— а так я могу подложить в носки газеты. Завтра мы едем в город, чтобы сфотографироваться, так что со следующим письмом я пришлю тебе свой снимок. Да, мам, совсем забыл — каждый день мы принимаем душ. Вода очень холодная, и мне страшно даже представить себе, какой она будет зимой. Но зато я еще никогда не чувствовал себя таким чистым. Скучаю по всем вам, но больше всего по тебе, мамочка.
Твой любящий сын Джо».
Официантка принесла их заказ, пока Кейт читала письмо вслух.
—Как мило,— сказала она.— Нет, правда. Должно быть, вы очень гордитесь своим сыном.
—Да, вы правы,— согласилась Марта, с трудом сдерживая слезы. Хотя она не нуждалась в напоминаниях о том, как сильно скучает по нему, все-таки письмо Джо вновь вызвало у нее в душе возмущение тем, как подло его забрали у нее.
—Сколько ему лет, Марта?— полюбопытствовала Кейт.
—Всего четырнадцать.
Девушка открыла рот от изумления.
—Но как же он может служить в армии, когда ему всего четырнадцать?
И тогда Марта рассказала Кейт о том, как Джо попал в армию. Она заметила, что посетители время от времени поглядывают на нее, словно недоумевая, что такая неряшливая женщина может делать в столь респектабельном заведении.
—Это отвратительно,— заявила потрясенная до глубины души Кейт, когда Марта закончила свой рассказ.— Теперь что касается вашего ответа Джо: если вы скажете мне, что хотели бы передать ему, я напишу ему сегодня вечером, а завтра мы могли бы встретиться в это же самое время в этом же месте, и тогда я покажу вам, что у меня получилось. Если вам не понравится, я всегда смогу переписать письмо заново. Вас это устраивает, Марта?
—О да, да, конечно. И спасибо вам,— запинаясь, пробормотала Марта.
—Не стоит благодарности,— жизнерадостно откликнулась Кейт.— Итак, что я должна написать Джо?— С этими словами девушка достала из вместительной вельветовой сумки ярко-красную тетрадь и карандаш.
—Напишите ему, что мы тоже очень сильно по нему скучаем. Напишите, чтобы он следил за собой, тепло одевался и пораньше ложился спать. То есть не сидел бы в баре, а сходил бы в кино, если захочет. Напишите, что я с нетерпением жду его фотографии в военной форме. Этого достаточно?
—Вполне.— Кейт вскочила, как чертик из табакерки, едва не перевернув столик.— Мне пора спешить. До свидания, Марта. Увидимся завтра.
—Со мной сегодня случилось кое-что интересное,— сообщила Кейт Келлауэй, входя в милый современный домик в Омскирке, в пригороде Ливерпуля, где она жила с отцом и матерью. Швырнув сумку на софу, она устало опустилась рядом. Из кухни доносился восхитительный аромат — в духовке подходил пирог с мясом и почками.
—С тобой, дорогая, похоже, каждый день случается что-нибудь интересное,— с улыбкой заметила ее мать.
Маргарет Келлауэй была красивой женщиной, правда, очень низенькой, в отличие от дочери.
—Что стряслось на этот раз? Ты нашла потерявшегося ребенка или оброненный кем-то кошелек? Надеюсь, что ты не пыталась опять разнять драчунов; когда-нибудь ты непременно поплатишься за это, А если этот отвратительный человек вновь, уже в третий раз обнажился перед тобой, советую тебе обратиться в полицию.
—Ничего подобного.— И Кейт рассказала матери о знакомстве с Мартой.— Я как раз рассматривала сумочки на витрине, когда продавщица, дочь Марты, сказала ей, чтобы она немедленно уходила. Она явно стеснялась ее. Нет, ты только представь, как можно стыдиться собственной матери!— с негодованием воскликнула она. Кейт часто негодовала из-за того, что жизнь несправедлива к неимущим.
—Надеюсь, ты никогда не испытывала подобных чувств по отношению ко мне, дорогая.
—Ой, мам, ты всегда выглядишь замечательно! Но даже если бы ты была одета в такие обноски, как у Марты, я все равно не стала бы тебя стесняться, потому что слишком сильно люблю тебя.— И Кейт послала матери воздушный поцелуй.— Как бы то ни было, Марта хотела лишь, чтобы дочь прочла письмо своего брата и ответила на него,— сама она не умеет ни читать, ни писать, бедняжка.
—И где же этот молодой человек, дорогая?
—В Ланкастере. Он служит в армии. Его письмо лежит у меня в сумочке. Я напишу ему ответ от имени Марты. Его уговорили поступить на службу, хотя ему всего четырнадцать.
В это время, раскуривая трубку, в комнату вошел отец Кейт. Он был врачом-подологом — мастером по уходу за ногами — и работал в боковой пристройке. По словам супруги, он умел «находить общий язык с женщинами», и они сотнями записывались к нему на прием, даже совсем молоденькие, которые еще не знали, что такое мозоли. Им нравилось, что их ступни массирует столь привлекательный мужчина средних лет с теплыми и нежными руками.
—Я слышал об этом,— сообщил он.— В парламенте уже задают неприятные вопросы о несовершеннолетних солдатах. Похоже, назревает очередной скандал.
—Завтра я непременно скажу об этом Марте.
—Ты договорилась о встрече с ней, дорогая?— поинтересовалась Маргарет Келлауэй.
—Да, чтобы отдать ей письмо для Джо. Я напишу его после обеда.
—Мама,— позвала Кейт чуть позже, после того, как с обедом было покончено и они с матерью мыли и вытирали тарелки.— Помнишь те платья, которые оставила Эвелин? Я хотела спросить, нельзя ли отдать их Марте?— Эвелин приходилась Кейт старшей сестрой. Сейчас она жила в Ноттингеме с мужем и двумя маленькими детьми.— И еще у Марты есть дочь Лили. У меня же куча ненужной одежды, которая может им пригодиться, да и обуви тоже. А еще я могу угостить ее твоим замечательным вареньем из чернослива и консервированными сливами.
—Ты отдашь ей письмо, дорогая, и все,— решительно сказала мать.— Я не знаю этой твоей Марты, но она может оказаться самолюбивой особой. И если ты начнешь обращаться с ней, как с нищенкой, то можешь обидеть ее.
Кейт принялась задумчиво постукивать по подбородку десертной ложечкой, которую только что вытерла.
—Полагаю, ты права,— заключила она, целуя мать в затылок.— Я немного подожду и предложу ей при удобном случае. Ведь Марта наверняка захочет, чтобы я и дальше писала письма для ее Джо.
По правде говоря, Кейт очень надеялась, что именно так все и случится.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В тот вечер, возвращаясь с работы домой, Марта испытывала необычайное воодушевление. И все благодаря Кейт Келлауэй. Никогда еще у нее не было столь милых и респектабельных знакомых, как Кейт, которая была выходцем из совершенно другого мира. И Марта с нетерпением ожидала встречи, назначенной на следующий день.
Она пребывала в столь приподнятом состоянии духа, что решила купить картофель и рыбных котлет к ужину. У нее оставалось немного денег, которые дал ей Джо, так что она могла позволить себе немного пошиковать. А Лили с Джорджи с радостью помогли ей донести неожиданное угощение из лавки домой.
—Оставьте немного для Франка,— попросила Марта детей.
Последние несколько недель Франк ежедневно наведывался к ним на ужин, так что она с минуты на минуту ожидала его появления. Как и все они, за исключением Карло, который, похоже, существовал в собственном, замкнутом мирке, Франк тревожился о судьбе Джо и начал регулярно давать матери деньги на хозяйство.
«У меня замечательные дети,— сказала себе Марта.— Наш Франк немножечко разгильдяй, конечно, но у него доброе сердце».
Интересно, где он ночевал? Обычно он исчезал из дома около восьми вечера. Но пожалуй, лучше не спрашивать его об этом; так они, по крайней мере, не поссорятся.
Джойс пришла, когда они закончили ужин, как и предполагала Марта. Девушка не сказала, что ей стыдно за то, как она обошлась с матерью в универмаге, но Марта видела сама, что дочь переживает из-за этого. Не теряя времени, Джойс предложила сразу же написать ответ Джо; она сообщила, что и пришла-то специально ради этого.
—Эдварду я сказала, что мы увидимся с ним завтра, а сегодня вечером я занята.
Похоже, они с Эдвардом встречались довольно часто. Марте удалось выпытать у дочери, что Эдвард работает во «Фредерике и Хьюзе» младшим управляющим, а не простым продавцом.
—Как мило с твоей стороны, родная,— тепло откликнулась Марта.— Но эта девушка, Кейт, предложила написать ему письмо вместо меня. Мы с ней встречаемся во время обеденного перерыва в кафе на Центральном вокзале.
Джойс выглядела уязвленной.
—Но ведь это могла сделать и я, мам. Ты же знаешь.
—Да, но я же не знала, что ты придешь к нам сегодня вечером, правда, Джойс? Когда Кейт вернет мне письмо Джо, ты тоже можешь написать ему, вместе с Лили и Джорджи, да и наш Франк тоже.
Пожалуй, когда старший сын появится в следующий раз, она поговорит с ним об этом. Правда, следовало признать, что он не любитель писать письма.
—Хорошо, мам,— согласился Франк, придя домой, и пожал плечами. Хотя намного больше его интересовало, кто такая эта Кейт и как она выглядит.
—Ее лицо похоже на сладкий пудинг, и ее легче перепрыгнуть, чем обойти,— шутила Марта, не желая, чтобы Франк, нахальный бездельник, узнал о том, что Кейт на самом деле очень привлекательная девушка.
Она вновь подумала о Джо вечером, когда Лили и Джорджи легли спать, Джойс ушла домой, а Франк опять исчез, предположительно туда, где он проводил ночи в последнее время. Марта уже почти привыкла к отсутствию среднего сына. Судя по письму, Джо был вполне счастлив в армии, хорошо ел, тепло одевался, пребывал в чистоте и был доволен своей жизнью. Быть может, зря она так волновалась и суетилась из-за того, что он поступил на военную службу? Война не может тянуться бесконечно. Когда-нибудь Джо вернется домой и наверняка найдет себе работу получше, чем развозить овощи и фрукты на велосипеде.
Кейт уже сидела в кафе за столиком, когда туда пришла Марта. На этот раз она постаралась хоть немного привести себя в порядок, отряхнувшись от пыли и вытерев лицо влажной тряпкой. К ее удивлению, девушка вскочила на ноги и поцеловала ее в щеку, чего в последнее время не делала даже старшая дочь Марты.
—