– Прощайте, Николас и Вероника, – прожужжала в эфир Ройал. – Для меня величайшая честь умереть бок о бок с людьми, которые считают меня равной себе.
Вздохнула Вероника:
– Жили они недолго и несчастливо, зато умерли в один день. Давай, Николас. Заканчивай этот фарс. Я с тобой.
Она сжала мое плечо рукой, и я, закрыв глаза, напоследок взмолился: «Слышишь ли ты меня, папа?»
И, весь в синих молниях, папа мне отозвался: «Слышу, сынок. И я горжусь тобой».
«Топи баню, скоро будем!»
«Нет, сынок. Выкуси. Мы тут еще не насмотрелись».
Зловещую тишину разорвал рев двигателей. Я открыл глаза, повернул голову, и меня ослепили прожектора бронетранспортера. Гигантская махина, на ходу развернувшись, юзом пролетела десяток метров и врезалась в Рикардо. Тот, выкрикнув нечто неприличное, описал в воздухе красивую зеленую фосфоресцирующую дугу и исчез среди пылающих останков войска.
Дверь БТР-а открылась. Джеронимо в комбинезоне спрыгнул на снег и помчался к нам.
– Назад, дурак! – выкрикнула Вероника. – Сами доберемся…
Но Джеронимо ее проигнорировал. Подбежав к сестре, обхватил ее за талию и поволок. Ройал уступила ему эту честь с облегчением. Я же подставил плечо ей – нога совсем перестала шевелиться.
– Простите, что так долго, – говорил Джеронимо. – После того как Николас прыгнул, у транспортера что-то переклинило, он так и несся вперед, набирая скорость. Пришлось мне поковыряться в электронике, чтобы разблокировать.
– Я не волшебник, – сказал я. – Я только учусь.
Бронетранспортер для острастки запустил миной в том направлении, куда упал Рикардо, и тут же открыл перед нами двери. Внутрь ввалились Джеронимо с Вероникой, следом – мы с Ройал.
Я лег на пол, стянул маску. Бронетранспортер мягко покачивался, удаляясь от очередной вехи на нашем пути. Еще пара таких вех, и я точно концы отдам, а то и не я один. Акция, благотворительность, флэшмоб: все отдаем концы в пользу дона Альтомирано!
– Живы? – крикнул из-за руля Марселино. – Ранения?
– Живы, – простонала в ответ Вероника. Она сидела рядом со мной. – Сделай одолжение, притопи как следует. Хочу оставить это дерьмо как можно сильнее позади!
Я поднял дрожащие руки и, шипя от боли, стянул перчатки. Смотреть на ладони не хотелось. Я закрыл глаза. Так и лежал с согнутыми в локтях руками.
Присвистнул Джеронимо:
– Вот это себе да! Вероника, Николас теперь не сможет о себе позаботиться. Ты уж постарайся, я, так и быть, отвернусь.
– Обязательно, – сказала Вероника, как обычно, не уловив сексуального подтекста. – Только у меня тут дыра в боку, надо продезинфицировать и, может, зашить.
– У меня всё есть, – прожужжала Ройал. – Нитки, иголка, спирт…
– Бесцветная жидкость с резким запахом? – вмешался Джеронимо. – Давай я подержу, пока ты вденешь иголку в ушко́. Ах, какая же мы замечательная команда! Ничего на свете лучше нету, – принялся он напевать. – Чем бродить друзьям по белу све-е-е-ету!
Я засмеялся, не открывая глаз. Тут, в темноте, всё неожиданно стало слишком, чудовищно, неправдоподобно хорошо. И я боялся разрушить иллюзию. Лежал и улыбался, слушая, как Вероника кричит на брата, чтобы он прекратил пить неразабавленную бесцветную жидкость, как Ройал жужжит о том, что сейчас будет немножко больно, а потом – очень-очень больно. Марселино вполголоса ругался на бронетранспортер, который вел себя не совсем так, как ему бы хотелось…
Качало. Пахло спиртом, кровью, по́том и порохом. Болело всё, что только могло болеть. Но я улыбался.
Эпилог
Несколько часов Рикардо шел через снега от одного пепелища к другому. За двадцать километров до другого начался танковый дождь. Пузыри полопались в верхних слоях атмосферы, и танки, прежде сказочно парившие в небесах, принялись опадать. Один из них ушел носом в землю в трех шагах от Рикардо.
Люк открылся, наружу вывалился солдат.
– Я видел звезды, – прохрипел он. – Я видел… Космос!
– Поздравляю. Теперь ты просветлен.
Рикардо сорвал с него маску, и солдат попытался спрятаться обратно в танк, но люк заклинило. Он кричал, но крик за спиной Рикардо становился все тише, пока не заглох.
Рикардо раскурочил маску и вырвал из нее передатчик. Радиоактивная энергия изменила структуру нехитрого приборчика и заставила его связаться с Домом.
– Слушаю? – произнес из крохотного динамика голос Фантома.
– Миссия провалена, – сообщил Рикардо.
Минута тишины. Потом – бесстрастный ответ:
– Ты это мне говоришь? Хорошо подумал?
– Армия уничтожена. Николас и антиматерия утеряны. Хотя не совсем. Мы знаем, куда они поедут дальше. Надо будет всего лишь сообщить нашим друзьям, что пришло время возвращать долги.
– Золотой город нам неподотчетен.
– Если всё хорошо пройдет у Пестано, до Золотого города они не доберутся.
– Если.
Рикардо помолчал.
– Мне больше нечего сказать. Мне вообще уже не так долго осталось. Я попытаюсь дать нам еще один козырь, но это – всё. Прощайте, дон Альтомирано. Спасибо вам за то, что сделали для меня. И, прошу, позаботьтесь о Кармен.
Ядерный Фантом отчетливо хмыкнул в микрофон.
– Девочка тоскует, это так, – сказал он.
– Так пускай повеселится, – усмехнулся Рикардо. – Передайте, что папа ее любит.
Оборвав связь, Рикардо испепелил передатчик и продолжил путь.
Радиационный фон повышался. Становилось легче дышать, казалось, что он попал в родную среду, как рыба – в воду. Шаг за шагом, час за часом…
Вот гигантская дымящаяся дыра на месте входа в базу. Рикардо прыгнул вниз, во тьму, освещая себе путь зеленым излучением.
Всё разворочено. От зала почти ничего не осталось, только оплавленный металл. Две двери чудом уцелели. Рикардо подошел к первой, ударил ногой раз, два. Потом рванул на себя. Изувеченный металл со стоном поддался. Дверь вылетела из проема.
За ней оказалась нетронутая лаборатория. Помещение, разделенное на две части сверхпрочным стеклом. Стол с реактивами упал от взрыва, разбились пробирки, резко пахло чем-то, отдаленно напоминающим «Шанель №5».
Рикардо положил на стекло руку, и то оплавилось, растеклось по полу мутноватой лужицей.
Рикардо перешагнул исчезнувшую границу и коснулся чана с аксолотлями. Прикрыл глаза.
– Хочешь ли ты жить, о, нерожденный? Хочешь ли ты получить великие силы и понести смерть тем, кто повинен в твоей боли?
Чан охватило зеленое свечение, потом – погасло. С той стороны послышались удары. Рикардо отступил на шаг.
Мускулистая рука пробила насквозь металл, вылезла, оцарапанная до крови, наружу. Царапины на глазах затянулись. Зеленоватые околоплодные воды текли из пробитого чана. Шлепнулись на пол, извиваясь и подыхая, несколько аксолотлей.
– Смелее, – улыбнулся Рикардо. – Время сломать скорлупу!
Удар, рев, скрежет, и чан развалился на части. Жидкость волной ударила Рикардо по коленям и растеклась.
– Я – Марселиколас Римериверос! – заорал длинноволосый мускулистый парень, стоящий внутри. – Я ненавижу себя, но еще сильнее ненавижу тех, кто меня создал!
В его глазах вспыхнул зеленый огонь. Он стоял голым, не обращая внимания на мороз. Его легкие подвергали термоядерному синтезу молекулы углекислого газа и наполняли тело энергией.
– Я один из твоих создателей, Марселиколас, – сказал Рикардо. – Начни! Сделай то, ради чего пришел в мир!
Левой рукой Марселиколас схватил Рикардо за горло и зарычал, будто голодный вампир. Рикардо всё еще улыбался, и Марселиколаса это разозлило. Он дернул рукой, и радиоактивная голова отделилась от тела…
***
Я дернулся, просыпаясь от кошмара, подавил вскрик в зародыше. Всё нормально. Я в бронетранспортере. Здесь тихо, тепло и спокойно. Пол жестковат, но это, право, ерунда.
Марселино дрыхнет на первом ряду кресел, Джеронимо – на полу. Ройал, незамерзающая и бессонная, сидит на крыше – дежурит. Вот и пробирка с антиматерией, стоит на уголке скамейки, будто ночник, освещая мягким радужным сиянием забитый пушками БТР.
Что-то давило на грудь, и я потянулся забинтованной рукой, чтобы это отодвинуть.
– Что такое? – Вероника, сонно моргая, подняла голову, которую я чуть было не оттолкнул, и посмотрела мне в глаза. – Пить? Писать? Сказку на ночь?
Я хотел было рассказать о кошмарном сне, но заставил себя заткнуться. К черту. Не теперь. Пусть еще немного покоя, мы его заслужили.
– Все нормально. Спи. – Я положил ладонь ей на голову, и Вероника, улыбнувшись, улеглась обратно. Может, и не просыпалась по-настоящему.
– Buenas noches, Nicolas…
Я тоже закрыл глаза и, мысленно повторив: «Все нормально», – провалился в сон.
FIN
Июнь – сентябрь 2018-го
Третий том, «Грехи отцов», будет как только – так сразу. Buenas noches, amigos!