— И что теперь? — спросил прелат. — Челис непременно воспользуется преимуществом.
«Сосредоточься, Табор».
— Корабль мятежников, — заговорил капитан, — был значительно поврежден за последнюю неделю. Они попытаются зализать раны.
— Согласен, — сказал Вердж. — Значит, нужна какая-то база или хотя бы флотилия, приспособленная для этой цели.
Разговор вскоре переместился с мостика в тактический центр. Ряд отмеченных Табором офицеров присоединился к нему, вызывая данные и отчеты с других кораблей в секторе, пока капитан с прелатом изучали карты и пытались найти что-то полезное о Челис. В течение часа они определили область, которой могла достичь губернатор, но не нашли сведений ни о каком порте, так что это можно было назвать прогрессом лишь в техническом смысле.
— Мы неправильно подходим к решению вопроса, — заявил наконец Табор. — Если там есть база, которая может быть обнаружена, основываясь исключительно на военной теории, то разведка наверняка уже нашла бы ее.
Вердж, прикрыв глаза, привалился спиной к пульту.
— Уже ясно, что корабль нам не найти. Что остается?
— Мы не можем найти корабль и не можем найти базу напрямую, — сказал Табор. — Но наши силы только что вышвырнули половину флота Альянса из Среднего Кольца. Сколько еще кораблей повстанцев после получения повреждений смогли избежать боестолкновения в этом секторе, скажем, за последнюю неделю? И кстати, скольким еще нужен ремонт?
Офицеры начали что-то бормотать, используя свои линии связи и щелкая клавишами пультов. На главном экране вспыхнул список. Он быстро прокручивался, показывая официальные пункты назначения кораблей Альянса — несколько десятков.
Табор улыбнулся с мрачным удовлетворением и простер руку в направлении прелата:
— Это ваша охота.
Вердж оттолкнулся от пульта и хлопнул Табора по плечу:
— Это именно что наша охота. — Он повернулся и раскинул руки, словно охватывая всех офицеров. — Наша! — крикнул он и рассмеялся. Юнец явно понял мысль Табора.
Остальные засмеялись вместе с прелатом. Некоторые откровенно нервно, другие вроде бы искренне, гордясь тем, что разделили этот момент с командиром. Табор смотрел на офицеров и думал:
«Что ж с ними будет, когда охота закончится?»
Глава 12
ПЛАНЕТА ХОТ
Одиннадцать дней до Плана К-один-ноль
Собираясь в дорогу, Намир не рассчитывал, что будет холодно. Он пожалел о своем выборе экипировки сразу же, как был спущен трап и волна стужи хлынула в челнок. Снежинки танцевали над дальним концом трапа, медленно тая при контакте с металлом, и снег — настоящий белый снег, который Намиру случалось видеть лишь дважды в жизни, — устилал летную полосу, ведущую к ангару.
— Отказываюсь от своего ренегатства. Пусть Дарт Вейдер меня забирает, — пробормотала Челис.
Намир бросил на нее взгляд. Бледные снежные хлопья усыпали ее темные волосы. Руки губернатора были скованы за спиной парализующими наручниками, как того потребовало Верховное командование.
Вместе с капитаном, Роджей и Клювом они спустились по трапу и оказались на базе «Эхо».
Путешествие было мучительно долгим, но прошло без приключений. Для Горлана расположение базы оставалось тайной, потому он прокладывал курс челнока этап за этапом, согласно шифрованным сообщениям от Альянса. Этот маршрут завел челнок глубоко в пустынные пространства Внешнего Кольца и по спирали в сектор Аноат. Когда Горлан прокладывал курс в систему Хот, путешественники не знали, станет ли это конечной точкой или там их ждет очередное послание.
Челис проводила время за чтением классики из цифровой библиотеки Горлана или совершенствованием своей голографической схемы. Горлан нашел себе партнера по голошахматам в лице Клюва, и на второй день Намир потребовал, чтобы они заткнули сражающиеся фигуры. Роджа в их компании оказался самым большим любителем поговорить, готовым заболтать ничего не подозревающего собеседника историями из своей портовой жизни. Намир старался занять себя, переоборудовав технический отсек в тренажерный зал и доводя себя до изнеможения физическими нагрузками.
К концу пути он был более чем рад покинуть челнок, но не ожидал, что этот корабль окажется куда более комфортабельным, чем тайная база повстанцев, и теперь не переставал удивляться.
Метрах в пяти перед трапом стояла небольшая группа встречающих. Все они были одеты по погоде: в куртках с капюшонами на толстой подкладке. Трое держали наготове бластерные винтовки. «Хорошо, — подумал Намир. — По крайней мере, они не расслабляются».
Один из встречавших вышел вперед — бледный мужчина с густыми усами, седеющими волосами и знаками различия генерала армии Альянса. Настоящие знаки различия, как и снег, Намир редко видел прежде.
Человек представился как Филап Байгар и по очереди пожал руку каждому из представителей Сумеречной, по мере того как Горлан представлял их по имени и званию. Когда Челис, дрожавшая от холода, выступила вперед, Горлан натянуто улыбнулся.
— Губернатор Ивари Челис, — представил он пленницу. — Выдающаяся художница и дорогая гостья Шестьдесят первой десантной роты. Бывший эмиссар Имперского правящего совета.
— Я бы пожала вам руку, — проговорила Челис, — но мне самой это сейчас не с руки. — Она пожала плечами, поднимая скованные за спиной запястья.
Генерал Байгар медленно кивнул и отсалютовал.
— Альянс повстанцев верит в искупление, губернатор, — сказал он. — И пусть наши меры предосторожности не заставляют вас думать иначе.
— Быть осторожным не стыдно, — ответила Челис.
Байгар отступил на шаг и окинул группу взглядом. Пока он говорил, у Намира онемели кончики пальцев.
— Если бы я мог поблагодарить каждого бойца Шестьдесят первой, я бы так и поступил, — сказал Байгар. — За последние несколько лет вы выполнили несколько адских заданий и пережили такое, что не каждой роте по плечу. Такой репутацией можно гордиться, но ее обретение приятным не назовешь, особенно когда в награду получаешь еще более тяжелое поручение. Вы не ошибетесь, если подумаете, что Верховное командование видит, через что вы прошли, и все же отправляет вас навстречу еще большей опасности. Никто другой просто не заслуживал направления на Практин или Смоляной пузырь.
Похвала Байгара удивила Намира. Вряд ли в этом была необходимость — генералу ни к чему завоевывать дружбу Горлана, так что сержант был вынужден признать, что отчасти она идет от сердца. Он ощущал внутри неуютную смесь благодарности и негодования.
Генерал продолжал:
— Могу сказать вам, что мы действительно понимаем, о чем просим вас и чего стоит вам каждый такой день. Я сам это знаю. И я благодарен за то, что вы сражаетесь на нашей стороне.
Роджа и Клюв стояли, прижав руки к бокам, стараясь сохранить тепло, но головы держали поднятыми, устремив взгляды на генерала. У Горлана был мрачный вид, и он натянуто кивнул, когда Байгар закончил речь. Челис перехватила взгляд Намира, смотревшего на своих коллег, и хмыкнула. Или подмигнула.
— Теперь давайте-ка отогреем вас, а потом примемся за работу, — сказал генерал. Его голос утратил всякую официальность. — Теплее тут не бывает, а вы к такому не слишком привычны, но можно сделать ваше существование здесь если не комфортабельным, так хоть более сносным.
На большее Намир и надеяться не смел. Разве только на то, что их пребывание здесь не затянется. Он уже скучал по челноку, а по «Громовержцу» так и вовсе тосковал.
«Некомфортабельно, но сносно» — эта фраза преследовала Намира все последующие дни. Горлана и Челис почти сразу увели прочь — на большое оперативное совещание с Верховным командованием Альянса. Намир порой видел их мельком в коридорах базы, но и только. Роджа и Клюв с разрешения Намира разделились и присоединились к командам офицеров базы «Эхо» в соответствии со своими навыками. Сержант и сам запросил назначение, чтобы заняться чем-нибудь полезным.
База была вырезана в толще массивного ледника, с природными пещерами, укрепленными опорными конструкциями и связанными искусственными коридорами. По ним в беспорядке были протянуты силовые кабели и осветительное оборудование. Какой-то дроид техобслуживания сказал Намиру, что одного неисправного элемента хватит, чтобы лишить обогрева всю базу. По своей конструкции база «Эхо» была довольно убогой. Намир понимал, что она — отражение возможностей Восстания.
Мужчины и женщины на постах выглядели менее привычно. Их одежда и боевое снаряжение на порядок превосходили все, что когда-либо было в распоряжении Сумеречной, как по качеству, так и по единообразию. Когда перед патрулированием интендант выдал Намиру боевую винтовку А280, сержант погладил тяжелый ствол почти благоговейно. В теплоизолирующей куртке и поляризационных очках Намир был почти таким же безликим и неузнаваемым, как имперский штурмовик. При таком единообразии и дисциплине особый смысл обретали ранг и иерархия. Это напомнило ему то, что рассказывал Красавчик об Имперской академии, и на второй день он понял почему.
— Здесь где-то треть личного состава — бывшие имперские кадеты, — сказал Намиру молодой человек, представившийся как Криндал, хотя сержант особо не прислушивался.
Они сидели вместе в сарае, отогревая преобразователи энергии паяльными лампами. Преобразователи уже отказали из-за внутреннего обледенения, но если они смогут их оживить, устройства вернут в эксплуатацию на базе. Работа была муторная, скорее для дроида, нежели для человека, но ее надо было сделать, а у Намира не было технической специализации, как у Роджи или Клюва.
Криндал продолжал говорить:
— Еще где-то треть — кстати, некоторые из кадетов тоже — прошли обучение в спецназе Альянса. Четыре месяца унижений, но они были самыми важными в моей жизни. Если хочешь знать, как использовать древний пулевик, обезвредить неконтактную мину или поставить силовой щит, рекомендую вступить туда.
Намир щелкнул выключателем своего преобразователя. Ни света, ни звука. Опять на