Маг красовался в своем обычном походном снаряжении, меч из-за поклажи убрал в кольцо. А на девушке сейчас был эльфийский доспех, поверх которого та надела сюрко с гербом Дома, вооружилась подаренным тарнирским мечом «Поющим баллады Мары», на поясе висела «Плеть Наказания» — кнут снабженный множеством поражающих свойств от удара молний по площадям до удавки. В левой руке она держала на манер посоха средних размеров копье остроухих, за плечи закинула с них же щит, поверх которого висел «Странник», за спиной тул с болтами. На рогах и хвосте острейшие накладки из адамантита, на руках перчатки с такими же когтями, — это трофеи с демона, пожелавшего убить Лаену. Он теперь ждал в четках Гринваля, когда та станет готовой, чтобы лично отрубить врагу башку и окончательно избавиться от детских страхов.
Девочка вооружена до зубов и особо опасна.
Хорошо, что мои тайные страхи не воплотились в реальность, и она явилась не в меховом плаще верхом на котике, впрочем, на этом моменте вчера заострил внимание мэтра.
Они остановились на том же месте, где в первый раз состоялась встреча с дер Ингертосом — рядом с выброшенным исполинским деревом. Я, примерно предполагая вероятное развитие событий, не стал проверять возможность распознавания иллюзий окружающими, пусть и очень хотелось. Проявился сам. И не ошибся в прогнозах. Лаена, увидев меня, совсем как маг ранее, уронила копье и тяжелую сумку из правой руки, что-то пискнула, а через мгновение повисла у меня на шее, согнув ноги в коленях. Чуть уклонился от рогов, иначе бы остался без глаза.
— Я знала! Знала! И верила! Верила, что ты не погиб, хотя все говорили обратное! — запальчиво шептала.
Пусть возможных объятий ожидал, предполагая, что сны мне снились не простые, и отражали внутреннюю суть демонессы, которая мало отличалась от огня, а невозмутимость являлась лишь маской, но слез — нет, они же серебряными ручейками сбегали по щекам. Автоматически развернул купол безмолвия над нами двоими, заметил, как и маг поверх моего установил мощнейший свой. Затем он зашагал к морю. Дер Ингертос в очередной раз продемонстрировал наличие отличного воспитания и обладания чувством такта. С одной стороны хорошо, с другой плохо.
Совершенно привычно, как всего лишь «вчера», обнял демонессу за талию левой рукой, просунув ее под щит, легко удерживая и прижимая к себе, всмотрелся в завораживающие блестящие глаза.
— Все хорошо, родная, все хорошо, — успокаивающе погладил по щеке, а хотелось поцеловать, и… чертов герцог. Кольцо же Истеллы не работало.
— Я… ты… Знала, — всхлипнула, затем, видимо, взяла под контроль эмоции. Смутилась. Отстранилась. Отступила на два шага назад. Склонила голову, ударила кулачком по левой груди.
— Прости меня за неподобающее поведение, ингор-тар, — не поднимая глаз произнесла чуть глухо.
— Все в порядке. Дер Ингертос принадлежит нашему Дому, поэтому ничего страшного не произошло. Но впредь на людях постарайся не показывать эмоции, у нас много врагов, — та понимающе кивнула, — Наедине — как хочешь. Кстати, что ты знаешь про Серебряную дорогу Тайлы, бесенок? — решил проверить догадку, сны ли это были или нечто другое? Я ее так иногда ласково называл. Легенду о лунной дорожке, как и ее название у них в народе, услышал тоже именно там. Девушка мне рассказала ее в предпоследнюю нашу «встречу». Злобный дракон Хаоса, получив одобрение темного божества Рихнаса, похитил девчулю из великого домена, которая тайно встречалась с обычным демоном. Отец кинул клич, но никто из благородных трусов не пошел вызволять из башни принцессу, куда подлый крылатый по всем законам жанра ее поместил. И только ее избранник, заключенный до этого папашей в темницу за компрометирующую семейство связь, сбежал, добыл меч и поразил подлого летающего ящера, сражаясь с ним семь дней и семь ночей без устали. Затем последовало воссоединение влюбленных. И жили они долго и счастливо, в подаренном папашей дворце. Умерли в один день, обнявшись на берегу, нарожав кучу детей, а те внуков. И молодыми взошли на небо именно по лунной дорожке, которую специально для них организовали растроганные праведной жизнью боги. Хорошо, когда кто-то верит в хорошее. И я не собирался уничтожать светлое в ее душе. Без грязи для подвигов места хватало, а темное — сам вывезу. Даже дер Ингертоса не хотел погружать в реальный мрак, но, если потребуется, то хлебнет мэтр дерьма по самую маковку, он не девочка.
А находились мы в том сне в мире демонов. Про звезды обоих миров Лаена могла рассказывать часами, и всегда с ними была связана какая-то древняя история. Обычно трогательно— … пусть будет, слезливая.
Девушка посмотрела сначала недоверчиво, затем на лице появилась радость, непонятный восторг. Скорее для себя, чем для меня, она завороженно проговорила:
— Это… это ее подарок… Настоящий! Ее сны! Истеллы! И, значит, ты был очень далеко от меня, очень, а еще это значит… Что ты… — обрывая фразу, подняла недоверчивый взгляд. В нереально огромных глазах промелькнула тень некого понимания, осознания истины, а затем будто испугавшись, Лаена зачастила, — Вчера я легла спать пораньше, и мне приснилось, что мы с тобой встречались почти каждый день на протяжении двух месяцев. Проводили вечера и ночи. Понимаешь, встречались, как… — смутилась, но подобрала все же слова, — как любящие друг друга разумные. И всегда в разной обстановке… Мне ни разу не снилось столько всего за одну ночь. Будто прожила маленькую жизнь… С тобой. И никогда мне не было так хорошо и спокойно, как в этих снах. Проснулась счастливой. А затем ревела… — слезы выступили у нее и во время монолога, — Рано утром пришел дер Ингертос, сказал, что сегодня мы с ним идем искать тебя. Мне стало страшно… Вдруг это последнее… А оказалось и ты их видел, эти сны! Они не сны!.. Невероятно… — и опять плач.
Не было печали… Но именно такие делают жизнь мужчины осознанной, иначе для чего все?
Я сделал шаг вперед, молча прижал демонессу к себе. Плохо, что мы на Аргассе, и лучший метод для успокоения сейчас не применишь. Паскуда-герцог со своими детскими фобиями.
— Кстати, у тебя там исчезли не только шрамы, — подбирая слова, сообщил важную деталь, сбивая Лаену с горестно-радостных мыслей.
— Да, потому что я была в облике девушки-аристо. Она стала основной, у меня же откуда-то появилась уникальная способность — трансформа Иллаи. Для возврата к обычной форме не нужно тратить энергию, не требуются заклинания, происходит все просто по желанию. Хочу, и появляются призрачные крылья, хвост и рога. А можно сделать, что в итоге ничем не стану отличаться от обычных высших демонесс. Жаль, что это недостижимая мечта, и была возможной только во сне. Пусть затмевающим реальность.
— Почему невозможно?
— Обретя ее, любой представитель моей расы становится не просто в разы, а намного, намного сильнее, быстрее, смертоноснее… И не нужны никакие накладки даже из туманного адамантита. А магические способности тогда приближаются к сильнейшим магам-аристо. За всю историю боги наделили таким даром всего троих демонов и четырех демонесс. Они стали теми самыми Семерыми сильнейшими, которые правили до прихода Тьмы и Хаоса. А затем сдерживали их легионы. Благодаря подвигу этих героев, пусть мы потеряли много, но сохранили главное. Во сне же я знала, что тебе нравлюсь больше именно такой — аристо. А ты помнишь, берег Южного моря… — кивнул, это снова картинки из ее мира, — И даже помнишь, какие там звезды?
— Яркий Интар, Астория, созвездие Золотых сердец, Черные стрелы… — на память я не жаловался, — Ты мне рассказывала, как дед подарил тебе котенка в двенадцать, затем ставшего огромным рыжим котом с ярко-голубыми глазами. Он всегда убаюкивал тебя. Элинстор — так ты его назвала в честь древнего героя, но чаще звала Элин, «мой милый мурлыка Элин». Он как-то спас тебя от ядовитой змеи, которую враги домена подбросили вам в сад. Тогда ты даже не успела испугаться.
— Не могу поверить… Это действительно сны истинных влюбленных — величайший подарок Истеллы! Ее грезы! И эти чудеса происходят со мной… с нами… в реальности!
— Я даже помню кое у кого такую интересную родинку вот здесь, — легонько похлопал по левой ягодице правой рукой, стараясь окончательно переключить девушку.
— Ага, — с серьезным видом, кивнула она, — Все так и есть. А я у тебя видела третьего дракона на спине, костяного, и череп на плече, обозначающий убийство сильного архилича. И ты стал выше и больше, глаза ярче, и… и все так оказалось в реальности. И просто чувствую, что татуировки тоже появились.
— О них никому не говори, даже Амелии. Пока это тайна для всех. И для дер Ингертоса тоже. Он лишь знает, что я сражался с силами тьмы, но конкретно с кем, пока ему доподлинно неизвестно.
— Я поняла! Расскажешь?
— Расскажу. Но потом. Так чего ты тогда испугалась с приходом мэтра? — требовалось уточнить этот непонятный момент.
— Когда пришел маг, подумала он тоже что-то почувствовал, поэтому и всполошился. Ведь по некоторым поверьям, когда любимец Мары переходит за Грань, то часто его образ является не только к влюбленным в него, но и к тем, кто к нему испытывал добрые чувства, чтобы попрощаться. А ты ее Кормчий. Поэтому, когда… — оборвала фразу и закончила все вечным, — Я люблю тебя.
— Я знаю, — прервал признание поцелуем, Лаена ответила, с трудом оторвался от сладких губ, иначе можно было через минуту ставить крест на запретах, они просто казались таким несущественными, ничего не стоящими, но это самообман, а нужна самодисциплина, — Нам пора. Нас ждут дела, от которых зависит многое, если абсолютно не все. Чтобы ты понимала, как все серьезно, — явил оба стяга и штандарт.
— Боги, Великий Истинный Дом!.. Ингор-тар! Прости меня… я… я недостойна… я… я… — виновато заговорила она, вновь рухнув на одно колено и склоняя голову.
Опять пришлось поднимать, успокаивать обнимая, гладя, целуя. При этом поминая герцога, его матушку и, вообще, всех, кто вдохновил этого отморозка на радикальное законотворчество.