Княгиня велела Татьяне взять со двора двух мужиков покрупнее и вынести из Лизиной комнаты сундук с платьями старшей дочки. Татьяна кивнула и побежала исполнять.
А Соня, наконец, решилась высунуться из своего убежища. Опасаясь гнева матушки, она всегда пряталась за шелковой ширмой, стоявшей у кровати сестры.
— Ненавижу это занятие! — воскликнула Лиза, отбрасывая в сторону шитье, едва княгиня закрыла за собой дверь. — Соня, прошу, придумай что-нибудь!
— Грех это — против воли маменьки…
— Грех — жить с ненавистным человеком и ненавидеть его всю жизнь! И барон Корф все молчит…
— Он приезжал к нам, — спокойно сказала Соня. — Недавно. У них с маменькой был шумный разговор, а потом Иван Иванович уехал.
— Как же так?! — вскочила Лиза. — Мне ведь нужно обязательно его увидеть! Он вернулся один, без Владимира?
— Владимира Ивановича я не видела…
— Соня, я должна срочно повстречаться с бароном и поговорить с ним! Мне надо выбраться из моего заключения!
— Тебе не удастся выйти из дома незамеченной.
— Нет, я выберусь из этого каземата! Я во что бы то ни стало найду выход! — Лиза покрутилась волчком, вновь окидывая взглядом комнату. — Окно! Можно бежать через окно:
— Высоко, — покачала головой Соня. — Ты разобьешься!
— А если сделать лестницу из простыней?
— Да где же ты возьмешь столько простыней? Сундук с приданым, и тот, ты же слышала, маменька велела вынести.
— Сундук? — Лиза с интересом посмотрела в дальний угол комнаты. — Кажется, у меня есть идея…
— Ой, Лиза, что ты задумала?! — всплеснула руками Соня.
— Можно, барышня? — Татьяна бочком втиснулась в комнату. — Я людей привела, чтобы сундук вынести.
— Зайди-ка сюда, Танечка, — поманила ее Лиза.
— А ругать меня не станут?
— Кто? Маменька давно ушла, а у меня к тебе дело. Иди сюда да дверь поплотнее прикрой. Вот что мы сделаем, — начала Лиза, посадив девушек на кровать, объяснять им свой план, как учительница на уроке. — Мы сейчас мои платья да белье из сундука за ширму перепрячем, а я сяду в сундук. Ты, Татьяна, проследишь, чтобы его вынесли подальше, откуда мне можно незаметно убежать из дома. А ты, Сонечка, будешь прикрывать меня, пока я к Корфам сбегаю и вернусь. Надо, чтобы маменька подольше не заходила в мою комнату.
— А как же наволочка? — испуганно спросила Соня.
— Я вышью, это нетрудно, — предложила Татьяна.
Она была известная мастерица и рукодельница.
— Страшно! — Соня вжала голову в плечи.
— Соня, — Лиза опустилась перед сестрой на колени, — мне так нужна твоя помощь! Ты должна мне помочь! Представь: у Андрея Платоновича есть младший брат, еще уродливее, чем он сам. И матушка заставит тебя выйти за него замуж! Что тогда?!
Соня, подумав, кивнула, и девушки тут же принялись исполнять задуманное. Когда Лиза уже сидела в сундуке, Татьяна велела мужикам вынести сундук в коридор. И вовремя — Долгорукая была тут как тут.
— Ты все еще здесь? — она метнула гневный взгляд на Татьяну. — А Лизавета где?
— Лизавета Петровна вышивает наволочку. Она поклялась ни с кем не говорить, пока не закончит.
— А я знала, что моя дочь умница! — обрадовалась Долгорукая и повернулась к мужикам. — Ну, что встали? Выносите!
Дворовые покряхтели, подняли сундук и понесли его в кладовую. Татьяна и Соня пошли следом.
— Господи, благослови ее! — горячо шептала Татьяна.
— Поверить не могу, что это мы сделали! Я чуть от страха не умерла! — так же тихо вторила ей Соня.
— В сундуке сидеть страшнее! Молодец, Лиза, ничего не боится!
— А что если маменька раскроет наш заговор? И зачем я это сделала?!
— Да вы это сделали потому, что верите в настоящую любовь! Как и я, как и Лизавета Петровна.
— В любовь-то я верю, — грустно покачала головой Соня, — а вот во Владимира Корфа — нет! Вдруг он ее больше не любит? Что, если она гонится за мечтой? Этим бегством она окажется обесчещена!
Когда мужики поставили сундук, куда им указали, и ушли, Татьяна попросила Соню постоять на страже и помогла Лизе выбраться. Лиза откашлялась — в сундуке было душно и сильно пахло лавандой. Потом она благодарно обняла Татьяну и потихоньку вышла из кладовой. Никем незамеченная, Лиза добежала до сада и скрылась за деревьями. Татьяна перекрестила ее и вернулась к Соне.
— Никого, — шепнула Соня.
— Хорошо, — кивнула ей Татьяна. — А теперь пошли матушку вашу отвлекать.
И вместе они вернулись в дом. Соня прямиком направилась в гостиную и сразу же припала к маменьке.
— Не заболела ли? — с подозрением спросила ее княгиня.
— Я рада за Лизу, маменька — хорошо, что она вас послушалась!
— Что-то я давно не видела тебя за мольбертом, Сонюшка, — быстро перевела тему разговора Долгорукая. — Ты часом не забросила занятия рисованием?
— Не забросила. Учитель меня хвалит, говорит, что я делаю успехи.
— Успехи — это хорошо! А, может, стоит нанять нового учителя — посерьезней? Или нет — может, лучше поехать тебе поучиться в Италию?
— Маменька, я даже не мечтаю об этом!
— А ты будь посмелее — хочешь в Италию?
— Очень хочу!
— Ах ты, моя дорогая! — Долгорукая приподняла голову Сони за подбородок. — Я похлопочу о твоей поездке, а ты сделай доброе дело для меня — присмотри за сестрицей. С кем она говорит, о чем думает, какие планы строит.
— Маменька! — вскричала Соня. — Вы просите меня шпионить за Лизой?!
— Да ты только представь себе, — гипнотизировала ее взглядом княгиня. — Отправим тебя в лучший пансион, возьмешь с собой кого-нибудь из прислуги… Ну, дружок, так что там Лиза затевает? Какие у нее дела с Корфами? Расскажи мне.
— Я, право, не знаю, маменька…
— А вот я знаю, что кто-то из нашего дома письмо доносное барону отправил, предупредить его хотел. Кто бы это мог быть, по-твоему? — Долгорукая не дала Соне ответить. — Знаешь, почему я хочу отправить тебя в Италию учиться живописи?
— Вы говорили прежде, что я талантлива…
— Конечно, дорогая моя, но это не все… — княгиня сделала многозначительную паузу. — Открою тебе секрет — на днях мне привиделся удивительный сон. Будто бы ты путешествуешь по Италии и встречаешь там молодого графа. Он красив, умен, богат — не то, что этот нищий Корф… А главное — влюбляется в тебя без памяти! И живете вы с ним в великолепном палаццо!
— Вам так и приснилось?
— Чистая правда! — Долгорукая увидела, что Сонечка разомлела, и глаза девочки наполнились слезами счастья. — Расскажи мне, милая, расскажи…
— Маменька! — разрыдалась Соня. — После того, как вы заперли Лизу и велели ей вышивать наволочку, она…
— Барыня, — в гостиную вбежала Татьяна. — Андрей Платоныч приехали. Просят принять его!
Соня словно очнулась и странным, потусторонним взглядом обратилась в сторону вошедшей Татьяны. Долгорукая нахмурилась — ей почти удалось одурманить свою простодушную малышку. Но ничего не поделаешь, хоть и некстати явился Забалуев, гость он по важности первый, а значит — дорогой.
— После продолжим, Сонечка, — княгиня нехотя поднялась с дивана. — Надо хорошо принять дорогого гостя. Татьяна, проси Андрея Платоновича, да шампанского принеси. А Лизе скажи — пусть тотчас спускается!..
— Маменька, — тихо спросила Соня, — можно, я за Лизой пойду?
— Умница ты моя, — расцвела Долгорукая. — Иди, иди, конечно.
Выйдя из гостиной вместе с Татьяной, Соня сразу ухватилась за рукав ее платья.
— Танечка, мне страшно! Почему Лиза так долго не возвращается?
— Путь-то не близкий, хотя через лес дорога короче кажется.
— Думаешь, барон согласится послать за Владимиром? Сладится все у них?
— Дай-то Бог!
— Господи, скорее бы она уже вернулась… — взмолилась Соня. — У меня уже голова кружится от волнения.
Сонечка побежала наверх охранять комнату сестры, а Татьяна позвала Забалуева пройти в гостиную.
— Ах, Андрей Платонович! — Долгорукая протянула Забалуеву руку для поцелуя. — Каким вы сегодня франтом смотритесь!
— Не каждый день помолвка, дорогая Мария Алексеевна! — Забалуев церемонно приложился к ее бархатистой коже. — Что Лиза? Готова?
— Не совсем, но вы не извольте тревожиться. Скоро отец Павел подъедет да доктор Штерн, чтобы все честь по чести, со свидетелем. А пока присаживайтесь. Отметим это событие по обычаю. Как день провели, что нового у вас?
— Вот хотел вам приобретение свое показать, — Забалуев достал из кармана сюртука изящную золотую бонбоньерку ручной работы. — Занятная штучка, я купил ее у цыган. Меня уверяли, что она из Индии.
— Должно быть, очень дорогая, — Долгорукая с интересом протянула руку за вещицей. — Позвольте посмотреть.
— Осторожно! — предупредил ее Забалуев. — Снаружи красива — смертельна внутри.
— Что же там?
— Говорят, внутри достаточно яда, чтобы свалить слона.
— Хорошо, что у нас нет слонов, — с напряжением улыбнулась Долгорукая, но взгляда от бонбоньерки не отвела.
— Вообще-то яд мне ни к чему, — поспешил с объяснениями Забалуев. — Мое внимание привлекла сама бутылочка.
— Мне до этого нет совершенно никакого дела, — с деланным равнодушием сказала княгиня и кивнула Татьяне, уже томившейся рядом с подносом, на котором стояли бокалы и ледяное ведерко с шампанским.
Забалуев подскочил, чтобы налить и самолично поднести шампанское Долгорукой — та благосклонно приняла из его рук бокал. Татьяна поставила поднос на фруктовый столик и удалилась — тише воды, ниже травы.
— За что выпьем? За счастье молодых? — Долгорукая оценивающе оглядела Забалуева с ног до головы.
— Лучше за вас. За достойную мать, воспитавшую такую дочь, за хозяйку дома и за очаровательную женщину. Сильную, умную, красивую…
— Поберегите комплименты для невесты, — кивнула довольная княгиня и отпила глоток.
— Если бы не знал, что Соня и Лиза — ваши дочери, — последовал ее примеру Забалуев, — подумал бы, что вы им сестра. Вы потрясающая женщина — и готовить всякие там разносолы да наливки мастерица, и дом на ваших руках, и с поместьем справляетесь. И все одна.