– Ну, тетя Линда!
– Да ладно тебе, я ж шутя.
Еще раз ткнув в меня железякой, она опирается на нее, словно пигмей – на копье.
– Тетя Линда, мне пора браться за работу, правда.
– Хорошо, Иеремия, иди уж.
Выхожу из кухни. Тетя напоследок снова тыкает в меня шестом. Взбираюсь на второй этаж. Воняет скисшим молоком. Раскладываю хлипкую стремянку, прикрученную к потолку болтом, проржавевшим, наверное, еще в пятидесятых, и лезу через люк на чердак.
– Ну как? Взобрался? – орет снизу тетя Линда, продолжая сжимать свое копье.
Ее запрокинутое лицо напоминает непропеченный блин.
– Ага.
– Хорошо. Ты ведь знаешь, что нужно делать?
– Убрать опавшую листву из водостока.
– Да-да! Вымети ее оттуда. И не шали там, будь хорошим мальчиком!
Тетя потрясает прутом. Наверное, это – деталь одежной вешалки. С облегчением захлопываю дверцу люка, теткина физиономия исчезает. Наконец-то.
Ощупью нахожу заедающий выключатель. Загорается свет. Искать ничего не приходится: на стопках «Таймс» лежит штук двести игрушек. Вытаскиваю из кармана список и начинаю с ним сверяться.
Колибри-нектаринка! Полный набор «азиатско-тихоокеанских медведей»! Твою мать! Глазам своим не верю! Хватаю столько игрушек, сколько надо, чтобы выручить на eBay пять сотен долларов. Еще сотню как-нибудь наскребу. Несу их, прижимая к груди, к чердачному окну. Теперь начинается самое сложное. Надо вынести игрушки из дома и спрятать на дереве в саду, а потом быстренько их оттуда забрать. Не хотелось бы кидать их на грязную землю, это существенно снизит цену.
Спиной открываю окно. Первым летит «медвежонок-канадец». Пятнадцать футов – и он повисает на ветке в такой позе, словно собирается ее трахнуть. Потрясающая меткость. Следом за «канадцем» отправляются «медвежонок-патриот», «ежик-колючка» и «принц фон Голд». С ними мне везет значительно меньше. Игрушки падают на траву. Надеюсь, тетя Линда не заметит из окна кухни суицидальный медведепад. Бьюсь об заклад, что нет. Наверняка изводит своим «стрекалом Иеремии» Хиросиму.
Раздобыв желанных плюшевых уродцев, выбираюсь через окно на крышу. Вид оттуда просто великолепный. Весь Нью-Джерси – как на ладони, просматривается до самого горизонта (по крайней мере, до Пискатевэя). Мать-природа словно бы нарочно предназначила эту землю для любителей пригородов. Вырастила для нашего удобства линии электропередачи, проложила дороги. Верхушки деревьев и крыши домов сливаются, напоминая густой лишайник.
Опускаю взгляд. Да-а-а, водостоки сильно уступают красотой окрестности. Они под завязку забиты черной прелой листвой, выглядящей сверху как дно озера из фильма ужасов. Нетушки, руками я к ним не прикоснусь. Стаскиваю кроссовку и с ее помощью выковыриваю слежавшуюся массу гнилья. «Шлеп, шлеп, шлеп» – грязюка падает на газон. Разумеется, листву я скидываю подальше от игрушек. Сорок минут этой восхитительной работенки. Когда я заканчиваю, мы с солнцем садимся: оно – за горизонт, я – на алюминиевую крышу. Сижу, покуривая воображаемую сигарету. Упахался.
Возвращаюсь на чердак, спускаюсь по лестнице, уворачиваюсь от теткиных объятий, прощаюсь и уматываю, унося в клюве добычу. (Пришлось проползти под кухонным окном наподобие спецназовца.) Тут за мной приезжает мама, и все заканчивается просто замечательно. Удается даже сфотографировать игрушки для eBay. Мама интересуется, как все прошло. Отвечаю, что я всегда одной левой расправляюсь со всякими семейными делишками.
Неделю спустя до меня дошло, как стать крутым без всякого СКВИПа. Достаточно разбогатеть. Отправляясь в «Менло-парк» с шестьюстами сорока баксами, вырученными от продажи игрушек, я чувствую себя так же, как, наверное, Джейк Диллинджер, шагая к дому Кристин: все будет тип-топ. (Честно говоря, на такой барыш я даже не рассчитывал. В субботу разместил игрушки на сайте и оценил, к четвергу – толкнул, в пятницу получил денежки и оформил ибэевскую карточку для банкомата, а в субботу снял наличные.) И вот теперь я прямо-таки нутром ощущаю: все под контролем. Даже если я не отыщу в «Распродаже обуви» СКВИП, у меня останется куча баксов.
До торгового центра меня подбрасывает Майкл. Сам он двинул в киоск «Голос его хозяина», где всегда можно послушать музыку через наушники. Иду в первую попавшуюся «Распродажу». Ни покупателей, ни консультантов, кидающихся к тебе наперерез, только ледяной холод кондиционеров, пустота и непременное черно-желто-оранжевое оформление, не меняющееся с восьмидесятых годов. За кассой скучает парень-азиат. Похоже, я попал куда следует.
– Привет, я ищу Рэка.
– Угу.
– Ты Рэк?
– Угу.
– Привет.
– Привет.
У Рэка прическа как у Росомахи, две длинные обесцвеченные пряди свисают на глаза, сзади волосы коротко острижены под машинку. Ему лет восемнадцать. Впрочем, с таким же успехом Рэку может быть и пятнадцать, просто я инстинктивно считаю своих ровесников старше, чем на самом деле. Он определенно не из нашей школы, иначе я бы его узнал.
– Привет, меня послал к тебе… ну…
Господи, я же не знаю, как зовут того мужика!
– …короче, один такой, с которым я встретился в боулинге. Понял, о ком я?
– Ага. – Рэк усмехается, начищая ботинок. – Мой кузен. Ты за СКВИПом?
– Да. – Закусываю губу и опасливо склоняю голову.
– Деньги есть?
– Конечно. – Сжимаю в кармане пачку долларов.
– А имя?
– Джереми.
– Ну что же, Джереми… Сегодня я – твой экскурсовод. Пойдем.
Рэк одаривает меня ослепительной улыбкой, крепко пожимает мне руку и откидывает неприметную секцию столешницы, пропуская меня в свой мир. Я впервые оказываюсь за конторкой магазина. Шкафы, на полках которых разложены шнурки и обувной крем, сплошь увешаны экзотическими календарями с полуголыми девицами.
– СКВИП мы держим вместе с легальным товаром, – поясняет Рэк. – У нас тут хватает всего, а люди постоянно приходят, интересуются, все нужно сделать так, чтобы комар носа не подточил, сечешь фишку? Давай за мной.
Вместе заходим в подсобку. До потолка громоздятся коробки с обувью, на которых нет ни опознавательных знаков, ни манящих портретов знаменитостей.
– Стой, – командует Рэк.
Он снимает с неприметной полки неприметную коробку «Рибок». Подсобка просто огромна, кажется, она тянется до самого горизонта – точь-в-точь как коридор в нашей школе.
– Смотри. – Рэк поднимает крышку.
В коробке на папиросной бумаге лежит с полдюжины серых таблеток.
– Милашки, да? – Рэк качает головой, потом внезапно становится серьезным: – Итак, что тебе необходимо знать. Технология СКВИПа еще не обкатана, а потому, сам понимаешь, не совсем легальна. Так что мы принимаем только кэш, а сделки заключаем в подсобке. Ни я, ни мой кузен, ни, само собой, «Распродажа обуви» – никто не несет никакой ответственности за то, что с тобой потом случится. Свои баксы ты назад не получишь, даже если выблюешь пилюлю обратно.
– Ясно.
– Деньги покажи.
Решаю, что надо бы малость поторговаться. Рэк ни разу не заговорил о цене. Прямо в кармане вспотевшими кончиками пальцев отсчитываю семь двадцаток и достаю пятьсот баксов вместо шестисот. Может, и этого хватит? Протягиваю Рэку толстую пачку банкнот.
– Ух ты! Чувак, это многовато. – Он улыбается. – Куда столько?
– Правда?
– Да нет, конечно.
Корчась от гогота, Рэк цапает мои деньги и берет из коробки одну таблетку.
– Дай сюда!
Пытаюсь выхватить у него серую пилюлю, но он высоко поднимает руку над головой и тупо лыбится. Шуточки как у детсадовца.
– Тихо, тихо, чувачок. Чем запивать будешь? Говорят, лучше всего идет «Маунтин-дью».
– Да ладно, запью чем-нибудь.
Тяну руку. С восхитительным «шмяк» мне на ладонь падает серая капсула.
– Между прочим, – сообщает Рэк, – я на всякий пожарный держу у себя «Маунтин-дью». Вон там, за сандалиями.
Он отходит и возвращается с бутылкой безвкусной ядовито-зеленой газировки. Делаю глоток. Во рту сразу же образовывается сахарная пленка. Гадость какая! Однако… та-та-та-там, та-та-та-там…
Таблетка проваливается в желудок.
Часть 2СКВИП
– И что теперь? – бессильно приваливаюсь к полкам. – Что мне делать?
– Понятия не имею. – Рэк усаживается на стремянку и закуривает. – А сам-то ты ничего об этом не слышал?
Мотаю головой.
– Ну, сначала почувствуешь жар. Уже скоро.
Прямо-таки вижу здоровенную таблетку, лежащую в моем желудке будто кокон, в котором прячется крохотный компьютер. Вот она проходит сквозь сжатый сфинктер двенадцатиперстной кишки, ползет по кишечнику, растворяется, проникает сквозь его стенки и попадает в кровь, а уже оттуда – в мозг, к самым чертовым нейронам (спасибо, уроки биологии), чтобы начать со мной общаться. Что же это за комп такой? Интересно, как он вообще работает?
– А у тебя СКВИП есть?
– Разумеется. – Рэк лениво затягивается.
– И он сейчас работает?
– Ну да. Говорит, что ты пентюх, но я с ним не согласен.
– Класс! А девчонку он тебе помог завести?
– Чувак, это уж первым делом, естественно. И твой сделает то же самое, могу спорить на что угодно.
– Было бы здорово…
Рэк кивает и закатывает глаза.
«Дзинь!»
Началось!
«Добро пожаловать в СКВИП 2.5».
Голос, звучащий в голове, кажется знакомым. Нет, это не мой голос, он старше и ниже. Какой-то актер, что ли?..
– Киану Ривз?!
– Ага! Услышал?! – Рэк аж подпрыгивает.
– Это голос Киану Ривза?
– Ага. По умолчанию. – Он размахивает сигаретой. – Но ты можешь поставить Шона Коннери, Джека Николсона, Тайриза Гибсона. Даже женский, если приспичит. Но женский мне не очень. Отвлекает.
«Начинаю процесс калибровки и доступа к базе данных».
– Ай! Больно! Ой, господи…
– Ничего, ничего. – Рэк похлопывает меня по плечу. – Это всегда так вначале. Он собирает инфу из твоего мозга.