– Сохраняйте между собой зрительный контакт, – прошептал Аль-Джа-Раби.
Пакистанцы тщательно выбирали позиции, понимая, что от выбора зависит их жизнь. Кто-то укрылся за поваленным стволом, кто залег в ложбинку, один спрятался за трупом собственного товарища, положив на бездыханные тело ствол автомата.
Зашелестел кустарник. Командир спецгруппы резко направил на звук свой арбалет. Палец, словно намазанный клеем, прилип к спусковому крючку. Он потерял слишком много людей, чтобы позволить себе сделать еще хоть одну ошибку. Аль-Джа-Раби дал знак ближайшему от себя бойцу, чтобы зашел со стороны. Из кустов прозвучал стон.
– Это я…
Командир по голосу узнал своего. В кустах лежал раненый. Куртка на его плече и груди набрякла кровью. Понимая, что дорога каждая минута, командир спецгруппы склонился над ним и заглянул в глаза, веки на которых дергались, подобно шторам на открытом окне.
– Что здесь произошло? – Аль-Джа-Раби зло прищурился.
Но пакистанец даже не пытался отвечать. В мире, который он должен был покинуть с минуты на минуту, ничто уже не имело для него значения. Дела и заботы пакистанских спецслужб были ему теперь «по барабану». Наверное, единственный вопрос, который волновал его на данном этапе – попадет ли он в рай?
– Говори…
Приземистый пакистанец, насколько хватило сил, приподнял руку; он потерял слишком много крови и сил, чтобы вымолвить хоть слово. Его кожа становилась на глазах все белее и белее. Вдруг его тело затряслось, словно к нему подсоединили два оголенных электрических провода. Изо рта, вперемешку с темной кровью, пошла пена. Тело резко замерло в напряжении и потом расслабилось. Глаза приземистого теперь смотрели как бы сквозь склонившегося над ним Аль-Джа-Раби.
Не успел командир спецгруппы поднять голову, как послышались хлопки выстрелов. Один из его бойцов коротко вскрикнул и упал лицом в мокрую траву. Пакистанец вжался в землю, приподнял арбалет. Прицел замер на том самом месте, откуда только что полыхнул выстрел.
Между собой Лавров и Збруев не разговаривали, общаясь исключительно на языке условных знаков и жестов. Только таким образом они могли обмениваться информацией, не привлекая к себе внимания.
Батяня, выстрелив, откатился в сторону, и тут же стрела из арбалета завибрировала – воткнувшись в ствол дерева у него за спиной. Лавров приподнялся, пересчитал взглядом притаившихся пакистанцев. Хоть выстрелы и были негромкими, но их вполне могли услышать, да еще нельзя было исключать, что кто-нибудь из пакистанцев догадается воспользоваться боевой осколочной гранатой, при одном из убитых комбат обнаружил три таких. Он прикинул приблизительное время, за которое они с капитаном успеет расправиться со всеми противниками. По плану Лаврова следовало хоть одного из пакистанцев захватить живым, чтобы узнать точную цель группы.
Вытерев о куртку вспотевшие ладони, майор вооружился стропорезом. Он уже наметил себе жертву. За поваленным деревом устроился молодой пакистанец с автоматом. Лавров подхватил палку, бросил ее в кусты. Пакистанец среагировал нервно, тут же выстрелил по качнувшимся веткам. Майор тем временем уже обползал его позицию.
Лавров навалился на него сзади, прижал автомат к земле. Противник сопротивлялся отчаянно, пытаясь вывернуть оружие. В стороне прозвучал выстрел, в ответ – короткая очередь.
«Капитан старается».
Лавров сумел заломить руку противнику, перевернуть его лицом к земле и оглушить ударом кулака по темечку. Прижимая его к себе, он принялся отползать. Краем глаза майор отметил какое-то движение. Тонкий свит прорезал воздух, в груди у его пленника торчала короткая стрела.
«Черт, он и своих не жалеет». – Лавров приподнял ствол автомата, но пакистанский командир уже растворился в кустах.
Майор вжимался в траву, автомат держал в руке. Теперь он уже видел свою следующую цель.
«Вот гад. За убитыми прячется», – подумал Лавров.
Он рассчитал все верно, полз с подветренной стороны, и шуршание травы не долетало до противника. Еще двадцать метров майор прополз, передвигаясь в страшном напряжении, буквально по сантиметру. Замер, приподнял автомат.
Пакистанец в джинсах резко повернулся. А в следующее мгновение буквально взлетел в воздух, перевернувшись в полете через голову. Выстрел Батяни, а метил он в плечо, не достиг цели. Больше прятаться не имело смысла. Лавров бросился догонять. Низкорослый пакистанец петлял среди стволов деревьев, быстро меняя направление. Майор уже почти достиг его, когда тот резко обернулся и попытался выстрелить, Лавров ударил ногой по стволу оружия, но тут же получил ответный удар сокрушительной силы, рухнул в траву. Уже лежа, он вскинул автомат и выстрелил.
Пуля лишь оцарапала плечо. Майор не успел откатиться, противник вновь поднимал оружие. Лавров подцепил его ногу и повалил на землю. Но тот и не думал сдаваться, изогнувшись пружиной, вскочил на ноги.
– Каратист, твою мать. – Автомат в руках майора полыхнул огнем, и любитель восточных единоборств рухнул как подкошенный.
И тут майору показалось, что кто-то смотрит ему в спину, держит его под прицелом. Как правило, подобное чувство Батяню не подводило.
Как только Лавров упал на землю, прямо над ним просвистела стрела. Вонзившись в ствол, она завибрировала, издавая заунывный гул. Майор понял, что теперь настал его час. Он, не медля, перевернулся на спину и выстрелил очередью. Кусты вдалеке шелохнулись, из зарослей выпала рука с арбалетом.
– Он последний, – восторженный, но в то же время нервный голос капитана раздался совсем рядом.
– Проверь.
Капитан заглянул в кусты:
– Вы ему всю грудь прошили.
Пошатываясь и держась за голову, Лавров прошелся по поляне.
– Каратист чертов, ногой зацепил.
Майор достав из пачки сигарету, закурил, скривился от первой же затяжки и бросил сигарету на землю, растоптал ботинком.
– Давай-ка здесь немного приберемся. А то еще не хватало, чтобы полиция нас быстро вычислила. Через дня три – пожалуйста, но не сейчас.
– Куда же мы трупы денем?
– Тут расщелина неподалеку есть, я заранее присмотрел. Первым делом в кусты оттащим, а там можно будет и передохнуть.
– Без собаки их даже лесник не найдет, – отойдя от ямы, оценил капитан, – лапником забросаем.
– Это точно, – согласился майор, – вот только двоих еще придется притащить. Здесь на всех места не хватит.
Збруев осмотрелся по сторонам. Других надежных мест для захоронения поблизости видно не было.
– Можно, конечно, и там их забросать. Если мы их потащим, придется следы заметать.
– Верно.
Десантники задумчиво посмотрели на лапник и мох, которым предстояло покрыть тела пакистанских спецагентов.
– Пошли, что-нибудь сообразим.
Майор и капитан прошли с сотню метров, и тут Лавров бросился к кустам: главарь пакистанцев исчез. На том месте, где он еще недавно лежал, валялись лишь рассыпанные арбалетные стрелы.
– Неужели мы не всех… – Збруев уже целился в густую зелень.
– Всех, я следил и считал. Ты же проверял, что он мертв?
– Вся грудь в дырках.
– А почему тогда крови нет?
И Лавров, пригибаясь, побежал по следу, примятой траве, ведущей к кемпингу, на ходу бросая еле поспевающему за ним Збруеву:
– Он к машинам подался, уехать хочет.
Лавров выбежал на опушку первым и замер. Из-за трейлера выглядывал капот армейского «Хаммера». Он только успел положить автомат в траву, как его осленил яркий свет вспыхнувших фар. Свет резал глаза, заставлял щуриться. Убегать или прятаться было бессмысленно – его заметили. Морпех у «Хаммера» махнул ему рукой:
– Эй!
Лавров, не оборачиваясь, процедил Збруеву, замершему на границе леса:
– Оставайся на месте, – дав понять напарнику, что он пока бессилен что-либо предпринять в сложившейся ситуации.
«Это не норвежская полиция, а американские военные, – Збруев сжимал в руке автомат, – лишь бы в лес не полезли».
«Главное, выглядеть уверенно и постоянно улыбаться», – решил для себя Лавров, выходя на площадку кемпинга.
Навстречу ему уже вышли мулатка в военной форме и лейтенант морской пехоты.
– Вы остановились в кемпинге?
Майор решил быть немногословным, чтобы не так чувствовался акцент, он широко улыбнулся и коротко приветствовал чужаков:
– Проблемы?
– Где ваши соседи? – Мулатка даже не подумала представиться.
Лавров пожал плечами.
– Вы один?
– С другом, – спокойно произнес Лавров и крикнул. – Эй, док, нами интересуются!
Збруев колебался недолго, положил автомат на землю и вышел из лесу.
– Кто вы такие? – вкрадчиво поинтересовалась мулатка.
– Рыбаки, – так же вкрадчиво ответил майор.
Воцарилось молчание. Дверцы джипа открылись, словно по команде. Четверо морпехов, вооруженные автоматическими винтовками, обступили десантников. Поймав на себе холодный взгляд мулатки, капитан почувствовал, как его спина начинает покрываться мурашками.
Стволы винтовок на них пока не направили. Батяня понял, что морские пехотинцы пока еще ничего не знают об убитых пакистанцах. Но от этого понимания легче не стало.
– Вы не против того, чтобы показать нам документы? – настойчиво произнесла мулатка, она просочилась через оцепление своих людей и стала почти вплотную с Лавровым.
Батяня сразу ощутил исходившую от женщины сильную, подавляющую энергию. Будь он слабым человеком, тотчас же занервничал бы, выдав себя неуверенными движениями и речью. Однако Андрей повел себя спокойно, словно повстречал на улице давнишнюю знакомую.
– Пожалуйста! – улыбнулся майор.
Збруев в это время болтал, рассказывая о себе и своем друге.
Уитни Бриджес бегло осмотрела лицензию, разрешавшую ловить рыбу в здешних местах. Что-то пробормотала себе под нос и открыла паспорта. С придирчивостью таможенника она принялась переворачивать лист за листком, всматриваясь в каждую печать, штамп. Когда дело дошло до последней страницы, она начала сверять фотографии с реальным обликом десантников. Проверка длилась по меньше мере минут пять. После чего паспорта, наконец, вернулись к владельцам.