— Секундочку.
Закрыв глаза, я стал искать схожие с Флёр оттенки магии. Два обнаружилось на трибуне, видимо, её родители. Один был в середине озера.
— Жива. Сейчас будет тут.
Мадам Максим выхватила у меня из рук Делакур и одарила меня гневным взором, словно я покусился на святое или какой-то маньяк.
Тут же подоспела Помфри, она накинула на Делакур шерстяное одеяло.
— Что вы ей дали, мистер Ди? — яростно свернула на меня очами школьный колдомедик. — Какое зелье?
— Зелье? Это был исцеляющий эликсир. Усиленный и лишённый побочных эффектов Рябиновый отвар.
Мадам Помфри тут же поубавила прыти, ответ её с одной стороны удовлетворил, с другой, она странно покосилась на меня. Хотя женщину можно понять, всё же такие вещи эксклюзивные, изготавливаются под заказ именитыми алхимиками, которых в Британии не осталось, и стоят бешеных денег. Если умудриться найти подобный эликсир, то его цена может быть в районе ста галеонов за каплю, что слишком дорого. Поэтому маги предпочитают использовать дешёвые и массовые зелья даже в тяжёлых случаях.
Я мог бы озолотиться, продавая эликсиры, но поскольку не являюсь знаменитым алхимиком, то выдал бы то, что владею философским камнем. А несколько флаконов эликсира — хоть и редкость, но могут быть в загашнике у каждого.
— Месье, — возмущённо произнесла директриса Шармбатона, нависнув надо мной подобно скале, — что вы себе позволяете? Это неприлично — обнимать девушку на глазах публики.
— Идите к чёрту, мадам Максим, — грубо произнёс я, поскольку из-за переживаний в душе был невероятно зол. — Какого Хапсиэля вы допустили, чтобы в турнире использовали живых заложников? Вы в моих глазах настолько падшая женщина, что не вам рассуждать о приличиях. Некогда лясы точить. Этой стране нужен герой, который покажет, что такое истинная справедливость.
После пафосной, сдобренной выплёскиваемым раздражением речи, я на глазах судей и публики телепортировался прямиком в центр озера над поверхностью воды. Не хотелось бы устроить подобие вакуумного взрыва перемещением прямиком в воду.
Публика изумлённо заулюлюкала, увидев, как я появляюсь над водой и резко падаю в воду.
— Один из дежурных магов вопреки правилам турнира отправился спасать заложницу выбывшей чемпионки, — удалось расслышать очередной комментарий Бэгмена. — Пожелаем ему удачи…
Ускорившись невербальными чарами, я быстро поплыл в сторону сестры Флёр. Телепортировать девочку из воды я не мог по той же причине, по которой сам не переместился под воду. Если вдруг из жидкости убрать объём, занимаемый телом ребёнка, вода непременно устремится туда. Весьма вероятно, что подобный гидроудар может навредить другим заложникам, чего не хотелось допустить.
На автомате возведённый вокруг головы телекинетический щит создал воздушный пузырь, а портал на поверхность наполнял его свежим воздухом.
Плывя на огромной скорости, я быстро достиг дна. На обрамлённой несколькими домами площади собралась толпа русалок и тритонов. В середине площади высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы, перед статуей выстроился русалочий хор и пел песню участникам Турнира. К хвосту статуи были привязан всего один человек. Это была девочка лет восьми с серебристыми волосами, как у Флёр Делакур — её сестра. Она крепко спала, склонив голову на плечо, изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков. От пары заложников остались лишь порванные верёвки.
Шесть тритонов, вооружённые трезубцами, окружили меня и наставили свои орудия.
— Только чемпион может забрать одного пленника, — сказал один из них. — Плыви отсюда.
— А то что?
— Нам пообещали оставить пленников, которых не успеют забрать за час, — радостно оскалил иглообразные зубы тот самый тритон.
— Я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, — в ответ оскалился я. — Вы все остаётесь живыми и здоровыми, если отдадите мне пленницу.
— Чемпион должен забрать друга… Ты не чемпион… Самка останется… — вступил другой тритон.
Тритоны стали плыть на меня и угрожающе замахиваться трезубцами. Сказать, что ответ водных тварей меня разозлил — не сказать ничего. Но внешне я умудрился сохранить каменное выражение лица и спокойный тон.
— Выбирай жизнь. Выбирай будущее. Выбирай здоровье. Выбирай семью… Вы выбрали что-то другое…
За моим фирменным щелчком пальцев последовало то, чего тритоны и русалки точно не ожидали. Трезубцы исчезли из рук зеленошкурых водных обитателей и тут же появились, но в совершенно не том месте, где бы они желали видеть свои орудия. Лица тритонов одинаково вытянулись, глаза полезли из орбит. Шестеро водных жителей, окруживших меня, замерли, боясь пошевелиться. Оно и правильно, когда из-под хвоста вилкой наружу торчит трезубец, особо не поплаваешь, все мысли об одном: «Лишь бы не сделать лишнего движения». Они даже дышать боялись.
Послышались испуганные вопли русалок. Остальные тритоны прекрасно поняли мой намёк, ведь трезубец вполне мог зайти под хвост любому обратной стороной. Они перестали выглядеть смелыми, расширив от страха жёлтые глаза, глядели на мою пустую ладонь, судя по всему, ещё и молились про себя, чтобы я больше не щёлкал пальцами. Их много, я один, но понятно по их испугу, что волшебники из них такие же, как из хомяка балерина.
Повторный щелчок пальцами привёл всех обитателей подземной деревни в невообразимый ужас. В селении русалок началась паника. С криками, воплями страха, тритоны и русалки расплывались кто куда, как можно дальше от памятника и меня.
Только моё волшебство преследовало не те цели, о которых подумали подводные жители. Верёвки, опутывающие Габриэль, оказались перерезаны и отплыли в сторону. Я подхватил девочку и стал всплывать на поверхность озера.
Чем выше, тем светлее. Поверхность быстро приближалась. Девочку я держал на руках, словно киношный герой, выносящий из пламени потерпевшую.
Вынырнул! От чудесного, свежего прохладного воздуха закололо мокрое тело, дорогой костюм облепил фигуру. Продолжая удерживать Габриэль, я взлетел, возвёл вокруг нас телекинетический барьер от потоков холодного воздуха, высушил чарами наши одеяния и на приличной скорости полетел к судьям.
Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги. Должно быть, все думали, что заложница захлебнулась, но нет, девочка проснулась и открыла глаза. Габриэль смутилась и испугалась.
— Спокойно, Габриэль, — тепло произнёс я, — всё хорошо. Я Боб Ди, несу тебя к сестре. Пока я рядом, ничего страшного не произойдёт.
— Бобби-Добби, па`гень сестры? — с французским акцентом спросила Габриэль.
— Именно, милая.
Девочка со смесью восторга и лёгкого испуга посмотрела вниз на проносящуюся гладь озера.
— Ух ты! Ты умеешь летать без метлы!
Искренний восторг, с которым поведала об этом девочка, был лучше любых комплиментов. Зрителей и судей подобные навыки тоже изрядно удивили. На трибунах не умолкали восторженные крики.
Из-за судейского стола разносились радостные возгласы Бэгмена:
— Вы только посмотрите на это! Преподаватель защиты от тёмных искусств демонстрирует чудеса беспалочковой магии! Как вам такое? Всего полторы минуты — и все русалки повержены и обращены в бегство. А полёт? Как вам такое? Полёт без метлы с заложницей на руках! Хогвартс, как всегда, демонстрирует высочайший уровень подготовки кадров. Именно таким и должен быть профессор ЗОТИ… Седрику Диггори повезло, он учится у такого сильного и умелого волшебника. Ох, непросто придётся другим чемпионам…
Стоило мне приземлиться на берегу, как Флёр вырвалась из крепкой хватки здоровенных рук мадам Максим.
— Габ’гиэль! Ты жива! — радостно воскликнула она, обнимая сестру. — Бобби, спасибо! Огромное тебе спасибо! — счастливо улыбнулась она.
— Пожалуйста, Флёр. Разве я мог оставить твою сестру на поругание тритонов? С Габриэль всё в полном порядке. Получите и распишитесь.
— А ну-ка, иди сюда! — приказала мадам Помфри Габриэль, подхватила её, подтащила к остальным заложникам, завернула девочку в шерстяное одеяло так крепко, будто смирительную рубашку на неё натянула, и влила в рот какого-то зелья, от которого у малышки из ушей пошёл дым.
Передо мной как чёрт из табакерки появился Дамблдор. Внешне он сохранял суровость, но глаза старика радостно блестели, а уголки губ приподнялись, выражая одобрение.
— Профессор Ди, вы не должны были вмешиваться в проведение турнира, — с показным осуждением произнёс он, — но я доволен, что вы поступили правильно, пусть и вопреки правилам. Боюсь, что министру это не понравится.
— Передайте этому козлу Фаджу, что я не его шлюшка, чтобы ему нравиться. Вертел я его мнение…
— Знаю-знаю, — директор ещё больше потянул губы вверх, радостно блестя глазами из-под очков-половинок. — Всем известно, мистер Ди, на чём вы вертите мнения, с которыми не согласны. И всё же впредь постарайтесь воздержаться от опрометчивых поступков. Вы же профессор, подаёте пример студентам…
Дамблдор говорил таким многозначительным тоном, что слышалось совсем не то, что вылетало изо рта. Он словно намекал, что как раз детям стоит показывать пример героического поведения вопреки правилам и уставам.
— Скажите, профессор Ди, где вы так ловко научились невербальной магии? — спросил Альбус.
— Я разве не говорил вам, что мама и папа научили? Они вообще ярые противники палочек, считали, что маг должен уметь колдовать без костылей. Сколько себя помню, меня постоянно гоняли в беспалочковом волшебстве.
— У кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… Тёмный Лорд не будет знать всей его силы… — тихо пробормотал Дамблдор, пристально глядя на меня. — Мистер Ди, вы всё ещё сомневаетесь в пророчестве?
— Бред сивой кобылы! — презрительно фыркнул я.
— А я всё больше убеждаюсь, что был прав, — тихо, чтобы не услышали другие, вкрадчивым тоном протянул директор. — Пророчество именно о вас, Боб. Хотите вы того или нет, но рано или поздно вам придётся схлестнуться с Тёмным Лордом. Жаль, я не стану свидетелем вашей победы, но после продемонстрированного уровня волшебства, уверен, ты справишься.