ь; местные коммуны не выдавали призывников, а там, где власти пытались проводить набор в армию, молодые люди уклонялись от воинской службы, скрываясь в лесах или за границей.
Но теперь, с введением мобилизации, Россия предпринимала все усилия распространить свое военное законодательство на финнов, что побуждало финскую молодежь к новому сопротивлению.
Через несколько дней после того, как доктор Герман Гуммерус снова покинул Финляндию и отправил из Стокгольма в Берлин тот самый ошеломительный меморандум о ситуации в Финляндии, несколько финских студентов и молодых ученых собрались в Хельсинки в студенческом клубе «Остроботня», чтобы прослушать и обсудить доклад о том, как студенчество страны дифференцируется по языковому принципу.
Умно сформулированная тема реферата была только прикрытием, призванным обмануть русскую секретную службу (так называемую охранку), поскольку в действительности студенты и молодые ученые даже и не думали о том, чтобы раскалываться на две группы по языку и тем самым предоставлять русской секретной службе еще лучшие условия для ее функционирования.
Председатель собрания магистр Вяйно Кокко произнес страстную речь о том, о чем думали все собравшиеся в этом клубе, о чем они мечтали – о борьбе за свободу Финляндии!
Из его речи собравшиеся узнали, что от старшего поколения борцов, которые вследствие преследований, тюрем и ссылок устали и утратили свои силы, уже больше не может исходить никаких зажигательных импульсов, которые побудили бы страну добиться независимости.
Около полуночи 27 октября 1914 года был создан «Временный центральный комитет за активные действия». Финское юношество принимало судьбу страны в собственные руки!
Движение постоянно росло, однако сама по себе вера в свою правоту не могла обеспечить успех дела: не было средств, военного опыта, требовалось военное обучение, чтобы иметь возможность проводить акты саботажа против ненавистных русских.
Движение направляло своих эмиссаров для поисков поддержки в Швецию и Данию, но повсюду встречало там в правительственных кругах лишь отказы; только отдельные частные лица были готовы оказать ему поддержку.
Поэтому после обсуждения членами движения была принята новая инициатива. 2 декабря 1914 года посланники финского освободительного движения, инженер Бертель Паулиг и студент Вальтер Хорн, направили Хеллбергу, германскому посланнику в Стокгольме, просьбу провести военное обучение 150 молодых финнов в Германии.
Доктор Гуммерус почти случайно встретился с посланцами финского «активизированного движения». Осторожное прощупывание их планов – и полное согласие с ними! Гуммерус, посланец «старой гвардии», безоговорочно встал на сторону юношей. Они вместе изложили свои планы германскому военному и военно-морскому атташе и получили от него обещание тщательно рассмотреть их.
Тем временем в Берлине небезызвестная фрейлейн Герлах занималась тем, что отыскивала всех живших в Берлине финнов и заносила их в соответствующую картотеку. Будучи государственной служащей, фрейлейн Герлах, которая до начала войны была преподавателем в германской колонии в Хельсинки, приходилось преодолевать одно препятствие за другим, что весьма затрудняло ее работу. Но в конце ноября 1914 года ее работа обрела новый размах после образования прокурором Адольфом Фредриком Веттерхоффом, финским шведом по происхождению, но германским подданным, и проживающим в Берлине финским ученым Йоханом Сундваллем «Финляндского бюро», в которое теперь сходились все нити, идущие к членам финского освободительного движения. На «Финляндское бюро» было возложено выполнение следующих задач:
1. Сотрудничество с германскими войсками, поскольку лишь с германской помощью Финляндия могла обрести свою свободу.
2. Развертывание надежной разведывательной службы в Финляндии для создания предпосылок германских военных действий.
3. Расширение рамок освободительного движения в Финляндии.
4. Военное обучение пригодных для этого финнов.
Движение за свободу Финляндии находило как внутри страны, так и за границей все больше и больше как пассивных, так и активных приверженцев. Известия об успехах этого движения достигали Стокгольма. Доктор Герман Гуммерус был одним из наиболее активных курьеров и сторонников этого движения.
В январе 1915 года в Берлине Адольфом Фредриком Веттерхоффом был образован германо-финский комитет, в который наряду с Веттерхоффом вошли капитан первого ранга Брюль, капитан Генерального штаба Надольны и советник-посланник Вебер. С его образованием начался новый этап в финском освободительном движении, стали разрабатываться конкретные планы, направляться запросы и просьбы в различные германские официальные инстанции.
1 февраля 1915 года в Стокгольм из прусского военного министерства поступило решающее письменное сообщение о том, что «…было принято решение, что 200 молодых финнов могут быть направлены в Германию для прохождения там военного обучения. Обучение это имеет своей целью: доказать симпатии Германии к Финляндии, познакомить ее жителей с культурой и духом Германии и, наконец, дать возможность им, в случае активного развития событий в Финляндии или же восстания ее граждан, выполнять военные задания…».
В этом же сообщении прусское военное министерство оговорило полномочия отдавать приказы и подчинение, основой которых должно было быть германское военное законодательство. И кое-что еще. Курс обучения был рассчитан на четыре недели. В целях соблюдения тайны это обучение должно было проводиться под прикрытием официального названия «Курсы ориентирования на местности»; обучающиеся на этих курсах должны были носить полевую форму армейских разведчиков.
2 февраля 1915 года молодой юрист Харальд Эквист, лишь несколько недель тому назад закончивший университетский курс по юриспруденции, получил в своей квартире в Гельсингфорсе (современный Хельсинки)[11], Копмансгатан, 8, телеграмму из Стокгольма, в которой говорилось: «Получили известие об улучшении здоровья Вашего отца. Врач надеется на полное выздоровление через две недели».
Кодированная телеграмма давала добро на отправку финских юношей в Германию для прохождения военного обучения. На следующий день из Гельсингфорса исчезли двенадцать студентов и один молодой ученый. Различными путями они добрались до Стокгольма и «случайно» встретились по адресу Стокгольм, Оденгатан, 19, у германского посланника фон Хеллберга.
27-й Прусский егерский батальон
Связь между Берлином, Стокгольмом и Финляндией осуществлялась подставными фирмами с помощью кодированных телеграмм. Их сообщения понимали лишь посвященные в суть дела люди. У южной оконечности Зоологического сада в Берлине, в доме № 20 по Ландграфенштрассе действовало «Финляндское бюро»; в финском приграничном городе Торнио ничем не выделяющаяся скромная фрау по имени Ройтерс, бывшая передаточной инстанцией, регулярно получала странные письма и телеграммы и пересылала их дальше финским посредникам. В Стокгольме над всеми донесениями, указаниями и требованиями работал доктор Гуммерус. Хорошо организованная сеть опорных пунктов принимала финских добровольцев и поэтапно переправляла их дальше; их тайные тропы вели из Финляндии через Стокгольм, далее паромы Гесер (о. Лоланн, Дания) – Варнемюнде (Германия) или Треллеборг (Швеция), Засниц (о. Рюген, Германия) в Германию. В германской действующей армии также нашелся офицер, который, будучи опытным полевым разведчиком, стал залогом достойного обучения прибывающих финнов – майор Максимиллиан Байер.
Холодным днем 25 февраля 1915 года майор Байер на маленьком перроне Локштедтского лагеря со смешанными чувствами ожидал прибытия первых финских добровольцев. С пришедшим поездом прибыло девятнадцать финнов, а на следующий день – еще тридцать шесть. И это было только начало!
Одолевавшие поначалу Байера тревоги относительно дисциплины и субординации рассеялись уже после первого же контакта с молодыми финнами. Собственно говоря, молодые финны были подданными Российской империи и поэтому не могли быть германскими гражданами. С этим обстоятельством тесно связывались права солдат и вспомоществование в случае инвалидности, по большей части не в пользу молодых финнов.
Локштедтский лагерь представлял собой старый тренировочный полигон в Шлезвиг-Гольштейне, и лишь немногие посвященные знали, какие тайны он ныне скрывает. На воротах при входе в него красовалась вывеска, отпугивавшая местных жителей:
На следующий день здесь появились молодые парни в германской полевой форме и в широкополых шляпах для прохождения военной подготовки.
Вскоре число добровольцев в полевой форме достигло 170 человек, так что из них организовали две роты; первой из них командовал капитан Кнач, второй капитан Баде. Саперной подготовкой занимались капитаны Джуст и Хельт, поскольку ей придавалось особое значение, так как предполагалось организовывать акты саботажа и диверсий, разрушение русских военных объектов на территории Финляндии.
Майор Байер остался доволен результатами обучения, однако прохождение курса обучения при всех усилиях и самоотдаче добровольцев не удалось закончить в отведенное время – четыре недели. Байер запросил у командования в Берлине разрешение на продление курса подготовки. 16 апреля 1915 года начальник германского Генерального штаба дал свое согласие на продление учебного курса и на увеличение числа учащихся до 1000 добровольцев.
В то время как в Локштедтском лагере продолжались занятия по внутреннему расписанию, майор Байер снова отправился в Берлин, чтобы сделать там доклад об успехах своего подразделения, но также и затем, чтобы устранить многочисленные дипломатические препоны, которые препятствовали превращению его формирования в единственную в своем роде воинскую часть Первой мировой войны.