно потянувшихся ко мне призраков. — Прррррочь!
Холод опять начал расползаться по телу. Но теперь я был к этому готов. Ему на встречу устремилась волна обжигающей ярости разбуженного проклятья.
Какие-то белые твари попытались меня сожрать! Меня!
Порву! И пофиг, что они не материальны! Я разорву на части основу их чар. И сожру!
Когти высекали искры по полу, оставляя на нем глубокие борозды, а угрожающий треск волос и низкое рычание перекрыли даже вой голодных духов. Перед глазами все плыло, а зрение сузилось до одного маленького коридора, в конце которого был виден лишь светящийся зеленый камень.
Вот мои когти клацнули о стену пирамиды. Духи тут же взвыли так, будто хотели разорвать мои чувствительные уши. Они пытались цепляться за лапы, застилали мне глаза и впивались в плоть туманными зубами, вызывая приступы холода и онемения.
Цель была рядом. Осталось только протянуть лапу и когти раздавят ненавистный светящийся камень! Вот только холод проник уже слишком глубоко. Грудь разорвало приступом острой боли. Лапы ослабели, и когти заскользили вниз по гладкому камню. Что случилось? Что не так?
Сердце! Сердце больше не билось!
Но сила в когтях была. Да и кому оно нужно, это сердце?! Бесполезный кусок плоти, без которого люди не могут жить.
Горячее сердце должно биться в груди Рыцаря без страха и упрека! Рыцаря, что дерется красиво и по правилам, разя врага сияющим мечом с белого жеребца.
Я не Рыцарь. Я Монстр.
Монстр, что рвет врага когтями и клыками. Монстр, что бьет когда и куда хочет. Монстр, что пожирает врага живьем и наслаждается его воплями и агонией.
Монстру сердце не нужно.
Клыки зловеще оскалились прямо в искаженное лицо очередного призрака. Когти с новой силой вцепились в камень, кроша и высекая искры из древнего строения. Сознание прояснилось, но в нем не осталось ничего, кроме ярости.
Вот он, враг. Прямо меж моими когтями. Осталось только их сжать.
Коротко хрупнуло, сверкнуло, и древняя магия развеялась с воем освобожденных душ.
Мягко спрыгнув, я приземлился на все четыре лапы. Устал. Нужно подкрепиться.
В нос дыхнуло запахом свежего мяса. Свежей плоти и жизни. То, что надо.
Я неспешно начал подкрадываться к добыче. Мои жертвы, тем временем, уже пришли в себя и сбились в кучу, не сводя с меня напряженного взгляда.
— Рус… Зубастик… Милый, ты в порядке там?
— Гррр…
Добыча пытается со мной поговорить? Ну а что, я не сильно голоден. Можно и развлечься перед едой.
— К-ши-ши… Глупая еда пытается отсрочить трапезу?
— Лассах, назад, — вздохнула жесткая хвостатая добыча. — Он полностью переродился нежитью.
— Рус… Я не верю, — хрипло произнесла пахнущая железом черная еда. — Ты уже несколько раз терял себя. Но всегда возвращался.
— Рус? Кто такой Рус, глупая еда? Но ты вкусно пахнешь. Пожалуй, начну с тебя. Грр… Иди сюда, пока я буду с тобой играть, другие могут даже попробовать сбежать. К-ши-ши…
— Миллена, стой! Ты с ума сошла! — попытались ее удержать остальные.
— Не держите меня.
— Без меня ты не пойдешь! — заявила еда с жесткой нижней и аппетитной верхней частью. — Помнишь, мы с тобой решили.
— Помню, — ответила черная. — Любить вместе. Погибать тоже.
— К-ши-ши-ши… Две глупые еды. Идите сюда, я не очень голоден. Поэтому поиграю.
Что-то зашуршало на грани слышимости. Я тряхнул головой, отгоняя назойливый шум.
— Рус, я когда-то тебе уже говорила, — черная медленно подходила ближе, сжимая в лапах заточенное железо, — я избавлю от мук сначала тебя. А потом и себя.
— Какие у вас романтические отношения, оказывается, — усмехнулась восьмилапая, обходя меня с другого бока. — А вот со мной он только смущенно смотрел в сторонку. Эх, надо было прижать его посильнее…Так, ребята, не вмешивайтесь пока, ладно. У нас тут чисто семейные разборки. Постараемся его просто обездвижить, а то ошейники нас всех прикончат.
Что несут эти две глупые еды?
Еще одна еда в зеленом выступила чуть вперед и, натянув лук, молча прицелилась в меня. Ну да, как будто ты сможешь меня хотя бы поцарапать этой медленно летящей палкой!
«Рыцарь…» — раздражающее шуршание в ухе вдруг оформилось во внятный звук.
Но с этим я разберусь потом. Сначала поиграть…
От стрелы я почти не уклонялся, только слегка сместил голову, пропуская ее над собой. Взмах тяжелой черной алебарды был куда опасней, чуть не лишив меня лапы. А следом бок слегка поцарапал кинжал.
«Рыцарь…» — снова этот шум!
Из-за него я потерял концентрацию и получил тяжелый пинок. У этой восьмилапой еды оказывается очень жесткие лапы. Аккуратней, аккуратней… А этот шум меня уже достал. Надо с ним что-то делать.
Легко уклоняясь от выпадов этой очень даже шустрой парочки, я навострился отбивать летящие от третьей острые палки жалом хвоста. Жаль только первые двое для хвоста оказались слишком верткими.
Оп, попалась!
Черная сделала ошибку. Маленькую, но все же ошибку. Чуть опоздала и не туда поставила заднюю лапу. Короткий рывок и вот она уже в моих когтях — руки прижаты к туловищу обвившемся вокруг хвостом, а тонкие хрупкие пальцы я просто сломал, чтобы не смогла меня пырнуть своими железками.
Получив добычу, я длинным прыжком разорвал дистанцию с тяжело дышащей восьмилапой.
— К-ши-ши… А вот и первый перекус, — оскалился я в лицо черной. — Страшно?
— Нет, — просто ответила она.
— Гррр? — мне даже стало слегка интересно. — Жертва должна бояться хищника. Вон, вторая боится. И те тоже боятся. А ты нет. Почему?
— Это уже было. Не так давно. Да и сложно бояться того, кого любишь, — спокойно ответила она.
— Любишь? Меня? Самка, ты совсем с ума сошла… — я был сбит с толку.
А впрочем, что с глупой самки взять? Любит она. Меня что ли? Монстра? Но вот монстры не могут любить. Монстры могут только жрать и размножаться. Для любви нужно сердце. Горячее, бьющееся, сладкое сердце. Интересно, а у нее оно вкусное? Сейчас попробуем.
«Но у тебя есть сердце!» — раздался вопль в моей голове, буквально обжигая мозг.
Лапы разжались. Глаза ничего не видят. Только боль, боль, боль, боль, боль… Дикая, мучительная, ноющая боль затопила все сознание. Голова разрывалась. Грудь разрывалась. Что-то пульсировало в висках, болью отдаваясь по всему телу…
«Это и есть твое сердце!» — слова гулким эхом прокатились через сознание, оставляя на нем выжженные отпечатки первозданной боли.
— Нет! У монстра не может быть сердца! Сердце нужно людям. Тем, кто чувствует, тем, кто жертвует… Тем, кто любит!
«А как ты потерял свое?!»
— Я… я…
Очередная вспышка боли.
Я монстр. Я был им уже давно. И недавно я четко это осознал. Когда сжимал в когтях головы двух существ, что были дороги мне. Что были дороги моему сердцу.