— И ты не приемлешь никаких компромиссов?
— Нет.
Рэйчел натянуто улыбнулась. Теперь ей хотелось скрыть от него то, как сильно он ее обидел. Пусть думает, что ей нужны его деньги, а не любовь — так проще.
— Что ж, пожалуй, все не так уж и плохо. Я бы с радостью вышла замуж за миллионера. Может, познакомишь меня с парочкой твоих богатых друзей или даже устроишь мне свидание вслепую после того, как мы расстанемся?
Его взгляд помрачнел.
— Я об этом подумаю, — ответил Алессандро и ушел, не сказав больше ни единого слова.
Рэйчел тяжело вздохнула. Что толку стараться выиграть битву, когда война уже проиграна?
Спустившись к ужину, Алессандро увидел, что стул напротив пуст, и нахмурился. Нет, Рэйчел не может отказаться от сделки сейчас — слишком многое поставлено на карту.
— Где синьорина Маккаллох? — спросил он Лючию.
— Ей нездоровится, и она решила лечь пораньше.
— Что с ней?
— Женские проблемы, — деловым тоном ответила Лючия.
— Позаботьтесь о том, чтобы у нее было все необходимое.
— Да, синьор. Я уже принесла ей парацетамол и бутылку с горячей водой.
— Спасибо.
— Синьор…
— Лючия, вы здесь, чтобы готовить еду и убирать виллу. Мне не нужны ваши советы насчет моей личной жизни, — резко сказал Алессандро.
Лючия поджала губы:
— Хорошо, синьор.
Алессандро едва притронулся к еде, а вино и вовсе проигнорировал. Когда Лючия принесла второе, он отказался:
— Я не голоден.
— Не желаете кофе? — спросила она, убирая со стола.
— Нет.
— А коньяку?
— Нет.
— Синьор…
— Что такое?! — огрызнулся Алессандро.
— Я отнесу чашку чаю синьорине.
Алессандро быстро встал со стула и потянулся за тростью.
— Идите домой, Лючия. Отдохните до конца дня, а если хотите, и завтра тоже. Я лучше сам позабочусь о синьорине Маккаллох.
Лючия просияла.
— Спасибо, синьор.
Рэйчел лежала в постели, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, Лючия.
Дверь открылась, и вошел Алессандро с чашкой чаю в одной руке и тростью в другой.
— Я отпустил Лючию до конца дня, — сказал он.
— А-а.
— Как ты себя чувствуешь?
Рэйчел покраснела.
— Все нормально.
Он протянул ей чай.
— Хочешь печенья, тостов, чего-нибудь еще?
— Нет, спасибо, чая достаточно.
Они немного помолчали.
— Прости, что я такая несносная, — сказала Рэйчел, не глядя на Алессандро.
— Да совсем ты не несносная. У тебя часто бывают болезненные месячные?
— Нет. Мне кажется, это от нервов или из-за долгой дороги.
Алессандро сел на край ее постели.
— Думаю, последние два года были очень тяжелыми для тебя, — сказал он.
— Не то слово. Я потратила уйму сил на то, чтобы вернуть себе хорошую репутацию. Крейг обманом открыл несколько кредитов на мое имя, и мне ничего не оставалось, кроме как оплатить их. Потом я хотела взять кредит для бизнеса, но после истории с Крейгом никто не желал иметь со мной дела. Вот почему Кейтлин вложила в нашу марку так много своих денег. Мы обе упорно работали и больше всего на свете боялись потерять бизнес. Эта поездка в Италию была моей последней надеждой.
— Но теперь все наладилось, и это главное.
— Да, благодаря тебе. — Рэйчел взглянула на него. — Ты не представляешь, как я тебе благодарна. Прости, что злилась на тебя. Я иногда бываю такой дурой!
Алессандро улыбнулся и ласково сжал ее руку:
— Я тебя уже простил.
— Ты уже так хорошо ходишь. Не могу поверить, что всего за пару дней ты достиг таких успехов.
— Может, это потому, что ты здесь, — ответил он. — Ты дала мне стимул.
Она провела пальцем по тыльной стороне его руки.
— Наверное, это ужасно — вот так внезапно заболеть. Ты всегда был сильным и деятельным.
— Да, все мы в какой-то мере принимаем здоровье как должное, пока не заболеем. Это стало уроком для меня — теперь я буду гораздо серьезнее относиться к своему здоровью.
— Лючия говорит, ты слишком много работаешь. Тебе нужно больше отдыхать.
Алессандро нахмурился:
— Лючия иногда лезет не в свое дело.
— Она заботится о тебе и хочет, чтобы ты был счастлив.
Он начал подниматься с кровати.
— Пожалуй, я пойду. Тебе пора спать.
Рэйчел взяла его за руку:
— Не уходи.
— Рэйчел, тебе надо отдыхать.
— Просто я бы хотела, чтобы ты обнял меня. Раньше никто меня так не обнимал. Пожалуйста…
Алессандро сел обратно на кровать и откинул волосы с ее лица.
— Ты еще не допила чай.
— Я не хочу чая. Мне нужен только ты.
Он лег рядом с ней и крепко прижал к себе.
— Я уйду, когда ты уснешь.
— Не уходи, — ответила она, прижимаясь к нему еще крепче.
«Но я должен уйти, — подумал Алессандро. — Я всегда ухожу».
Но наутро Рэйчел все еще лежала в его объятиях, и ее дыхание ласкало его шею. Во сне она показалась ему настолько хрупкой и ранимой, что он просто не смог уйти. Но он понимал, что теперь все иначе и он не должен терять самообладания.
Алессандро осторожно высвободился из ее объятий и потянулся за тростью — и все же не смог удержаться от того, чтобы полюбоваться спящей Рэйчел еще несколько мгновений. Она выглядела очень юной и невинной, и ему захотелось просыпаться рядом с ней каждое утро — и не неделю-другую, а всю оставшуюся жизнь. Может, именно это чувствовал его отец к его матери? Но он сам не хотел чувствовать ничего подобного. Это погубило его отца, погубит и его. Любовь — это пристрастие, которое тяжело поддается контролю. Поэтому для них обоих будет лучше, если они расстанутся, насытившись друг другом. Она считает, что любит его, но женщины так устроены, что связывают хороший секс с любовью. Она найдет себе кого-нибудь другого — того, кто разделит ее мечты о замужестве, верности, детях (тут он прогнал мысль о Рэйчел, беременной от другого мужчины, а то это уже превращалось в мазохизм).
Алессандро наклонился и легонько поцеловал ее полные губы. Она что-то пробормотала, но он не разобрал слов. Потом, зарывшись в подушку, она тихонько вздохнула. Он взял трость и заковылял прочь из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Когда Рэйчел спустилась вниз, Алессандро был на террасе. Когда она вошла к нему через застекленную дверь, он обернулся к ней с улыбкой:
— Сегодня ты выглядишь лучше, чем вчера вечером.
— Я и чувствую себя намного лучше.
— Может, если ты не против, пойдем позавтракаем на улице? Я отпустил Лючию на целый день — так что предупреждаю тебя, повар из меня никудышный.
— Я что-нибудь приготовлю, — предложила Рэйчел.
— Нет, лучше нам, так сказать, взглянуть правде в лицо, — возразил он, указывая жестом на газету, лежавшую на столе.
Она не смогла прочитать статью, но в ней была ее фотография, взятая откуда-то. Она узнала свое имя и имя Алессандро, но могла лишь догадываться о том, что о ней пишут, — в любом случае отзывы журналистов были отнюдь не лестными. Иначе и быть не могло. Ее непременно назовут очередной охотницей за деньгами, очаровавшей Алессандро ради денег и славы.
— Наверное, журналисты придут к нам, — сказал он. — Им всегда нужно эксклюзивное интервью. А ты старайся не обращать на них внимания. Лучше, если ты вообще будешь молчать.
— Не хочу идти на улицу, — ответила она. — Лучше давай останемся здесь.
— Рэйчел, рано или поздно нам все равно придется появиться на людях. Рассматривай это как подготовку к поездке в Париж. Все не так уж страшно.
— Для меня это страшно. Я не хочу, чтобы меня считали любовницей богача. Это унизительно.
Алессандро раздраженно закатил глаза:
— Я порой тебя не понимаю. Вчера ты сказала, что хочешь найти богатого мужа, а сегодня боишься выйти на улицу со мной. Может, тебя смущает моя трость?
— Как ты мог такое обо мне подумать? — изумленно ахнула она.
— Я стараюсь быть справедливым к тебе — а теперь прошу, чтобы ты оказала мне услугу. Встреча в Париже очень важна для меня. Намечается сделка на огромную сумму денег, и я не хочу, чтобы хоть малейшее подозрение о моей болезни все испортило. А если рядом со мной будешь ты, это мне поможет. Не понимаю, почему ты так этого боишься. Ведь тебе это ничего не стоит!
— Почему ты только и думаешь, что о бизнесе?
— Потому что он для меня важен. На факты и цифры я могу положиться.
— А на людей — нет? — нахмурилась Рэйчел.
— Я научился никогда не полагаться на людей. Кем бы они ни были, рано или поздно они тебя подведут.
— Ты не даешь им возможности доказать, что это не так. Ты выкидываешь людей из своей жизни, прежде чем привяжешься к ним.
— Когда это ты успела стать экспертом по отношениям? — ухмыльнулся он.
Рэйчел опустила глаза, уязвленная его едким замечанием.
— Я и не называла себя экспертом…
Он взял ее за подбородок и тяжело вздохнул.
— Прости. Я был не прав.
Она хотела улыбнуться, но у нее ничего не вышло.
— Ничего страшного. Я знаю, в отношениях мне не особо везет. Может, я боюсь, что никто меня не полюбит, если я не сделаю того, что от меня ожидают. Я бы хотела… я бы просто хотела, чтобы хоть кто-нибудь любил меня ради меня самой — просто за то, что я есть на свете.
Алессандро внимательно посмотрел ей в глаза, а потом отпустил ее подбородок.
— Пойдем. Я бы хотел как можно скорее разобраться с журналистами.
Из кафе, в которое Алессандро привел ее, открывался чудесный вид на Средиземное море и остров Капри вдали. Как только они вышли из машины, их сразу же окружили журналисты, но Рэйчел была к этому морально готова. Она избегала большинства вопросов, предоставляя слово Алессандро. Он был вежлив, но тверд и отвечал только на те вопросы, на которые хотел ответить.
— Синьор Валлини, расскажите нам о своей травме.
— Я упал с лестницы. Мне очень повезло, что я не сломал обе ноги.
— Правда ли, что вы находитесь в процессе обсуждения сделки с шейхом Алмидом Халедом?
— Без комментариев.